Он вскочил на ноги и на этот раз нашёл выключатель. Встроенные в потолок лампы жёлтым светом наполнили кабинет… Харриса.

– Вот только этого и не хватало. Сынуля трахает незнакомку в кабинете папочки. Более пошлую сцену представить сложно. Ну почему всё у нас через жопу, Паркер?

Получить ответ было не от кого. Испанка исчезла, прихватив костюм секс-партнёра на пять минут. Она оставила на полу в доказательство, что не была миражом или пьяной фантазией агента Вуда, куски чёрно-красного платья, порванные трусики, ковбойские сапоги и шляпу.

– Нормальный ход… Хоть бы брюки не брала. Там телефон в кармане, мог вызвонить помощь, а так…

Мэттью натянул обувь, нахлобучил на голову кожаную ковбойку и направился к шкафу, надеясь там раздобыть одежду отца. Надежда не оправдалась: среди кучи пустых плечиков одиноко болтался белый халат.

– Вы все издеваетесь что ли?

Он обречённо вздохнул – пенять на судьбу можно до бесконечности, да только без толку, – накинул отцовскую спецодежду, собрал с пола куски ткани и, обнюхав трусики, удовлетворённо пробормотал:

– Может отпираться и говорить что угодно, но это была она, – сунул вещественное доказательство в карман и направился к выходу, столкнувшись с собственным отражением в зеркале.

– Вот это да…

Голая шея в вырезе была сплошь покрыта лилово-кровавыми следами жгучей страсти. Агент поднял воротник, сжав белые треугольники ладонью, но это мало спасало – вид ниже коротких пол халата при других обстоятельствах вызвал бы смех. Крепкие мускулистые ноги от середины бедра защищали от посторонних взглядов лишь крокодиловая кожа сапог и густая растительность.

– Кэт, ты за это ответишь, отработаешь непосильным трудом в постели не менее недели.

Вуд ещё раз оглядел кабинет, поправил сдвинутые кресла, выключил свет и вышел навстречу громкой музыке к участникам маскарада.

Название своему костюму он придумал с трудом: злобный ковбое-доктор. Впрочем, Брэндон, встреченный недалеко от танцующей массы, его оценил по-другому.

– Ты что, переоделся во врача-извращенца? – глаза верного друга были мягко сказать удивлёнными. – Что случилось? Ты пропал, как сказала Бетти, в поисках таинственной испанки, и за это время сумел поменять имидж карнавального персонажа? Представляешь, что скажут родители, увидев тебя в подобном виде?

– Она меня бросила вот так!

– Кто? – Холл принял слова родственника за пьяный бред.

– Паркер – кто. Вернее, Кармен, но это точно была Кэтлин!

– Какая «Кэтлин»? Она в Финиксе. Давай я отвезу тебя домой.

– Не раньше, чем найду её.

– Посмотри на себя! Какое «искать»? Тебе нужно хотя бы штаны натянуть, а не бегать по залу, сверкая задницей.

– Это заметно?

– Что?

– То, что я без трусов? Она и их стянула, зараза, чувствуется влияние сестры. Несколько дней пробыли рядом – и Паркер стала совершенно другой.

– А ты хотел за пару месяцев изменить то, что копилось годами? Она шестнадцать лет считала себя не в твоём вкусе. Что твои яйца принадлежат Лесси. И в ту ночь ты вставил свой член в неё лишь потому, что принял за любимую блонду. У любого нормального человека это родило бы кучу комплексов. Так какой она стала?

– Ты говоришь то, что я и так слишком хорошо знаю. – Отмахнулся он с довольной сытой ухмылкой. – Сегодня Кэтлин была раскрепощённой, уверенной в себе, хоть и таинственной. Нужно с чего-то начинать? – он просто светился, вообразив себя психологом с голой задницей. – Пусть вот так. В темноте. Не называя имён. Почувствует, что желанна до дрожи. Поверит в собственную сексуальность. Если начнёт доверять мне хоть в чём-то, то это просто тигрица…

Выслушивать подобные сказки Брэндону было несколько неприятно. Прошло не так уж много времени после скандала с прошлой брюнеткой.

– Всё это было бы хорошо, если было правдой! А правда в том, что Паркер находится сейчас в Финиксе! Ты и в ту ночь думал, будто идёшь трахаться с ней, и во что это вылилось? Презервативом опять не пользовался?

– Зачем? Да и не до него было…

– Неисправимый… Хочешь снова сдавать анализы и прокалываться на всякий случай? Жопу не жаль?

– Не суетись и не дави мне на мозг, я мог перепутать внешность, но только не запах. Сестрёнка решила поиграть со мной? Прячет Кэтлин, да и Лилибет ничего не знает, и родители… Партизанки, млин.

Брэндон представил, что будет с женой, услышь она случайно пьяные откровения брата.

– Если об этом узнает Одри… Давай сделаем так: я отвезу тебя, а затем вернусь и сам попробую найти Паркер или, по крайней мере, расспрошу о ней у жены. Уж она точно знает, где та сейчас находится.

– Обещаешь? – Вуд недоверчиво смотрел в глаза друга.

– Конечно!

– Я тут подумал, – он понизил голос до шёпота, как будто кто-то мог расслышать его слова среди музыкального гвалта, – ты только сестре ничего не рассказывай про секс.

– Само собой.

– И родителям тоже. – На всякий случай потребовал Мэтт.

– Этого мог и не говорить.

Замшевая куртка героя дикого запада была не длиннее халата врача. Холл всю дорогу отводил взгляд от голых коленей друга, с трудом сдерживая желание рассмеяться.

– Не хмыкай. Знаю, что выгляжу как полный дебил. Лучше обогрев посильнее включи, боюсь отморозить кое-что, а мне ещё детей делать, и не одного. – Мэттью представил лицо консьержа, но это не было самым неприятным. – Ты отвлечёшь Лилибет, если она ещё не спит? У девочки и так какие-то неприятности с подругами в школе и с Риджем размолвки, а тут ещё отца в таком виде застать.

– Конечно. Ты не пробовал с ней поговорить, разузнать?

– Не хочет рассказывать. Мол, это не касается учёбы, сама во всём разберётся.

– Девочкам нужна мать, против этого не поспоришь.

– Так разве я спорю? –хмыкнул Вуд. – Очень нужна, как и мне, и я над этим работаю. – Он по-своему расценил иронию, сквозившую в голубых глазах, и не терпящим возражения голосом резюмировал то, что произошло на вечеринке: – Можешь считать меня законченным психом, но сегодня я был с Кэтлин, и не важно, что скажет Одри, – в обратном меня никто не убедит. Надо признаться, всё как я и предполагал: моя будущая жена очень страстная, полная сюрпризов штучка.

Брэндон, совершенно уверенный, что испанкой могла быть Исидора, Джульетта, Кармен или кто угодно, но