— Я должен был увидеть тебя с ним. Ты выглядела прекрасно, но счастлива не была.

Люк приблизился, держась спиной к гостям. Эйврил обнаружила, что стоит в небольшом алькове. «Все в порядке», — сказала она себе. Здесь нет никакого занавеса, и любой может увидеть их и понять, что они всего лишь беседуют.

— Я и не ожидала счастья для себя. В конце концов, я никогда его не знала, не говоря уже о том, чтобы полюбить. Но как же мне нужно немного тепла, чтобы выстоять. — Она затихла. Люк стоял как статуя, затем взял ее за руки. — Нет. Я не могу. Мы не должны так поступать. Если на нас падет малейшее подозрение, случится катастрофа. Я просто должна покориться.

Она подняла подбородок и уверенно улыбнулась.

— Покориться? Мой бог, — сказал Люк, подавляя ярость. — Я мог бы разубедить тебя, глупая девчонка.

Он повернулся на каблуках и зашагал прочь. Эйврил следила в толпе гостей за его темноволосой головой, пока он не скрылся за открытыми в зал двойными дверями. Он ушел, явно разозлившись на нее, пусть она и не давала повода для этого. Она делала все возможное, чтобы оставаться смелой и послушной, хотя это злило его, но он должен понять, что она не могла флиртовать с ним, не говоря уже о том, чтобы позволить себе нечто большее.

Она думала, что он заботится о ней, желает добра. Оказалось, ему нужно уложить ее в постель, а потом бы он устал от нее.

Что ж, она тоже разочарована. Она едва не пожелала, чтобы Эндрю Брэдон позволил себе некоторые вольности… Однако она желала только Люка, и так несправедливо с его стороны научить ее страсти, а затем… Что? Он сделал то, о чем она просила, — отпустил ее к Брэдону, вместо того чтобы похитить. Она опасалась, что внутренне желает именно этого.

Глубоко раздосадованная, Эйврил буквально вылетела из алькова и присоединилась к гостям. Фредерика Артур подошла и взяла ее за руки:

— Ах, тот красивый капитан уже ушел?

— Вы находите его красивым?

— Ну, не именно красивым, — мисс Артур понизила голос, — но он очень мужественный, вы не находите?

— Это все морская форма, — сказала пренебрежительно Эйврил.

— Может быть. — Глаза ее собеседницы блеснули озорством. — Мне так нравится флиртовать, что мой бедный Хью сходит с ума от ревности.

— Вы обручены?

— С сэром Хью Малкольмом — видите, вот тот высокий мужчина со светлыми волосами возле кадки с пальмой? Мы поженимся в следующем месяце. Я не могу ждать. — Озорство в ее взгляде сменилось нежным взглядом. — Я хочу создать семью как можно скорее. Я так люблю детей, а вы?

— Да. Думаю, что да.

Эйврил поняла, что никогда не задумывалась об этом. Дети были частью семейной жизни, частью ее обязательств перед Брэдоном. Но, прислушиваясь к словам Фредерики о счастливых планах на будущее, которые обсуждали и другие дамы, она поняла, что приняла необходимость иметь детей как само собой разумеющееся, но это не значит, что дети не важны. Наконец ребенок завладел ее мыслями, приобретя реальные очертания. Как замечательно. Эндрю Брэдон казался ответственным и надежным, хотя и бесстрастным, и относился к браку с холодной практичностью. «Ребенок гордился бы своим отцом, — подумала Эйврил. — Хорошим отцом».

— Вот вы где, моя дорогая. Я искал вас, чтобы отвести к ужину.

Эндрю Брэдон, очевидно, был в приподнятом настроении.

— Вам сопутствовала удача за карточными столами? — спросила Эйврил, когда он вел ее к столу.

Она поняла, что отец его — заядлый игрок, спустивший большую часть фамильного состояния, и не испытала радости при мысли о том, что ее приданое и наследство ее детей могут быть растрачены ее мужем.

— Да, и весьма. Я играю только на низких ставках. Мой отец — вот игрок в нашей семье. — Он нашел место за столом и отодвинул стул для Эйврил. — Вы не играете в карты, я надеюсь?

— Нет, я не склонна к игре. — Она улыбнулась ему и увидела в его глазах проблески интереса. — И я так рада, что вы играете исключительно умеренно.

Брэдон все еще сохранял необычную для него живость, когда вернулся к ней с едой в двух тарелках:

— Вы прекрасно выглядите в этот вечер, моя дорогая. И здоровье ваше, и внешность — отменны. Ваш аппетит так же хорош, я надеюсь?

— О, я очень хорошо чувствую себя, благодарю.

Мгновение она не понимала, что он имеет в виду, затем Брэдон наклонился и потрепал ее по руке, сказав: «Отлично», прежде чем принялся за пирожки. Эйврил поняла, что ее хорошее самочувствие указывало на то, что она не в деликатном положении.

«Может быть, он просто стесняется и скрывает себя за маской безразличия», — подумала она, глядя на него из-под ресниц. Он никогда не станет Люком, но, возможно, она недооценила его. «Я буду счастлива. Я забуду Люка», — поклялась она и снова одарила Эндрю улыбкой.

— Прием прошел очень хорошо, — оценила леди Кингсбери, когда они ехали обратно на Брутон-стрит. Эйврил еще не могла думать о том особняке как о доме. — Вы уже завели несколько наиболее приличных знакомств. Думаю, мы будем присутствовать на балу у Фаррингдонов завтра вечером. Брэдон, я надеюсь, мы можем рассчитывать на твое сопровождение?

— Конечно, мама.

— К сожалению, это будет среда, но клуб «Олмак» мы можем посетить и на следующей неделе. На балу будут несколько патронесс. Я достану для вас приглашение.

— Благодарю, мэм. Тот клуб можно посещать только по средам?

— Конечно. Бал и ужин каждую среду в течение всего сезона. Разве вы не слышали ничего об «Олмаке»?

— О, слышала, мэм. Моя подруга леди Перси Брук рассказывала мне о нем на корабле, я просто не знала о посещении его по средам.

— Перси Брук? И вы хорошо ее знаете?

— Очень хорошо. Она моя близкая подруга. Представьте себе мое облегчение, когда я узнала, что она тоже выжила в кораблекрушении. Ее спас виконт Линдон.

— Сейчас он носит имя маркиза Айверна. И это не то знакомство, которое я рекомендую вам иметь. Этот человек назван в газетах развратником. Что касается леди Перси, то о ней шли серьезные слухи еще до того, как она уехала в Индию. Шокирующее поведение, она сбежала и некоторое время провела в обществе самого неподходящего молодого человека.

— Но, мадам, она — моя подруга! И лорд Линдон — я имею в виду, Айверн, достойный джентльмен, кстати, у меня есть кое-что, принадлежащее ему, — это выбросило на берег волной после крушения. Я собиралась написать ему.

— Я запрещаю вам общаться с любым из этих двоих. — Леди Кингсбери была неумолима. — Мы не можем быть так беспечны в сложившихся обстоятельствах.

«Итак, она знает: ее сын уверен в том, что я потеряла девственность».

— Обещайте мне это, Эйврил.

Она впервые назвала ее по имени.