— Ишь, как загнул! Эфемерности…

— Улики не эфемерные, а косвенные, — уточнила я. — И определенный вес они имеют.

— Ладно. — Кирьянов хлопнул ладонью по столу. — Поезжайте к этому вашему подозреваемому. Эфемерному. Двух бойцов я дам. К нему действительно несколько ниточек ведет, не бывает таких совпадений. Я и сам об этом думал.

Через десять минут мы уже ехали на Вишневую, где и обосновался предполагаемый преступник.

Самый обычный район, который с известной натяжкой можно назвать спальным.

Мы подъехали к типовой многоэтажке и, припарковав машину в кармане между сетевым супермаркетом и зоомагазином, вошли в подъезд и поднялись на нужный этаж.

— Надеюсь, объект окажется дома, — негромко проговорил Волков.

— Он дома, — так же негромко ответила я.

Уже на подходе к подъезду я обратила внимание на некую деталь во дворе, которая безошибочно подсказала, что объект, как выразился старший следователь, из квартиры пока не отлучался.

Я не стала объяснять причины своей уверенности и вместо этого надавила на кнопку звонка. При этом я стояла прямо перед дверью, а Волков и двое полицейских затаились по обеим сторонам у стены, как было условлено.

— Здравствуйте, барышня! — Константин Калачев, появившись на пороге, смотрел на меня с насмешливым удивлением. — Чем обязан на этот раз?

— Тем, что в прошлый раз вы кое о чем умолчали, — в тон ему ответила я. — Думаю, самое время восполнить эти пробелы, как вы считаете?

Насмешливое выражение на лице Калачева сменила злобная гримаса.

— У меня нет времени выслушивать всю эту чушь, — заявил он. — Меня ждут дела.

— Придется их отложить, — рядом со мной появился Волков, продемонстрировавший свое удостоверение.

— И что?! — возмутился Калачев. — У вас есть ордер на обыск или на мой арест? Нет? Тогда всего хорошего.

Он попытался закрыть дверь, однако полицейские пресекли эту попытку, и Калачев сделал пару шагов назад, испуганно озираясь.

— Не делайте глупостей, Калачев, — спокойно посоветовал следователь. — Иначе придется провести ваше задержание по всем правилам, которое может оказаться весьма болезненным.

— Не имеете права, — пробормотал Калачев, хотя и без особой уверенности.

Он прошел через небольшую прихожую в комнату, вероятно, служившую гостиной.

Волков кивнул полицейским, чтобы те оставались в прихожей, а мы с ним последовали за хозяином квартиры.

Тот уже уселся на диван и выключил ноутбук, находившийся перед ним на журнальном столике.

— Я не понимаю, по какому праву вы врываетесь в мою квартиру. — Он окинул нас мрачным взглядом, в котором, однако, мелькнуло что-то очень похожее на страх. — Что здесь вообще происходит? Меня в чем-то обвиняют?

— Обвинить вас может только суд, — спокойно уточнил Волков, усаживаясь на стул, который он поставил напротив Калачева.

Я скромно устроилась в кресле у стены, предоставив следователю вести допрос. Свое дело я уже сделала, заставив подозреваемого открыть дверь и впустить нас в квартиру.

Теперь настал черед Волкова выполнять свою работу.

— Вы подозреваетесь в убийстве вашего работодателя, Павлова Андрея Анатольевича, — бесстрастно сообщил старший следователь, в упор глядя на Калачева.

Тот аж подскочил, задев коленом журнальный столик, при этом ноутбук едва не съехал на пол.

Волков придержал ноутбук небрежным движением руки, неотрывно глядя на Калачева.

— Я убил Андрея Анатольевича?! — продолжал возмущаться Калачев. — Вы вообще соображаете, что вы говорите?! Да он мне был как отец! Зачем мне было его убивать? К тому же у меня стопроцентное алиби…

Устав кричать, Калачев наконец замолчал и еще глубже уселся на диване.

— Зачем вы его убили, вы нам сами расскажете, — отозвался Волков, на которого возмущенная отповедь подозреваемого, казалось, не произвела никакого впечатления. — А что касается вашего алиби, то во время расследования выяснились некоторые обстоятельства, которые заставили следствие в нем усомниться. Как и в вашей непричастности к данному преступлению.

— Какие еще обстоятельства? — Калачев вскинул на следователя полные ненависти глаза.

Я заметила, что Калачев больше не порывался отстаивать свои попранные права. Мало того, он даже ни разу не заикнулся, что будет говорить только в присутствии своего адвоката. Казалось, он уже смирился с тем, что ему придется ответить за убийство Павлова. Возможно, он даже ждал этого, и его вопрос был обусловлен не столько стремлением все отрицать, сколько искренним интересом, где же он все-таки прокололся. И следователь Волков не собирался скрывать от Калачева интересующие его подробности.

— Во-первых, что касается алиби, — обстоятельно начал Волков. — В своих показаниях вы ссылались на то, что весь вечер, а после и ночь вы провели в обществе некой Анны, сотрудницы фирмы «Авторай». То есть вы утверждали, что за все это время никуда не отлучались из загородного отеля, где, собственно, и проходили торжественные мероприятия, как официальные, так и не очень.

— Да, утверждал, — угрюмо произнес Калачев. — И буду утверждать. У меня есть свидетель. Вернее, свидетельница.

— Напрасно, — покачал головой Волков. — Напрасно вы собираетесь это утверждать. Следствию удалось раздобыть записи с камер видеонаблюдения, на которых отчетливо видно, как вы, подъехав к соседнему с павловским коттеджу на мотоцикле, направляетесь к дому своего начальника. К дому, где через несколько минут и было совершено убийство. Что вы можете сказать по этому поводу? Это не вы стреляли в Павлова? Тогда кто?

— Я не знаю, кто в него стрелял, — глухо отозвался Калачев, опустив голову и ни на кого не глядя. — Никуда я не направлялся и в коттедж не заходил.

— На записи видно, что вы шли по направлению к особняку Павловых, — спокойно продолжал Волков. — Может быть, как вы утверждаете, в коттедж вы не заходили. Однако это не меняет сути дела — вы солгали следствию, заявив, что никуда не отлучались из отеля. А сотрудница фирмы подтвердила эту ложь.

Калачев хмуро глянул на следователя и ничего не ответил.

— Хорошо, оставим это. Пока. — Следователь вздохнул и посмотрел на часы. — Как вы и сами прекрасно понимаете, видеозапись — это не все. Не все, что нам удалось выяснить.

— И что же вам удалось выяснить? — Голос Калачева звучал насмешливо, но напряженная поза выдавала его беспокойство.

— Скажите, Константин Георгиевич, как давно вы были на приеме в клинике «Асклепий»? — вместо ответа поинтересовался Волков.

Услышав этот вопрос, Калачев поднял голову и некоторое время молча смотрел следователю в лицо. По выражению его глаз невозможно было понять, о чем именно он сейчас думает.