Я тяжело вздохнула.

– Простите, ваше величество. Мне очень жаль, что господин дер Ирс потревожил вас в столь поздний час.

– Я так понял, идея покопаться в родословной моей супруги была всецело вашей?

– Боюсь, что так, сир.

– И что же вас навело на эту нелогичную мысль? Да еще в такое напряженное для королевства время?

Я несколько озадаченно оглядела собравшихся в кабинете мужчин, покосилась на молчаливо изучающую меня леди Аннабель, на которой красовался не роскошный королевский наряд, как обычно, а довольно скромное домашнее платье. Подивилась тому, что она вообще здесь присутствует. Затем прислушалась к себе. С изумлением поняла, что ауры магов выдают чрезвычайное внутреннее напряжение, но отнюдь не страх или злость. Более того, внезапно сообразила, что никто из присутствующих моим открытием не шокирован и… тут-то до меня наконец стало доходить, что я совершила не великое открытие, а нечаянно стала свидетелем еще одной государственной тайны. Причем тайны такого уровня, что ради ее сохранения одной неосторожной и чересчур любопытной ведьме грозило как минимум пожизненное заключение, а то, может, и плаха.

– Вы – вторая леди ван дер Браас, кому удалось правильно сопоставить факты, которые я, признаться, уже считал надежно похороненными, – неестественно ровно подтвердил мою догадку Эдуард Третий. – Где вам удалось добыть эту информацию, сударыня?

Я сглотнула.

– В архиве, сир.

– Де Фосс?

– Боюсь, это моя вина, ваше величество, – по-благородному заслонил меня собой шеф. – Я не учел размеры любопытства леди ван дер Браас и недооценил ее способности к системному анализу.

– И что вы предлагаете делать с этим теперь?

– Осмелюсь предложить вашему величеству магическую клятву.

– Для призрака? – насмешливо изогнул бровь король. – Да еще и ведьмы? Не смешите меня, де Фосс. Вы прекрасно помните, чем это закончилось в прошлый раз.

– Я бы тоже не советовал принимать поспешных решений, – неожиданно заступился за меня и Лайс. – Леди уже доказала свою благонадежность и исключительное благоразумие. Было бы интересно выслушать ее умозаключения и постараться прийти к взаимовыгодному решению возникшей проблемы.

Его величество ненадолго задумался, а с меня семь потов сошло от мысли, что он сейчас решает мою судьбу.

Известие о союзе сильного мага и потомственной ведьмы, который до сих пор считался в этом мире фантастикой, произведет в стране фурор. Это будет не просто скандал, а целый раскол. Разрыв шаблона. Самая настоящая катастрофа, потому что люди неожиданно поймут, что все это время их гнусно обманывали. И старательно скрывали тот факт, что совместная жизнь, как и совместное потомство между считающимися несовместимыми видами, на самом деле возможна. Более того, когда выяснится, что непреложное правило избегать таких союзов было нарушено не кем-то, а самим королем, то его репутация… а вместе с ней и репутация всего королевского дома… упадет на такое далекое дно, что вернуть ее потом будет невозможно.

А с учетом того, что именно я, ведьма и наследница самого скандального рода в Ларре, могла инициировать это падение, ситуация выглядела более чем серьезной.

– Что вы собираетесь делать с этой информацией, миледи? – наконец, разлепил губы король, одарив меня тяжелым взглядом.

Я внутренне подобралась.

– Ничего, сир. Раз она вам уже известна, я не считаю себя вправе вмешиваться в ваши дела или осуждать ваш выбор.

– Разумеется, я знал об этом давно, – невесело усмехнулся Эдуард Третий, не глядя на молчаливую, поразительно бледную супругу, возле ног которой спокойно лежали две старших самки королевского прайда. – Аннабель предупредила сразу, что с детьми могут возникнуть… проблемы. Но я был молод. И полон самых радужных надежд, которые, к нашему обоюдному счастью, изволили сбыться не один-два, а целых семь раз, подарив мне радость полноценного отцовства.

– У меня довольно слабый дар, – сухим бесстрастным голосом вдруг сообщила королева. – На проклятия или серьезные вещи его не хватает, поэтому толку от моей силы немного. Однако на детях это не могло не отразиться. И я посчитала, что будущему королю стоит узнать об этом заранее.

– Я создал для нее амулет, – снова проговорил король, подойдя к супруге и пристально заглянув в ее тревожно поблескивающие глаза. – Наверное, первый в этом мире артефакт, способный полностью блокировать вашу силу. Да, поначалу он был слаб и работал с перебоями. Но потом к этой проблеме подключился Лайс, и дело пошло на лад.

– Цицелия ван дер Браас была единственной ведьмой, которую мы рискнули привлечь к работе над артефактом, – незамедлительно кивнул рыжик. – Будучи совершенно отвратительной по характеру личностью, она тем не менее являлась первоклассным специалистом во всем, что касалось артефактов. И так же, как и у нас, у нее уже были наработки по объединению наших сил, которые, как вы понимаете, являлись в то время совершенно секретными.

Я молча кивнула.

– Цицелию мы в детали, естественно, не посвящали, но она быстро догадалась, зачем нам понадобился подобный артефакт. Всего одной встречи с королевой оказалось достаточно, чтобы ведьма узнала элементы блокирующего заклинания и сообразила, кто именно все это время находился на троне.

– Сперва она пыталась меня шантажировать, требуя предоставить ей копри для опытов взамен на молчание, – усмехнулся король. – Потом сумела выяснить всю родословную Аннабель и попробовала шантажировать еще и ее. Когда ничего не получилось и я резко ограничил ее в правах, леди ван дер Браас додумалась до заговора. А незадолго до ареста она нас прокляла… рассчитывая, что хотя бы этим сумеет меня зацепить.

– Значит, Аллиния де Шийор появилась в ведьмином круге совсем не случайно? – дрогнувшим голосом предположила я.

Ее величество спокойно кивнула:

– Это был удар по мне. Будучи моей дальней родственницей и последней по прямой линии представительницей де Шийор, Аллиния могла бы передать свой дар только дочери, которая умерла, едва родившись. Сыну, который трагически погиб вскоре после смерти матери. И мне. Как последней из женщин нашего рода, кто находился с ней в прямом кровном родстве. У ведьм, как вы, наверное, знаете, дар передается напрямую. И чем меньше у ведьмы близких родственниц, тем меньше конкурентов. Соответственно когда одна из ведьм погибает, дар у остальных усиливается. Но в линейке де Ниро именно я – последняя ведьма. Так что смерть Аллинии существенно усилила бы мой дар и сделала невозможным дальнейшее его сокрытие от общественности.

Я поежилась.

– Тогда в стране точно разразился бы скандал.

– Не в этом дело. С активным даром у нас никогда не было бы наследника, – сухо ответила королева. – Да и последняя дочь не смогла бы родиться, поскольку амулетов, способных полностью заблокировать такой дар, как у Аллинии де Шийор, на тот момент просто не существовало.