Завершив приветствие, Нурдаил подумал и с трудом поклонился.

Юан еле заметно кивнул в ответ:

— Ваши извинения приняты, милейший. Мы с сестрой действительно рассчитываем на отдых. Надеюсь, ваш замок подойдет для нас.

— Я сейчас распоряжусь… — засуетился Нурдаил. — Сейчас все будет, ваше высочество. Покорнейше прошу пройти. Желаете ли присоединиться к моим гостям?

— Возможно, — Юан посмотрел на сестру и, заметив ее нерешительность, широко улыбнулся: — Не переживайте, герцогиня. Этот милейший человек сделает все, чтобы наше пребывание в его замке стало… незабываемым. Пойдемте, герцогиня.

Шазаль взяла Юана под руку, и они двинулись следом за Нурдаилом, который суетился, раздавая слугам новые и новые указания.

— Почему ты назвался принцем? — шепнула девушка.

— А почему нет? — Юан пожал плечами. — Звучит внушительно, и этот толстый дурак будет готов лизать нам пятки. Между прочим, теперь ему и в голову не придет, что ты когда–то была его «дичью». Что тебе не нравится?

— Непривычно… А такой принц на свете есть?

— Понятия не имею. Имя я только что выдумал. Мне отец всегда говорил: чем выше титул, тем меньше подозрений. Неужели ты не понимаешь выгодности ситуации?

— Нет.

Наклонившись к ее лицу, Юан прошептал:

— Мы с тобой можем приказать что угодно. И все эти люди побегут выполнять. Они же привыкли кланяться тем, кто стоит выше. И издеваться над теми, кто ниже.

Тихонько переговариваясь, брат с сестрой прошли по темному, плохо освещенному коридору, где под ногами что–то чавкало, а возле стен пищали крысы, и очутились в большом помещении с низким потолком.

У дальней стены был устроен большой очаг, где на вертеле жарилась целая туша. Посередине стоял длинный стол, вдоль него — деревянные лавки, па которых сидело десятка три людей.

Проходя мимо них под руку с Юаном к Нурдаилу, который спешно освобождал почетные места в торце стола, Шазаль думала, что, возможно, видит именно тех, кто охотился на нее. Но странно — ненависти к этим людям она не ощущала. Они казались ей странными, эти мужчины и женщины, в нелепых одеждах, с лоснящимися от жира губами, притихшие при появлении высоких гостей.

Шазаль кожей чувствовала устремленные на нее любопытные, оценивающие, заранее заискивающие взгляды. Стараясь не ежиться, она села рядом с братом и увидела перед своим носом, на грязной скатерти глиняное блюдо, куда слуги уже положили лучшие, по мнению Нурдаила, куски жаркого.

Еда. Мясо.

Девушка сглотнула комок, возникший в горле, и вдруг поняла, что не сможет проглотить ни кусочка. Впервые в жизни она смотрела на еду без вожделения. Возможно, потому, что эти куски мяса казались отвратительными, слишком жирными — после утонченных яств у Китарлиса. Возможно, из–за присутствия Нурдаила, его гостей. Возможно, из–за сознания того, что в сарае уже томятся крестьяне, которым осталось жить совсем недолго.

Зато Юан забавлялся вовсю. Правда, есть он тоже не стал, зато повел умную беседу с хозяином замка и с теми, кто оказался за столом поблизости. Слушая его голос, Шазаль понимала, что брат еле сдерживает смех.

Два дня назад Юан говорил сестре, что хочет посмотреть мир, пообщаться с «простыми людьми». Похоже, все его общение заключалось в подобных розыгрышах и жестоких шутках. Юан ПРОСТО ТАК напугал несчастного торговца в горах, ПРОСТО ТАК назвался здесь принцем, чтобы вдоволь потешиться над Нурдаилом, вылезающим из кожи вон, чтобы угодить и понравиться гостям королевской крови.

Спустя некоторое время шок от появления «принца» и «герцогини» прошел. Гости князя вновь налегли на еду и вино, за столом поднялся шум, поскольку каждый старался перекричать соседа.

Шазаль чувствовала, что находиться здесь долго не сможет. Она толкнула Юана локтем и шепнула:

— Давай уйдем?

— Да ты что? — юноша удивленно посмотрел на нее. — Потеха только начинается!

— Потеха? Нет, этого я не хочу. Давай просто уйдем и по дороге выпустим «дичь»?

— Я уже и так понял, что ты хочешь их освободить, — ответил юноша, отвернувшись от Нурдаила, который, похоже, сгорал от желания узнать, о чем шепчутся высокородные гости. — Но просто выпустить их — это скучно и… Ты прекрасно понимаешь, что князек завтра прикажет наловить новых.

Шазаль замолчала. Почему–то о таком, совершенно естественном, исходе дела она не подумала. А ведь Юан прав. Обнаружив исчезновение «дичи», Нурдаил, скорее всего, придет в бешенство, заставит своих подручных наловить вдвое больше людей и охотиться на них станет с утроенной яростью.

Девушка с изумлением поймала себя на том, что, оказывается, без труда может вообразить дальнейшее поведение Нурдаила Веселого. И сразу же вспомнила собственный ужас, когда Хэргал сказала что–то подобное, а ее племянница, тогда называвшая себя Абешей, сочла, что красивая, загадочная женщина лично знакома с хозяином замка. Оказывается, все гораздо проще.

Пораженная собственным открытием, Шазаль углубилась в мысли и не заметила, как прошло время. Очнулась она, только когда к Нурдаилу явился с докладом один из слуг.

Тот, довольно хохотнув, хлопнул себя по пузу:

— Изволят ли ваше высочество и ваше сиятельство потешить себя нашей местной забавой?

— В чем она заключается? — спросил Юан.

— Видите ли, ваше высочество, мы — люди простые. И развлечения у нас тоже простые. Как говорится: чем богаты… Преступников, пойманных на воровстве или убийствах, мы заставляем приносить радость людям.

— Что? — впервые за все время спросила Шазаль, решив, что ослышалась.

— Ваше сиятельство, мы придумали для преступников особое наказание, — с готовностью пояснил Нурдаил. — Они у нас служат для потехи. Чтобы, значит, прочувствовали, каково нарушать закон, порядок так сказать, установленный для всех.

Шазаль посмотрела князю в глаза.

Значит, для приезжих особ королевской крови он решил выставить обыкновенных крестьян преступниками? Уж она–то знала, что это не так!

А Нурдаил, не подозревая о мыслях гостьи, продолжал:

— Ну, и мы их… гоняем по окрестностям. А вот сейчас, — он горделиво приосанился, — один человечек по моему приказу сумел достать настоящую драконью кровь! Я так думаю, что надо по маленькому кусочку добавить им в… ха–ха, ужин! Побегут быстрее!

Шазаль почувствовала, что волосы ее встают дыбом от подобной, чудовищно бессмысленной жестокости.

Посмотрев на брата, она заметила, что лицо Юана замерло, а в глазах появился стальной блеск. В нем опять проснулся внук Китарлиса…

— Возможно, мы примем участие в вашей потехе, — проговорил юноша. — Правда, герцогиня? Это очень занимательно. Но я желаю внести некоторые изменения, чтобы развлечение стало более утонченным. Я надеюсь, мы займемся этим прямо сейчас?