Вопреки ожиданиям он вовсе не отбил конечность. Кулак отпружинил, словно от плотного, но податливого боксерского мешка. Серега отступил на несколько шагов, разбежался и прыгнул на купол, выставив плечо. Тело погрузилось в желеобразную массу.

Поверхность щита слегка вжалась, поглощая энергию, а затем распрямилась с той же силой. Сергея отбросило на пару метров. Он не пытался устоять на ногах и взмыл в небо.

Кравчук поднимался все выше, удаляясь от купола. Достигнув высоты птичьего полета, метнулся вниз, выставив кулаки. Сергей рассчитывал на скорости пробить оболочку, как яичную скорлупу.

Воздух свистел в ушах. Скорость он набрал приличную.

Левитант врезался в купол, прорываясь к центру. Таинственная материя мягко и податливо приняла вторгшееся тело. Сергей продолжал погружаться вглубь, чувствуя, как падает скорость, а сам он вязнет в субстанции. Возможно, ему удалось продавить стену метра на полтора, но после движение вперед прекратилось совсем. Еще мгновение — и левитанта снова отбросило назад. Серега несколько раз перевернулся через голову, прежде чем удалось стабилизироваться.

Паря над силовым щитом, Кравчук с отчаянием понимал: ему не пробиться. При всей кажущейся мягкости поверхность купола оказалась неприступной.

Но что, если использовать силу не физическую, а ментальную?

Приземлившись, Сергей вытянул правую руку. Он надеялся, что в памяти сохранились воспоминания о телекинетическом воздействии на предметы. Смутно представляя, какого результата хочет добиться, Сергей принялся излучать психическую энергию через ладонь.

Не без гордости и радости ощутил: получается! Внутренняя сила бурным потоком неслась к оранжевому куполу, стремясь пробить брешь. Вот только визуально ничего не происходило. Купол продолжал жить своей жизнью, попросту оставляя без внимания попытки проникновения.

Волжанский наконец нашел «вальтер» — вон он, валяется, покрытый пылью, метрах в пяти.

Артур совершил рывок. Он понимал, что единственный выход из сложившейся ситуации — убить Германа. Из простой предосторожности подобная перспектива трансформировалась в первоочередную необходимость.

Герман же, в свою очередь, испытывал небывалый прилив сил. Казалось, в сердце ввели адреналин. Когда Волжанский схватил оружие и стал разворачиваться, выцеливая жертву, Песков уже готовился нанести разящий ментальный удар.

Он тихонько произнес лишь одно слово:

— Спи.

И в ту же секунду Артур лишился сознания. Бесчувственное тело, ведомое силой инерции, повалилось на гравий и замерло в неудобной позе.

Малахов отпустил руку Германа, подбежал к Артему. Склонившись, Владимир Данилович попытался освободить его от пут.

— Да что за чертовщина…

Он дергал нити, не понимая, как устроен сцепляющий механизм.

— Так называемая смарт-сеть, — пояснил Песков. — Сенсорные датчики на магнитных захватах.

Он подъехал к телу Волжанского и достал из кармана его брюк миниатюрное устройство, напоминавшее пульт управления кондиционером.

— Держите. Красная кнопка деактивирует магниты. Только поднесите ближе.

Он бросил пульт Малахову. После нажатия нужной кнопки кинетическая смарт-сеть потеряла силу, превращаясь в обычное сплетение волокон. Артем сел, расправил плечи и, сделав глубокий вдох, брезгливо отбросил путы. Потом повернулся к Владимиру Даниловичу. Телепат сидел на корточках, по-доброму улыбаясь.

— Все закончилось, — сказал он.

— Еще нет, — отрезал Артем.

Поднявшись, молодой человек подобрал «вальтер», навис над телом Волжанского. Его заклятый враг оказался абсолютно беззащитен. Глаза прикрыты, грудь мерно вздымается. Идеальная возможность для расправы.

Владимир Данилович медленно поднялся с корточек.

— Тёмка, ты чего задумал?

— Сам как думаешь, дядь Вов? — глухо отозвался Лапшин.

— Да, дядь Вов, ты еще не понял? — поддакнул Герман, на всякий случай откатываясь подальше от Волжанского.

Лапшин посмотрел на него хмуро.

— Ты ему помогал.

Герман медленно поднял ладони.

— Спокойно, сорвиголова. Артур меня тоже знатно поюзал и грохнуть хотел. Ты все своими глазами видел!

Малахов встал за плечом бывшего ученика.

— Отдай пистолет.

— Он — предатель, — сказал Лапшин. — Заслуживает пули.

Артем поднял оружие, целясь спящему человеку в голову. Ситуация обострилась.

— Он заслуживает наказания, — поспешил заметить Малахов. — И мы добьемся своего без убийства.

— Да? Каким образом? Прочитаешь его мысли? Извини, дядя Вова, но вряд ли суд присяжных воспримет твои показания всерьез.

— Он во всем сознается сам.

Артем хмыкнул.

— Ты себя-то слышишь?! Это же Артур — он найдет способ вывернуться.

— Нет, не найдет, — твердо сказал Герман Песков. — Я запрограммирую его тем же макаром, что и твоих конвоиров. В нужный момент Артурчик запоет соловьем.

— Он сознается во всех преступлениях, — подхватил Владимир Данилович. — Поведает о том, что на самом деле случилось в Сирии. Я добьюсь, чтобы с тебя сняли обвинения. Ты наконец-то сможешь вздохнуть спокойно. Два года в бегах — это слишком много, Артем. Даже для тебя.

— У вас не получится, — покачал головой Лапшин. — На Объекте-17 легенды ходили о его невосприимчивости к телепатии.

— Дым и зеркала, — философски заметил Малахов.

Он наклонился к спящему Волжанскому, порылся в карманах, достал его любимую зажигалку — «LOKI WAS RIGHT» — и нехитрым движением разобрал на две части. В одной из них оказался запрятан чип в форме шестиконечной звезды.

— Псионический скремблер, — пояснил Владимир Данилович. — Генерирует нейрокупол вокруг носителя, трансформируя мыслепоток. «Белый шум» для телепатов. Разработан на Объекте по идее самого Волжанского. Он пытался максимально защититься от тех, с кем имел дело.

Малахов отбросил приборчик.

— Теперь Артур в вашем распоряжении, Эрик.

— Мое настоящее имя — Герман.

— Очень приятно.

Поднявшись, Малахов стал лицом к Лапшину.

— Мы победили, Артем. Ты победил. Больше нет нужды в насилии. — Он протянул ладонь. — Отдай мне пистолет.

Губы Артема сжались в тонкую полоску. «Вальтер» задрожал.

— Тридцать один человек, дядя Вова, — тихо проговорил парень. — Они не были моими друзьями. Но я в ответе за каждого. Я не вернул их домой.

Глубокая морщина пролегла меж бровей Лапшина. Рука с пистолетом тряслась.

— Ты воин, Артем. Не убийца.