Несколько секунд никто не шевелился. Люди боялись поверить в счастливое избавление. Затем чья–то рука толкнула решетчатую дверцу, и та распахнулась. По одному люди выбирались наружу и боязливо отходили в сторону.

— Идите домой! — зычно объявил Юан. — Никто, думаю, на вас больше охотиться не будет! Ну?! Шевелитесь!

Кое–кто подался в кусты, кто–то остался стоять.

— Убирайтесь! — рявкнул юноша. — Ночь на носу!

Людей как ветром сдуло. Шазаль, зная, насколько каждый из них измучен тяжелым трудом и гораздо более невыносимым ожиданием смерти, подивилась тому, как проворно они двигались.

Вскоре на полянке среди кустов остались только брат с сестрой.

Откуда–то издалека доносилось азартное подвывание охотничьих собак, которым, похоже, было все равно, на кого охотиться, и крики людей.

— И это все? — произнесла Шазаль.

— Н-да, скучновато вышло, — вздохнул юноша. — Я‑то думал: он хоть для вида посопротивляется… Не–ет, куда там! Ну что, сестренка, поехали отсюда?

…Маленький костерок уютно потрескивал, выбрасывая вверх снопы оранжевых искр.

Неподалеку слышался шум маленького водопада.

Именно это природное явление заставило Шазаль остановиться. До этого она гнала как сумасшедшая, не глядя по сторонам и боясь, что в любой момент откуда–нибудь выскочит окровавленный Нурдаил Веселый, преследуемый по пятам охотниками и собаками. Напрасно Юан утверждал, что они уехали уже очень далеко на запад и что князь будет просто не в состоянии преодолеть такое расстояние…

Но невиданное зрелище воды, падающей вниз с нагромождения живописных камней, отвлекло девушку от тяжелых мыслей. Несмотря на то что ночная мгла вокруг сгустилась окончательно, Шазаль, заинтересовавшись водопадом, к своему удивлению, выяснила, что может прекрасно видеть и ночью.

Юан быстро устроил костер, столик с едой, удобные кресла и даже прочный навес, заслоняющий путников от прохватывающего до костей ветерка, тянущего со стороны Северных Гор.

Хотя заботливо подобранные братом яства на столе выглядели изысканно и источали аппетитные запахи, Шазаль смогла выпить лишь бокал сока. Сцена с Нурдаилом стояла перед ее глазами, как наяву.

— Да что с тобой? — поинтересовался Юан, не выдержав тягостного молчания сестры. Сам он уписывал еду за обе щеки и периодически добавлял на стол новые блюда. — Тебе что–то не понравилось?

— Мне… сложно объяснить. Я все время ждала, что он свернет тебе шею. Ну, или попытается… Ты же послал его на верную смерть!

— Я поступил с ним так же, как он сам поступал с крестьянами.

— Скажи, а ты ЖЕЛАЛ, чтобы князь подчинился?

— Нет. Это он желал сделать так, как я хочу. Разве это не справедливо? Скольких людей загрызли его собаки или закололи его гости, эти безмозглые ублюдки?

— Многих, — со вздохом ответила девушка. — Но то, что ты сотворил было… страшно.

— Интересно, — юноша отставил в сторону пустую тарелку, и та сразу же пропала, — а когда тебя везли в клетке, тебе не было страшно?

— Было. Но тогда я даже не думала, что мне удастся спастись. Я просто приняла это…

— И он принял. Так что с тобой происходит?

— Я сказала: мне жутко! Я никогда не предполагала, что Нурдаил так безропотно подчинится!

— Я же сказал: дело в титуле, — терпеливо повторил Юан. — Этот князек привык повелевать чужими судьбами. Он мнил себя единственным хозяином в округе. А я показал, что на любого хозяина найдется… другой.

— Странно, — произнесла девушка, глядя в огонь. — Теперь мне кажется, что вся жизнь вокруг изменилась. И дело не в том, что я оказалась внучкой Китарлиса и побывала в родовом замке. Нет, наверное, я просто…

— …ничего раньше не видела, — закончил фразу Юан, видя, что сестра мучается, подбирая нужные слова. — И я теперь это понял. Что ты могла увидеть и узнать в твоей деревне? Ничего, кроме… этой, как ее?

— Сухъямы. Да, ты прав. Знаешь, там было все привычно и одинаково. Всегда. Допустим, тот же Сапак вместо того, чтобы работать, трепался. Магрун — ну, тот, который был глухим, — наоборот, всегда молчал. Они никогда не делали ничего… необычного. И я сама — тоже.

— Наверное, вы и друг на друга мало внимания обращали? — подхватил Юан. — Ну, конечно, сплетни передавали, но по–настоящему никогда не разговаривали между собой.

— Тоже правильно, — кивнула Шазаль. — Но все равно ты поступил с ним слишком жестоко.

— Жестоко? — изумился юноша. — Ничего подобного. Он это заслужил. И должен был понять, каково очутиться в шкуре «дичи»! Я не сделал ничего лишнего! Почему ты решила вдруг пожалеть человека, который послал тебя на смерть ради собственного развлечения?

— Не знаю! Наверное, потому, что в прошлый раз я его даже не видела. И я тогда злилась только на того человека, который отнял у меня мешок с моей сухъямой! А сейчас… Послушай, я не могу говорить так гладко и понятно, как Хэргал. Я просто чувствую, что все это, ну, разные вещи, что ли!? Когда я тогда бежала в горы — это одно, а сегодняшнее — со–овсем другое.

— Возможно, я догадываюсь, что ты имеешь в виду, — проговорил Юан, — но даже если у тебя в голове два события не соединяются, то это не означает, что между ними нет связи. Тебя схватили по приказу Нурдаила, ты ведь это знаешь, так? То, что ты его не увидела тогда, это просто случайность. Сегодня ты видела клетки?

— Видела.

— Что бы было со всеми этими людьми, если бы не мы с тобой?

Шазаль помедлила, прежде чем ответить. В подобной ситуации она оказывалась слишком часто за последнее время: некоторые выводы возникали в ее голове только после того, как кто–то объяснил ей, что к чему.

— Их бы накормили хлебом с драконьей кровью внутри, — с трудом выговорила девушка. — И наверное, они бы все умерли до восхода Ргун.

— Кто придумал такое блюдо? — вкрадчиво поинтересовался Юан.

— Нурдаил.

— Что бы он сделал, если бы вся «дичь» к рассвету умерла?

— Послал бы за другими.

— А теперь что будет?

— Он, скорее всего, погибнет и больше никогда не сможет развлекаться подобным образом.

— Ну? — торжествующе спросил юноша. — Так в чем дело?

— Теперь уже ни в чем, — призналась Шазаль. — Ты прав. Это я еще не научилась… соединять несколько мыслей в одну.

— Делать выводы всегда сложно, — с видом человека, умудренного опытом, поведал пятнадцатилетний Юан. — И вообще, эта история уже закончена. Давай о ней забудем и поговорим о чем–то другом.

Шазаль посмотрела на него. Забыть об этом страшном спектакле? Как это? Возможно, Юан имеет в виду что–то другое, а она, как обычно, не в состоянии понять?

Но разочаровывать брата не хотелось. И, взяв с блюда какой–то яркий фрукт, она ответила: