Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 10
Над головой клубились чёрные тучи. Разряды молний на весь горизонт неожиданно вспыхивали во тьме, освещая пейзаж жутким мерцанием. Дождь стегал меня по лицу, затрудняя зрение. Ветер плевался в лицо холодными морскими брызгами, а горло жгло от солёной морской воды. Волны тащили меня к скалистому обрывистому берегу. Там, возле скал, обезумевшая стихия ревела яростно и непокорно. Гремела, грохотала, стонала… Я прыгал по хребтам волн, то и дело срываясь вниз. В пропасть. В самую тьму. Которая ближе и ближе.
Всё вокруг взрывается, затапливая светом.
Резким вдохом втягиваю в себя воздух, ошалело уставившись на деревянный потолок. Мне приснилось. Это мне всё приснилось. Расслабленно закрыл глаза, расслабив уже напрягшиеся и налившиеся болью мышцы.
Поток воды ударом детского кулака привёл меня в чувство.
— Давай очухивайся, ё-моё! Тут говорить желают, а он разлёгся. Расслабляется, морда, пока другие пашут.
Пока произносились эти слова, я откатился в сторону от говорившего.
Чёткая речь на тилейском явно говорила о том, что для говорившего это родной язык.
Почему-то именно это стало важным для меня в первую очередь. Перевернулся, но сразу встать не смог из-за пары железных цепей, которыми я был пристёгнут за руку и ногу к толстым доскам.
Повернув голову, наконец увидел того, кто решил меня облить водой.
Три человека, выряженные в выцветшие на солнце штаны и рубахи. Двое с дубинами и кнутами, босые и нечесаные, в то время как третий с коротким толстым ножом на поясе и синей жилетке, в белой бандане, удерживающей его седоватые волосы смотрелся более авторитетно.
— Воду ещё таскай, вытирай её ещё потом…
— Хватит бухтеть, Жозе. — бросил «авторитетный», рассматривая меня, а я — его. Пол качало, штормило и было непонятно, то ли качка за бортом, то ли меня просто качает. То, что я нахожусь на борту, было само собой разумеющимся, судя по окружающей обстановке: закуток вытянутого пространства с низким потолком, заставленный мотками веревок, бочками, ящиками, а стены — прошпаклёванные доски и поперечные брусья — шпангоуты.
«Авторитетный» что-то пробулькал, смотря на меня. Он что, заклинание какое использует?
Вжался в стену, желаю быть подальше, если что-то сейчас произойдёт. Наверняка за спиной борт, а уж его дырявить вряд ли станут, в отличии от меня. Взгляд, брошенный вниз, и я обратил внимание на свои ноги — о боги, что с ними произошло? Вся шерсть исчезла, всё в ранах, кожа до пояса цвета мяса, живот чуть ли не к позвоночнику прилип, все конечности, как показалось, усохли.
Видя, что ничего не происходит, «авторитетный» что-то пророкотал, а затем гортанно рыкнул.
Чего это он?
— Понимаешь меня? — была его следующая фраза.
— Да, — решил не скрываться я, — понимаю.
— Ну наконец-то, а то я уж думал, что ты всё-таки не совсем разумен. — холодно произнёс он. — Кто ты такой?
— Я… Я Хейм. — Почему-то представиться Голодным Брюхом перед людьми показалось не очень удачной идеей, подумают ещё что-нибудь не то. А из человеческих имен помнил только одно. — А вы кто такие и какого демона вы меня приковали?
— Эвбер. — глянул «авторитетный» на одного из подручных и тот понимающе кивнул, отложив дубину и распустив кнут, быстро и хлёстко нанёс удар, отозвавшийся болью в плече. Сволочи! Я же им ничего не успел сделать плохого! Или успел?
— Сначала я задаю вопросы. Надеюсь, что у тебя хватит мозгов понять, что ты не в том положении, чтобы уходить от ответов или врать. Я знаю, когда мне говорят правду, а когда — нет.
Действительно, «авторитеный» был не так прост — чем-то от него таким тянуло, что роднило его с шаманами зверолюдов. Хотя внешне он ни капли не был похож на тех тварей…
— Имя!
— Хейм.
Кивок Эвбер и новый удар. Я зашипел сквозь зубы. Больно.
— Меня ещё зовут Голодным Брюхом.
— Зверолюд?
— Нет, таким появился.
— Слышал я, что порой рожденных с отклонениями уносят в леса, к зверям, но в первый раз вижу нечто подобное в жизни. — покачал тот головой.
— Кто тебе дал такое прозвище, Голодное Брюхо? — взглянул он на мой забурчавший живот.
— Зверолюди…
— Ну вот видишь. Отродье Хаоса, как бы оно ни маскировалось, всегда можно вывести на чистую воду при помощи простых вопросов и грубой силы. Ума-то у них маловато. Как говорила моя бабушка, — это уже он обращался к своим спутникам — И злой дух, и злой человек признают одно — силу. На тварей эта поговорка тоже распространяется.
Он достал из сумочки на боку мой талисман, снятый с высохшего трупа на Ковчеге.
— Откуда у тебя это? — спокойно и мрачно продолжил он.
— А что это? — вопросом на вопрос ответил я. Он вздохнул.
— Достаточно дорогая вещь… Жозе.
— О, гля как могу! — названный Жозе размахнулся, и нанёс свой удар, рассекая кожу. По телу пробежала дрожь, но я стерпел, стиснув зубы, оценивая длину цепи и расстояние до висящих на поясе у разговаривающего со мной ключей.
Перед глазами медленно опускалась кровавая пелена.
— Напоминаю, ты на борту судна, где в том числе от меня зависит твоё дальнейшее положение…
Жозе продолжал наносить удары. Видимо хотели сразу мне таким образом «вправить мозги».
— …и потому от твоих искренних ответов зависит, как ты будешь жить какое-то время, а как будешь умирать.
Эти слова ударили поддых. То есть никто от меня и не скрывает, что вряд ли я выйду отсюда живым? Так ради чего тогда жалеть себя, идя им на уступки, рассказывая всё.
Я вжался в стену ещё сильнее.
А потом рванулся вперёд, на говоруна, который ожидал окончания экзекуции. Расстояния, чтобы хвостом обвить его горло, хватило с лихвой, а затем движением тела рвануть назад, притягивая в свои объятия упирающегося и открывшего рот от удивления и нехватки воздуха человека. Уронить на пол и быстро-быстро когтями располосовать его нежную кожу, перегрызть горло, чтобы он не успел ни словечка брякнуть, призывая неведомые силы.
— Это чо, на! А ну отпустил его!
Его подручные, Жозе с Эвбером, побросали кнуты и схватились за короткие дубинки, приближаясь.
А это отлично, что они никуда не
