Разумеется, к следующей весне Муссолини считал каждый день, когда у его вооруженных сил не случилось неприятностей, как выигранный. 24 мая 1941 года, похоже, тоже должен был стать одним из таких. На Пинчо деревья испускали нежные ароматы великолепной римской весны. По элегантной Виа Кондотти шествовали красавицы-синьоры из римского общества — ничто в их нарядах не свидетельствовало о том, что страна — в состоянии войны. Но в тот день произошло одно, на первый взгляд, малозначительное событие, которому была уготована судьбоносная роль в будущем Италии Муссолини. Адмирал Франко Маугери стал директором СИС — Servizio Informazioni е Sicurezza della Marina — военно-морской разведки Италии.

В свои неполные 46 лет Маугери был невысоким, стройным, рано поседевшим мужчиной, с пронзительным взглядом серых глаз. В общении Маугери был человеком довольно раскованным и в то же время скромным. Это был интеллектуал, прекрасно воспитанный, большой ценитель книг, он тяготел к канцелярской работе, поскольку был сильно подвержен морской болезни и загару. Ранее он уже служил в СИС, это было в 1927–1929 годах. В то время СИС была чрезвычайно небольшим агентством; весь его штат состоял из 10 служащих и 20 военнослужащих. И ни одного одного тайного агента. Ни дома, ни за границей. Работа учреждения состояла в том, чтобы сопоставить периодические отчеты итальянских военно-морских атташе и выполнять другие обычные обязанности сидячей кабинетной разведки.

В те годы отношения между итальянским и британским военно-морскими флотами были чрезвычайно близки. Когда итальянский военно-морской флот создавался незадолго до Первой мировой войны, первоначальный план был таков: итальянский флот будет сражаться вместе с британским военно-морским флотом в качестве вспомогательных сил[49]. Многие флотские офицеры в Италии придерживались этой традиции и, даже когда отношения между их странами охладились, продолжали считать себя почетными служащими Королевского военно-морского флота Великобритании. Адмирал Маугери был убежденным антифашистом и тоже принадлежал к пробританской группе морских офицеров. Едва Маугери оказался на посту директора СИС, как эта организация стала, по сути, кусочком Британии в самом сердце итальянской армии и флота — иными словами, итальянским филиалом британской военно-морской разведки. Описанный статус-кво никогда не рассматривался как акт предательства ни Маугери, ни его подчиненными. Напротив, они были твердо убеждены, что, помогая Великобритании, они спасали Италию от сокрушительного поражения.

Когда Маугери возвратился к СИС в 1941 году, организация разительно переменилась. Она состояла из трех крупных региональных звеньев со штаб-квартирами в Мадриде, Стамбуле и Шанхае (везде при соответствующих итальянских военно-морских атташе) и четырех функциональных звеньев с буквенными индексами В, С, D и Е. Отдел В являлся самой деятельной «темной палатой», контролируя эфир, шифруя и дешифруя информацию. Отдел D был собственно разведывательной службой. Материалы, поставляемые В и D, скапливались в отделе С, где анализировались, сопоставлялись и оценивались. Отдел Е занимался исключительно контрразведкой.

Во главе отдела D стоял капитан 3-го ранга Макс Понцо. Понцо был низкорослым, коренастым, физически крепким мужчиной, напоминавшим небольшого бычка. У него был смуглый цвет лица и бегающие глазки, придававшие ему коварно-хитроватый вид. Понцо был блестящим, находчивым, храбрым и решительным офицером. Силой своей натуры Понцо доминировал над целой СИС.

До прибытия Маугери Понцо выстроил разведслужбу и организовал шпионскую сеть, какой СИС прежде никогда не обладала. Несколько мощных сетей функционировали в нейтральных странах — Швейцарии, Испании, Турции и Португалии. Небольшая агентурная сеть существовала даже в США. Одна из горничных в отеле «Уордмен-парк» в Вашингтоне, округ Колумбия, где останавливались госпожа Дуайт Д. Эйзенхауэр и госсекретарь США Кордел Халл, работала на Понцо.

Если значимая информация поступала в основном из сетей за границей, лучший материал обеспечивался в Италии. Понцо сосредоточил усилия в Риме на американском военно-морском атташе, вероятно основываясь на предположении о сходстве характеров американцев и итальянцев, что должно было значительно облегчить работу для его агентуры.

С 1939 по 1941 год капитан Томас К. Кинкейд из военно-морских сил США был американским военно-морским атташе в Риме. Это был потомственный офицер, обходительный, и в будущем сделал себе неплохую карьеру. В его кабинете существовала, однако, серьезная лазейка. Отдел был недоукомплектован, и, поскольку Вашингтон не мог обеспечить его персоналом из Соединенных Штатов, Кинкейд был вынужден нанять нескольких итальянцев.

Как минимум один из этих итальянцев работал на Понцо. Он был довольно высокопоставленным служащим и время от времени имел доступ к сейфу. Ему удалось сделать копию ключа от него, и до тех пор, пока США не вступили в войну, в СИС знали в точности все содержимое сейфа военно-морского атташе заморской державы.

В начале 1941 года Кинкейда отозвали, и на смену ему прибыл капитан Лестер Н. Макнейр, тоже из военно-морских сил США. Макнейр решил, несомненно по указанию из Вашингтона, завербовать нескольких агентов. Внештатный шпионаж был любимым увлечением некоторых итальянских синьор, и среди них Макнейр отыскал привлекательную и даже очаровательную молодую женщину, которая показалась ему великолепной кандидатурой.

Это была синьорина Елена (увы, но фамилия этой дамы так и осталась неизвестной). Женщина была вхожа в римское общество, где имела возможность заводить полезные знакомства, ей была отнюдь не чужда романтичность и даже нежность, если того требовали обстоятельства.

Елена оказалась перед в некотором роде дилеммой — она действительно понятия не имела, каким образом и где получать сведения, требуемые от нее капитаном Макнейром. И решила проблему традиционным способом, став двойным агентом. Она обратилась к Понцо, выдала себя за американскую шпионку и по своей доброй воле предложила осведомлять Понцо о делах американцев и передавать Макнейру сведения, которые Понцо желал бы подсунуть американцам в папки. Такая договоренность удовлетворяла все заинтересованные стороны, включая капитана Макнейра, который так никогда и не узнал о том, что Елена работала сразу на две стороны.

11 декабря 1941 года Италия объявила войну Соединенным Штатам, и с этого момента ценность Елены значительно возросла, поскольку она была фактически единственным шпионом, которым американские военно-морские силы располагали в Риме.

Перед отбытием Макнейр договорился с Еленой, что девушка будет отправлять материалы полковнику Барвеллу Р. Легге, американскому военному атташе в Берне, Швейцария. С Понцо, продолжавшим разруливать эту хоть и мало-значимую, но будоражившую кровь шпионскую историю, они договорились, что у Елены на квартире на Лунготевере будет появляться курьер от Легге и забирать нужные сведения. Понцо самолично был готов взять под наблюдение гостя — он стремился узнать, кто еще работал на Легге в Риме.