– Ты от него перенял такие манеры? Твой отец обаятельный и вежливый…

– Кажется, на чьем-то плече сейчас будет синяк!

Тэсс хотела пихнуть его, но вспомнила о ране и передумала.

– Я все сделал. В конце концов остались цвета, эмблемы… тогда-то мне и пришлось пару раз понянчиться кое с кем из младших детей отца. Их сейчас всех уже нет, у нас многие не доживают и до четырнадцати… ну не будем об этом. В общем, я читал им сказки. В том числе о Стрижином Короле. Я насмотрелся на него и покрасил свой первый самолет в его цвета. В день, когда нанес последние мазки… – Тэсс, уже немного привыкшая к темноте, увидела, что он погладил штурвал, – Ванкрам со мной заговорил. Я чуть не спятил. А Хозяин не удивился. Сказал: он «чуял». Забавный все-таки был тип. Так порадовался, что заполучил Зодчего, что даже…

Джин осекся и замолчал. Тэсс почувствовала: его настроение изменилось.

– Я предал Ванка, Тэсс. Я делал его не для себя. Мне пришлось его отдать, ло Хозяин даже не повысил цену за то, что вещь живая, назвав это «подарком от компании». Напыщенный дурень, заказчик, был в восторге, раструбил о нас всем своим дружкам. А мне было погано. Очень погано… Ты еще поймешь, как это тяжело – «отвязывать» вещь. Я прикипел к Ванку. Сам его испытывал. Всех инженеров Корпуса учат летать, а меня кое-кто из приятелей отца научил этому еще раньше.

– А ты не мог… – начала Тэсс. Джин почти сразу понял, что она хотела спросить:

– Я никогда не брал денег у отца. И я не рассказал ему про то, чего мне стоила эта работа. Хотя он так гордился, что у него, оказывается, родился Зодчий…

Ему явно было неприятно останавливаться на этом. Тэсс поспешила его отвлечь:

– Как ты его вернул? Только не говори, что угнал!

Джин недовольно помотал головой:

– Какого ты вообще обо мне мнения? Я работал целый юнтан. Пришлось бы больше, но отец все-таки пронюхал и настоял на том, чтобы я принял его помощь. Кстати, с тех пор мы и ладить стали лучше… в общем, в конце концов мы договорились с тем типом: небольшая сумма и «скидка на почти такую же модель, но не с таким отвратительным характером». Ванк же все время издевался над его самкой. Да и владельцу доставалось. Я забрал моего Стрижа и спроектировал для этого человека новый самолет. С тех пор я еще много их построил… но с Ванком мы не расстаемся. Я гоняю его везде, куда мне надо, и…

– С Джером ты летал на нем?

– На нем.

– Куда?

– Я же тебе сказал, мой брат…

– Пожалуйста, – Тэсс поймала его руку и неосознанно крепко сжала, – скажи мне хотя бы, что вы не штурмовали тюрьму, где сидит ла доктор.

– Мы не знаем, где она, – напомнил Джин. В его голосе послышалось замешательство. – Конечно, вариантов немного, политических преступников держат либо в Аджавелле, либо в Первосветлейшей… но это не выяснить без отца. И лучше закончить сказку на какой-нибудь другой ноте, – он негромко усмехнулся, – давай я включу систему, и ты послушаешь, как Ванк сопит во сне?

– Оставь его в покое. Тебе тоже надо отдохнуть.

– Ладно, давай спать.

Он приобнял ее чуть крепче. Тэсс вдруг пришел в голову еще один вопрос. Совсем о другом.

– Твой ло Хозяин… жив сейчас? Я бы хотела когда-нибудь…

Джин опять тяжело вздохнул.

– Умер еще до того, как Длань взяла нас под покровительство. Уже пророс. Знаешь, прямо на нашем летном поле. Там все залито покрытием… но мы специально своротили кусок с краю, вот там он и лежит. Поверх трава, сорняки, прочая дрянь. Но он так попросил. Сказал, что хочет слышать двигатели. Всегда. Когда Инспекция Длани изучала наши условия, перед тем как присоединить… ну, выясняли, что требует починки и реконструкции, на что дать денег… они хотели перезалить площадку, думали, что это производственное повреждение. Мы не дали. По технике безопасности, могила расположена не на летных трасах, она не мешает. Они не поняли. Где им… Но разрешили. Я… знаешь, мне важно, чтобы все было так, как он хотел. Он многому меня научил. Ты спишь?

– Нет. Я… хочу узнать кое-что еще, – ответила Тэсс.

– Давай.

Она немного помедлила, подбирая слова. Но толком так ничего и не придумала. Этот вопрос мучал ее слишком давно, чуть ли не с первого дня появления в Вайлент о'Анатри.

– Сколько у тебя братьев и сестер? И сколько их…

– Умерло? Почти весь чистокровный выводок, две сестры из моего, двое из трех детей выводка от полукровки шпринг. Мы вырождающаяся раса, Тэсси. Нам нужна свежая кровь.

– Звучит как-то…

Джин прислонился подбородком к ее макушке.

– Знаешь, вообще удивительно, что мы без проблем просуществовали так долго. Жить под землей… дико для двуногих тварей, тебе не кажется? Мне всегда было там тяжело, говорят, в детстве я плакал, если утром меня не выносили на свет Зуллура хотя бы на четверть вахты. В нас сидит много болезней, с которыми борется только свет. Я, видимо, ощущал это, даже когда еще ползал по стенам, вместо того чтоб ходить. Большинство моих братьев и сестер – нет. Выжило трое, кроме меня и Джера. Все живут на островах Малого мира, им не подходит местный климат. Одна из моих сестер слепая, вторая плохо ходит, а мой брат… он пускает слюни и гадит под себя, но ты бы видела, какие он строит замки из песка и раковин. Отец надеется, что хоть кто-то поправится, но ты же понимаешь…

– Понимаю.

Тэсс не была уверена, что Джин хочет, чтобы его жалели, поэтому больше ничего не сказала. Кажется, он был ей благодарен и заговорил бодрее:

– Кто знает, может, и меня ждет скорая смерть. Норы – мой дом, я много там пробыл. Поэтому пока лучше наслаждаться жизнью, что я и делаю… – он наклонился к ее уху, – например, обнимая в потемках красоток.

– Да сколько ты уже…

– Доброй вахты. Надеюсь, ты не замерзнешь.

Он отстранился. Как бы ни хотелось его стукнуть, Тэсс решила этого не делать. Тем более, она действительно согрелась и с зажмуренными глазами чувствовала себя почти как дома. В любом из двух домов, родном и чужом. Так или иначе, в постели и с одеялом.

– Доброй вахты, Джин.

Ей казалось, мысли не оставят ее просто так. Но они отступили почти мгновенно, как море во время отлива. Во сне не было ничего, кроме тихого стука дождя.

* * *

Возвращение в Такатан прошло гладко. Даже слишком. Но Тэсс подумала, что должно же им хоть в чем-то повезти. Поэтому она спокойно попрощалась с Джином возле Вайлент о'Анатри, влезла в окно и успела привести себя в порядок до завтрака.

Джер был в неплохом настроении. Когда ло Лирисс покинул их, они выбрались в гавань и сели на прибрежные камни. После недолгой ругани по пустякам Джер сказал:

– Мы летали к Ласкезу. В Аджавелл. Нам было о чем поболтать, но я уверен, он бы передал привет, если бы не забыл.