выбрать. Полный интернационал! Голландцы, французы, англичане и конечно же испанцы маялись в порту в поисках работы. Все они оказались на Тенерифе по разным причинам. Кто-то с разбитых кораблей, кто-то не пожелал идти во второй рейс с озверевшим от безнаказанности капитаном, ну а кто-то и дезертировал с военного судна. Последних было много, хотя они и тщательно скрывали свои печальные истории. Принудительная вербовка на флот сейчас процветала вовсю. Вояки бесчинствовали как могли, забирая нужных им людей с берега, а иногда даже с торговых кораблей, остановив их прямо в море. Им то понятно — нужнее и плевать они хотели на права человека… Порядки в Королевском флоте той же Англии прямо отражали положение дел: недавно завербованные содержались под стражей до выхода в море, сход на берег им запрещался, а вот новобранцы как раз всеми силами старались сбежать, предпринимая для этого всё возможное. По скромным подсчётам Дайона, на военном флоте до тридцати процентов всех завербованных дезертировали в первые месяцы службы. Даже мёртвые, которых хоронили в море, зашивались в парусину особым образом: последний стежок (так называемый стежок покойника) делался иглой через нос, чтобы убедиться, что человек мёртв. Считается, что причиной тому случаи дезертирства людей, притворившихся мёртвыми. Мой корабль, под неизвестным флагом далёкой Московии, притягивал дезертиров как магнит. Со мной риск встречи с бывшими работодателями был минимален, и мне было плевать на то, что насильно завербованный моряк — дезертир, лишь бы как специалист и человек был хороший.

А вот с офицерами, шкипером и штурманом я долго не мог определиться. Соискателей должности приходило ни мало, но после краткой беседы они все в основном получали пинка под зад. Мне требовались не только знающие парусное вооружение и умеющие управлять кораблём люди, но нужны были ещё и адекватные. Религиозных фанатиков, агрессивных садистов и убежденных в том, что они знают больше меня (сопливого владельца корабля) мне было не надо!

В итоге, после нескольких недель поиска, я нанял на службу в качестве начальствующего состава всего четырёх человек, да и то, один из них был корабельный доктор, а второй молодой навигатор. Оба последних были бывшими студентами в Лондоне и загуляли не в то время и не в том кабаке, от чего и попались в лапы Press gangs английского линкора. Студент-врач по имени Роджер был на последнем курсе университета, а вот навигатор по имени Марк был астрономом и уже закончил свою альма-матер, что друзья и праздновали в тот злополучный день. Оба они были шотландскими дворянами, однако доказать ничего первому лейтенанту, проводившему опрос новобранцев, не смогли. По моему мнению, оба были недоучками, но это было и хорошо. Астронома в навигатора я переделаю сам и без проблем, а вот врач сейчас чем меньше знает, тем меньше сможет навредить! Его я тоже научу всему тому, что сам знаю о медицине, и самое главное — гигиене и санитарным мерам! Только для этого мне нужен доктор на корабле, а также для несложных хирургических операций. Раны зашивать Роджер умел, что и продемонстрировал на плотнике неудачнике прямо при мне, правда не помыв даже руки и не продезинфицировав иглу с нитью!

Два остальных офицера были опытными моряками и оба получили должности лейтенантов. Один из них, голландец по имени Ван Дюк, был снят в Тенерифе с корабля Голландской Ост-Индийской компании из-за болезни. По мнению корабельного доктора голландцев — не излечимой и заразной. У Вана была офтальмия. Без гроша в кармане и почти слепого помощника капитана пнули под зад, не заботясь о выходных пособиях. Ну а Ван взял да выздоровел, и даже зрение сохранил. Его я нашёл сам, по рекомендации хозяина верфи, он ошивался в порту, ожидая попутного судна в Голландию, на которое готов был наняться даже простым матросом. Только вот все суда с его бывшей родины, приходящие в Тенерифе, были как раз собственностью ненавистной ему компании и капитаны шарахались от него как от прокажённого. После беседы со мной, Ван после недолгих раздумий согласился подписать контракт на год службы на «Шторме». Так Ван стал моим первым лейтенантом, и я не пожалел об этом ни на грош! Голландец был старым и опытным моряком, сняв с моих плеч множество забот.

Второй лейтенант был португальцем по имени Алан Абельсон. Бывший рыбак и неудавшийся предприниматель. Потратив всё семейное состояние на снаряжение корабля в Новый свет, он отплыл от родных берегов шесть лет назад. Первый же рейс выдался неудачным, и застигнутый сильным штормом корабль Алана разбился возле берегов Южной Америки. Команда выжила, спасшись на шлюпках, однако на этом неприятности португальца не закончились. Болезни, нападения диких зверей и индейцев выкосили экипаж не хуже стихии. Целый год португальцы были вынуждены искать поселение белых людей, пока им наконец-то не улыбнулась фортуна и они не добрались до испанской колонии. Понятно, что испанцы не горели желанием безвозмездно помогать своим бывшим врагам. Четыре года понадобилось Алану на то, чтобы выбраться с проклятого континента и вот португалец, единственный из своего экипажа, нищий и постаревший, высадился на Тенерифе. Бывший капитан пришёл ко мне от безнадёги, не надеясь получить должность. Он честно поведал мне свою историю, и я решился. Алан произвёл на меня впечатление битого жизнью, но несломленного человека, которого невзгоды только закалили. Да и иметь португальца в команде, на офицерской должности, было то что мне надо. Мой офицерский состав, как и команда будет интернационален, причем из стран, которые неоднократно воевали друг с другом, что снизит до минимума риск возможности сговориться за моей спиной офицеров и поднять бунт.

Полтора месяца ремонта позади, и шлюп готов к походу. На батарейной палубе застыли шестнадцать пушек (по восемь на борт), два фальконета установлены на корме и ещё два на баке шлюпа, демонстрируя всем и каждому, что «Шторм» не только мрачный и страшный, но ещё и зубастый и готов ввязаться в драку в любой момент. Трюм забит продуктами и снаряжением. Штабеля бочек: с водой, ромом, мукой, солониной, жиром, солёной рыбой, сыром, горохом, бобами, рисом, сахаром, солью, уксусом. Бочки лежат на подушке из балластного гранитного щебня, которого тут несколько тонн. Нижний ряд бочек держит все остальные, и потому больше чем наполовину присыпан этим же щебнем. Крюйт-камера и арсенал тоже не пустые. Я вооружился по полной программе, помня о двух вооруженных стычках за время моего плавания к берегам испанского острова. На палубе, заменив собой дощаник дикарей, где только возможно установлены три парусно-вёсельных вельбота, там же клетки с живыми консервами. Первый наш рейс мы предпримем снова в Гвинейский залив. Торговать слоновьей костью мне понравилось, да и должки раздать надо. Деревенька