* * *

В сравнительно невысоком здании в центре столицы, двенадцатиэтажном отделении полиции, работа била ключом. Безостановочные звонки, сообщающие о новых преступлениях и несчастных случаях, заставляли только что вернувшихся с вызова служителей закона сразу отправляться по новому делу. Офисные работники без перебоя заполняли все новые и новые документы. И все же это можно было назвать вялотекущим рабочим процессом по сравнению с первыми неделями после «того дня».

Именно в этом отделении, на специально освобожденном под них этаже, расположился столичный отряд «избранных». Сначала их называли и отрядом, и подразделением, а недавно остановились на новом названии: ПИ – Правительственные Избранные. День выдался для отряда как бы «разгрузочным»: специальных вызовов, связанных с бушующими «избранными», были единицы. Это позволяло отправляться на вызовы группами по шесть и более человек и решать проблемы без лишних осложнений. Свободным от дел служащим разрешалось находиться на расстоянии десяти кварталов от отделения при условии выхода на связь при первой надобности.

На разработку специальной уникальной формы для отряда ПИ времени ни у кого не было, поэтому решили крепить знаки различия нового образца на любую подходящую одежду. Та часть отряда, которая работала в полиции и до «того дня», просто сменила погоны на прежней униформе. Новички были в штатском.

Уже прославившаяся своими подвигами Карэн относилась к числу первых. Ликантропы не могли носить стандартную форму – каждое поспешное превращение в вервульфа разрывало верхнюю часть одежды. Поэтому она прикрепила погон на легко заменяемую рубашку, а форму забросила поглубже в шкаф. К счастью, она и раньше предпочитала брюки юбке, ибо работала оперативником.

Карэн достала электронную сигарету и закурила малиновый картридж. Сегодня на ее долю не выпало ни одного выезда. Она спокойно пообедала в престижном ресторане и теперь не спеша направлялась в сторону отделения. Запах пара от сигареты сразу же неприятно ударил в нос, чуть не заслезились глаза. В самом центре города машины могли использовать только служители закона и другие экстренные службы, и это стало любимым местом для ликантропа с ее острым чутьем. Благодаря обретению сверхчувствительного обоняния она смогла разом сократить количество выкуриваемого в день и даже отказаться от картриджей, содержащих никотин. Но, несмотря на в целом безобидные ароматизаторы, синтетический пар все равно сильно бил по рецепторам в носу.

Подходя ко входу в отделение, Карэн убрала сигарету в карман. На пропускной стояла женщина в полицейской форме. Короткие каштановые волосы, в меру широкие бедра, стройные ножки в черных лодочках на каблуке… «Повернись-ка, красотка», – улыбнулась про себя Карэн, глубоко вдохнув. Запах женщины был ей знаком.

– Вон она, спрашивай, что хотела, – указал на Карэн охранник. – Карэн, к тебе тут некая Амелия Кратова из Северного округа. Говорит, по делу.

Амелия повернулась к Карэн. Ее внушительная грудь еще более выделялась благодаря тому, что ниточки, удерживающие верхние пуговицы, были слегка натянуты. «Нуууу спасибо», – завыла про себя Карэн и постаралась убрать с лица похотливую улыбку, пока ее не заметила Амелия.

– Я вас знаю? – обратилась Карэн к Амелии обычным рабочим тоном, пожалуй, даже более сухо, чем следовало.

– Боюсь, что нет, но вы бывали у нас в отделе на Шторменской. Сержант Амелия Кратова. – Женщина протянула руку для пожатия.

– Старший исполнитель ПИ Карэн, – бережно пожала мягкую руку Карэн. – Кажется, я поняла, зачем вы здесь.

– Правда?

– Думаю, да. Я была на Шторменской, почувствовала присутствие «избранного», но времени на выяснение конкретных обстоятельств не было. В вас я ощущаю немалый запас энергии. Которую все почему-то называют маной, – на секунду сбилась с мысли Карэн. Ей не нравилось, что все так легко прислушались к мнению забугорного мага. – Короче, энергии в вас явно больше, чем было в тот день. Полагаю, вы недавно обнаружили в себе способности и пришли ко мне как к знакомому «избранному» из полицейских.

– А вы проницательны, – улыбнулась Амелия.

Карэн на секунду показалось, что в выражении лица женщины таился пошловатый намек, но она списала это на собственное воображение. «Заканчивай фантазировать, похотливая сука», – упрекнула она себя.

– Пропусти, Серег.

Охранник пропустил женщин внутрь.

– Пойдем в мой кабинет. Поговорим сначала, потом я отведу к нашему начальнику, запишешься в отряд. Если захочешь, конечно. – Карэн знала, что «избранные», отказавшиеся от вступления в ПИ, не задерживались на работе в полиции надолго, но решила промолчать.

Парадный зал напоминал скорее вестибюль гостиницы, чем вход в отделение полиции. Серая мраморная плитка была натерта до блеска и поскрипывала под подошвой ботинок, а острый стук каблуков звонко разлетался по залу. Карэн очень любила этот звук.

– Эй, попрыскай там дезодорантом в лифте, ладно?! – окрикнула ее полная полицейская, сидящая за овальным столом у информационного окна.

Карэн, не оборачиваясь, показала через плечо средний палец и отступила в сторону, пропустив Амелию в лифт первой. Она поднесла магнитную метку к панели управления. Лифт начал движение на двенадцатый этаж. Карэн встала лицом к дверям и сказала, не поворачивая головы:

– Простите за этот запах, сержант Кратова. Ничего не поделаешь, все-таки я оборотень.

– Можно на «ты». И для близких я Амели.

– А мы с вами близки? – шутливо бросила Карэн и обернулась.

– Пока нет, – улыбнулась Амелия. – И я заядлая собачница, так что запах ваш мне даже приятен.

«Сейчас не показалось. Нет, точно не показалось! Какой хороший день!» Карэн постоянно, по любому мелкому поводу, вступала с собой во внутренний диалог. Иногда ей это помогало держать свой бурный нрав под контролем. Иногда – нет. С каждым вдохом она ощущала манящий аромат Амелии и чувствовала, как все чаще бьется сердце, а животный инстинкт одолевает разум.

Двери лифта открылись, и женщины направились в сторону кабинета Карэн. Из кабинета номер шесть вылетел сослуживец оборотня, Дмитрий.

– Куда несешься?

– За пивом, пока реклама. – Он пронесся мимо Карэн и крикнул, уже удаляясь в сторону холодильника в кабинете номер два: – Ты с нами, лохматая?

– Нет, дела.

Обычно Карэн не оставляла таких насмешек без ответа, тем более от Димы. Чаще всего ее называли «нос горой», «лохматый пес», «цепной волк» или «дворняга». По-своему она действительно подходила под каждое из вышеупомянутых прозвищ. Переносица выступала вперед практически до уровня кончика носа. Короткие взъерошенные волосы отказывались подчиняться расческе. Грубое лицо всем видом выказывало агрессию. А дворнягой ее называли в отделении еще до «того дня». Она прославилась, когда бастовала против решения об увольнении сослуживца: неделю прожила во дворе отделения в палатке. В целом и поведением, и внешностью Карэн сразу бросалась в глаза и запоминалась надолго. Красивой ее считали немногие, но это не особо ее заботило. Она верила, что подходящая пара точно оценит ее достоинства по заслугам. Если бы ее нужно было охарактеризовать одним словом, большинство бы сказало – «дерзкая».