Разумеется, не все в теоретическом наследии Ильина равноценно и значимо. Очень многое предстоит изучить и осмыслить. Далеко не со всем, что излагал Ильин, можно согласиться. В настоящей работе основное внимание сосредоточено на анализе трудов Ильина, посвященных монархии, где мы пытались осмыслить те проблемы, которых касался сам Ильин, не претендуя на осмысление всего круга проблем, связанных с монархией и будущим российского государства. Предложенная вниманию читателей работа не может претендовать на полноту раскрытия взглядов Ильина на монархию и будущее России еще и по той причине, что общее творческое наследие Ильина, написанное на русском и немецком языках, по авторитетному мнению Ю.Т.Лисицы, насчитывает примерно сорок томов. В России пока издано лишь, вероятно, третья часть сочинений Ильина. За пределами исследования остались, например, такие важные вопросы для жизни России, как вопросы патриотизма, национализма, тоталитаризма. На наш взгляд, чрезвычайно свежи и своевременны такие его слова: «Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, технические умения, которыми он, – бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, – и начинает злоупотреблять. Надо раз и навсегда установить и признать, что безграмотный, но добросовестный простолюдин есть лучший человек и лучший гражданин, чем бессовестный грамотей и что формальная «образованность» вне веры, чести и совести создает не национальную культуру, а разврат пошлой цивилизации»[273].

Как ученый, он пытался исследовать государственные пути России. Не принимая формальной западной демократии и считая, что попытки следовать в фарватере ведущих мировых государств «антинациональны, духовно фальшивы и исторически безнадежны»[274], он, одновременно, не видел и перспективы для тоталитарной диктатуры.

В концепции тоталитаризма у Ильина наиболее существенным представляется его взгляд на тоталитаризм как симптом политического и духовного кризиса во всем мире. Главным же «лекарством» от тоталитаризма, по Ильину, должна быть не формальная демократия, которая, наоборот, может способствовать возникновению этого феномена, но сильная, авторитетная государственная власть, создание правового государства, опирающегося на правосознание граждан, воспитание которого, вместе с политической свободой, и должна организовать государственная власть.

Ильин убедительно раскрыл значение национализма в формировании духовно-нравственных основ общества, что имеет исключительно важное значение для будущего становления России.

В своих воззрениях на православие, самодержавную народную монархию, самобытные пути развития России Ильин оказался не просто близок славянофилам, а явился продолжателем их идей. Некоторые из его статей и по содержанию, и по стилю напоминают «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В.Гоголя. Можно сказать, что в «Наших задачах» Ильин выступил в качестве пророка и учителя России, продолжая в XX веке дело своего великого предшественника.

Ильин является прямым последователем идей славянофилов, наиболее ярким представителем славянофильства и почвенничества в XX веке. В отличие от ряда отечественных мыслителей XIX века, считавших, что будущее России неразделимо с социализмом, Ильин отвергает классовый подход в жизни общества. Самодержавную монархию в будущей России Ильин мыслил в качестве правового государства, что является принципиально новым по отношению к идеям славянофилов. К тому же, говоря о самодержавной монархии как лучшем государственном устройстве для России, Ильин вовсе не предавался утопическим мечтаниям, он делал целый ряд оговорок: признание невозможности воссоздания самодержавной монархии в России в прежних ее формах; признание необходимости обновления устаревших и избитых политических понятий, в том числе и монархических; видение опасностей монархического строя; признание принципа непредрешения формы государственного устройства в кризисные для государства периоды, когда речь должна идти о выживании народа.

С новых творческих позиций он обосновывает монархию как форму правового государства в современных условиях, по-своему трактует национальную идею, возможность создания монархического государства, в котором церковная обрядность и духовная суть религии не тождественны друг другу.

В работе «О монархии и республике» Ильин, по нашему мнению, вплотную подводит читателей к выводу о возможности создания такого монархического государства, в котором глубокое религиозное чувство не связано с конфессиями. Люди перестают понимать монархию, и это приводит к возникновению демократических государств, в которых господствует разум в ущерб чувствам. С 1917 года в России не стало монархии, но в народе осталось религиозное чувство, которое, на наш взгляд, не поколебали ни гонения на православную церковь, ни широкая атеистическая пропаганда. У людей оставалось религиозное чувство еще и потому, что Ленин, Сталин и другие руководители советского государства в сознании и чувствах людей отождествлялись с монархами, идеократический принцип власти не был нарушен. В советский период нравственный идеал, духовность, как высший принцип жизни народа, был сохранен, народное единомыслие упрочено. Подтверждением тому явились беспрецедентные успехи советского государства, позволившие ему в короткий исторический период стать второй супердержавой в мире, отстоять свои завоевания в войне с фашизмом. Можно вспомнить, что и нормы Морального кодекса строителя коммунизма покоились на христианских заповедях.

Ильин становится невольным, но объективным сторонником советского периода истории российского государства, в котором у людей преобладало и преобладает поныне чувство любви к ближнему своему. Другие познавательные акты души – мысль и воображение – для русских людей имеют гораздо меньшее значение. Приоритет духа у русского народа господствует над материей. Идея служения важна больше, чем религиозно-догматическая приверженность Богу, а понятие духовности гораздо шире и многограннее понятия религиозности. Таким образом, по Ильину, можно сделать очень важный вывод о возможности создания монархического государства вне религиозно-догматических постулатов, однако вопрос о том, что будет являться Делом или Предметом, как объединяющим идеалом, Ильин не описывал и не анализировал. Сам Ильин не делал выводов о возможности создания монархии в атеистическом государстве, но изучение известных нам трудов Ильина позволяет предположить такой вывод. Важно, на наш взгляд, еще раз подчеркнуть, что религиозный человек может не верить в Бога, оставаться вне рамок того или иного вероисповедания, – и тем не мене по отношению к жизни, к окружающим людям быть истинно религиозным. Лучшие люди советской эпохи: безвестные герои Гражданской войны, строители первых пятилеток, солдаты, партизаны, подпольщики, погибшие в Великую Отечественную войну, те, кто восстанавливал народное хозяйство после войны, покорители целины и космоса, передовые представители народного труда в 60-80-е годы – были и есть глубоко религиозными людьми, ибо чувство любви и верности своему народу и стране, совести и правды были развиты у них в высокой степени. Для таких людей, для такого народа, каким является русский народ, будущая неизвестная, но в основе своей единоличная, монархическая форма власти, безусловно, ближе, поскольку в гораздо большей степени, чем демократия, позволяет в жизни заниматься достойными человека делами: воспитанием детей, совершенствованием труда и культуры. Опыт второй половины XX столетия лишь подтверждает наблюдения и заключения Ильина.