Оуэн решительно кивнул, понимая, что она имела в виду.

– Я доверяю тебе, Анкаретта Триновай, – сказал он. – Ей я тоже доверяю. Я думаю… я думаю, что она такая же, как мы.

– Тогда жди меня на кухне, – сказала Анкаретта, поглаживая белую прядь над ухом Оуэна.

* * *

На следующее утро Оуэн обнаружил, что его мир изменился за одну ночь. Когда он и Эви вошли в большой зал, он заметил, что гостей стало гораздо больше. Там были знатные семьи, которые никогда раньше не посещали королевские завтраки. Отцы и матери с детьми, сбившимися у их ног. Появление Оуэна сопровождал легкий гул, гости смотрели на него с открытым любопытством и интересом. На возвышении были накрыты дополнительные столы – огромные подносы с жареным беконом, маффины, хлеб и сыры, виноградные грозди и зеленые груши.

Гул утих на мгновение, и затем все заговорили, они спрашивали, не было ли у мальчика больше видений. Оуэн предсказал падение Дома Асиломар. Все хотели знать, будет ли названа другая семья.

– Они как падальщики, – презрительно прошептала Эви ему на ухо. – Хотят расклевать земли и поместья, которые освободятся, если будут названы другие предатели. Где они все были раньше?

Гул голосов стих, когда вошел король, сопровождаемый лордом Хорватом. Хорват держал в руках деревянный ларец.

– Интересно, что это, – с любопытством сказала Эви, толкнув Оуэна под ребра.

Король замедлил шаг, когда увидел собравшихся. Он бросил на собравшихся озадаченный взгляд, но затем его лицо осветилось пониманием.

– Ах! – сказал он громким, звучным голосом. – Мои кушанья внезапно стали очень… популярны! Ну, я могу отдать должное превосходному искусству поваров, которое оставалась неизменным в течение многих лет. Я не могу отдать должное себе, потому что я, как вы все знаете, грубый солдат, а не придворный щеголь с пышным плюмажем на шляпе. Мне кажется, черный цвет мне более всего к лицу. Нет, вы здесь не ради вкусных кушаний. Вы здесь ради маленького мальчика. – Он насмехался над ними с презрением на лице. – Спасибо вам всем, милорды и леди, за то, что почтили нас своим присутствием нынче утром. Я не прогоню вас, хотя я и удивлен! Дворец всегда был местом, где следует собираться и пировать. Ешьте! Не позволяйте этой горе еды пропасть впустую! Ешьте! И пусть вас затошнит от этого раньше, чем меня.

Он сделал широкий жест, разрешая начать трапезу. Дети оторвались от ног родителей и быстро облепили стол, что показалось Оуэну смешным, тем более что он знал: король был не единственным, кто опасался, что кушанья могут быть отравлены. Король споро выбрал себе еду, присоединившись к толпящимся детям. Он хмыкнул, когда из-за давки едва не перевернули столы.

– Держись, Боуэн! На всех хватит! Если стол сломается, мои собаки тоже будут рычать и драться за еду! Вы все – свора жадных псов! Почему, леди Марпл, вы не решаетесь присоединиться к празднику? Вы как-то слишком быстро перестали беспокоиться за своего сына. Лорд Таннер… вот и вправду радость! Сдается, вы не являлись в этом зале со времени моей коронации. Так что за праздник, сэр? Что изменилось?

Король, казалось, испытывал извращенное наслаждение, мучая всех. Пока он осыпал зал издевками и оскорблениями, Оуэн слышал слабый струящийся звук воды, как будто наполнялась чаша. Радость короля только росла по мере того, как прибывали гости. Его глаза были полны почти лихорадочного восторга, когда он пробирался сквозь толпу. Его язык был как кинжал на поясе, всегда острый и всегда наготове, чтоб ударить при любой возможности.

Оуэн взял немного еды, чувствуя себя неловко из-за того, что план Анкаретты и его участие в нем вызвали такие изменения.

– Ну, мой маленький лорд Кискаддон! – внезапно сказал король, обратив внимание на Оуэна среди всех гостей. – Посмотри, что ты натворил. Я уверен, что многие пришли сюда, чтобы узнать, не видел ли ты еще один сон прошлой ночью. Однако этого не могло быть, иначе бы ты сразу подошел ко мне. Но пожалуйста, избавь этих жалких созданий от ожиданий.

Оуэн покачал головой и встретил разочарованные взгляды. Родители стали подзывать к себе детей, ругая их за то, что те позволили себе расшалиться.

Многие начали выходить из зала. Король издевался над ними:

– Как быстро вы уходите, лорд Баском! Леди Тресс, пожалуйста, не потеряйте подвязку при поспешном бегстве! На тарелках еще остались крошки! Посмотрите на них, – насмешливо сказал он вполголоса. – Посмотрите, как они бегут. – Затем он оглянулся на Оуэна и щелкнул пальцами так внезапно и так громко, что Оуэн вздрогнул.

Суета в зале мгновенно стихла.

– Лорд Хорват, извольте, – драматическим тоном сказал король. Некоторые из тех, кто уходил, остановились, казалось заинтригованные. Король властно скрестил руки, его взгляд был довольным и гордым. Хотя его плечи были скрючены, то, как он держался, придавало ему царственный, впечатляющий вид.

Лорд Хорват подошел к Оуэну, держа ларец. Он опустился на одно колено перед внучкой и Оуэном и поставил ларец на согнутую ногу. Затем обветренной рукой поднял крышку ларца.

– О-о-о! – восторженно выдавила Эви.

Это был набор для вазира, самый красивый, который Оуэн когда-либо видел. Доска из фиолетово-белых квадратов, как у Анкаретты, выточенная из камня. Блестящие фигуры были искусно вырезаны и окрашены в соответствующие цвета, покоясь в маленьких войлочных футлярах. Оуэн уставился затаив дыхание.

– Я обещал тебе набор для вазира, – сказал король с нажимом в голосе. – Я приказал изготовить его, и он недавно прибыл из Бругии. Я только искал возможность подарить его тебе, мальчик.

Оуэн оторвал взгляд от ослепительных фигур и в замешательстве воззрился на короля. Это был не обычный набор для вазира. Это предназначалось для короля.

Северн посмотрел со значением:

– Это мой подарок тебе, Оуэн. Когда я даю обещание, я выполняю его. И я ожидаю того же в ответ.

Дети в комнате прошли вперед, чтобы посмотреть на дорогую, сделанную на заказ вещь. Даже Дансдворт смотрел с жадностью. Было ясно, что король никогда не делал ему подарков.

Виноватая улыбка искривила губы Оуэна.

– Давай играть! – выдохнула Эви, ее интерес к игре чудесным образом возобновился.