Впечатляющий указующий перст моего мужа переместился на жука, который спокойно лежал себе на ароматнейших листьях и знать не знал, какой из-за него поднялся переполох. Повар подхватил тарелку и шустро удалился на кухню, пробормотав что-то себе под нос на непонятном языке и энергично проведя пальцем поперек горла, выражая тем самым свое недовольство.

Я настояла, чтобы после «победы» Грега мы отправились домой. В юности я работала официанткой и прекрасно понимала, что униженный шеф-повар скорее всего наплюет в заказанные нами блюда, если не сделает чего-нибудь похуже.

— Почему нельзя было просто сказать ему, что в салате жук? Зачем было устраивать такую сцену? — сквозь зубы спросила я, выпроваживая всех к двери.

— Должны же они учиться! — воскликнул сумасшедший, за которого я по какой-то глупости умудрилась выйти замуж.

Вернувшись домой голодными как звери, мы обнаружили пустой холодильник. Беа с Зузи, удобно расположившись на кухонном диванчике, облизывали губы и похлопывали себя по набитым животам.

— Ну, все! — заорала я на Грега. — Никогда больше не пойду с тобой на ужин. С этого момента есть мы будем только в этих стенах!

— Но не по средам, да? — обеспокоенно спросила Беа. — Среда — это день Беа и Зузи, да?

Я сомневалась, что смогу ей нормально ответить, так что поднялась вслед за Грегом наверх. Он взял ресторанный справочник и поставил большой красный крест рядом со «Сверчком», а затем уселся сочинять письмо в редакцию справочника. Разумеется, он будет настаивать, чтобы они убрали «Сверчка» из своего списка. Взбешенная, я стояла и смотрела, как он царапает по бумаге гусиным пером. Не надо было ему его дарить. Я явственно чувствовала, как в воздухе вокруг меня образуются ледяные глыбы. Я превратилась в Снежную королеву; оттаивать я начну в лучшем случае через пару дней.

— Эй, пап, мама тебя сейчас заживо съест! — крикнула Китти, направляясь в свою комнату.

Званый ужин по рецепту ПП

Купите орешки и оливки. Откройте их и высыпьте в миски. Охладите вино. Велите гостям приготовить и принести с собой остальные блюда.

Бекки, прожив какое-то время вдали от Ивана, решила, что они должны бороться за свой брак и дать друг другу второй шанс. Я по этому поводу испытывала смешанные чувства. С одной стороны, это позволило мне чувствовать себя в безопасности, поскольку мои отношения с Иваном оказались как бы под контролем, но, с другой стороны, почему-то вызвало страшную ревность. Возвращение Бекки в семейное гнездо поставило перед нами еще одну проблему — нам пришлось искать новое место для свиданий, и мы стали встречаться в гостиницах. Но в большинстве отелей действуют строгие правила регистрации, никак не отвечающие нуждам женатых любовников.

— Ну почему у нас нет отелей для любовников? — сокрушалась я. — Надо нам уехать жить в Японию, там-то их наверняка куча.

После пары явных неудач — фитилей от свечек на покрывалах, грязных простыней и яростных шумных стонов из соседнего номера — Иван все-таки нашел заведение в Бэйсуотере под уместным названием «Любовники», которое и стало нашим любовным гнездышком. Отель располагался в розовом здании в георгианском стиле, заправляли им тбилисские грузины, решившие открыть гостиницу неподалеку от своего дома.

Для наших встреч я закупала всякую вкуснятину в экзотических продуктовых лавках на Квинсвей: хумус, фалафель, орешки, оливки и хлеб — все это можно было есть руками или слизывать друг у друга с пальцев. Иногда мы проводили в отеле пару часов во время обеда; изредка нам удавалось выкроить целый день. Меня только смущало поведение Мгелики, регистратора гостиницы. Когда мы приходили в отель, он одарял меня беззубой улыбкой и чересчур энергично тряс руку Ивану, видимо показывая, насколько он уважает «настоящих мужиков», которые трахают чужих жен. Однажды, когда мы уже собирались уходить, он, гуляя по коридору, подошел к нашей двери и начал пялиться на скомканные простыни, видные через щелочку. Я заметила, как он по-волчьи скалится, окидывая меня оценивающим взглядом. Он так уставился на мою грудь, что я почувствовала себя дешевой шлюхой, снимающей комнаты на час. Иван велел мне не быть дурочкой — разве важно, что думает какой-то совершенно посторонний человек, если мы можем побыть вдвоем?

— Ты только помни четвертое правило, — посоветовала мне Рути, когда я рассказала ей о нашем отеле.

Я бросила на нее непонимающий взгляд.

— Никогда не плати по кредитке, — напомнила она. — Так тебя сразу вычислят. Многие вообще об этом не задумываются.

У моего романа было и еще одно неприятное последствие, почти такое же потенциально опасное, как и рассекреченная кредитка: я заполучила цистит. Лекарства, не требующие рецепта, мне не помогли, и в отчаянии я пошла на прием к медсестре в больнице Грега. Это было рискованно, но я просто не знала, что предпринять.

— Здравствуйте, Хлоя, вы к Грегу? — поинтересовалась Марджори, когда я попыталась незаметно проскользнуть в хирургическое отделение, и подняла телефонную трубку. Очевидно, именно сегодня ей приспичило осознать, что я Грегова жена.

— Нет-нет, не беспокойте его, он наверняка страшно занят, — пробормотала я. — Я просто хотела обсудить кое-что с медсестрой.

Марджори, держа в руках трубку, остановилась и так на меня посмотрела, что я сразу поняла, что она видит меня и мои мочеполовые пути насквозь. Затем она позвонила в приемную.

— Вы присядьте пока, скоро медсестра вас вызовет, — уведомила она.

Когда по громкоговорителю раздалось мое имя, мне захотелось зашикать, так громко оно разнеслось по всему зданию. На цыпочках я прошла по коридору, прижимаясь к стенам, чтобы, не дай бог, Грег меня не заметил.

— Вы не поверите, сколько сейчас сорокалетних приходят ко мне с циститом, — громогласно вещала медсестра. Наверняка ее голос явственно слышали и в соседней комнате — кабинете Грега. — Просто эпидемия какая-то. Это все женщины после разводов, наслаждаются и мстят, занимаясь сексом напропалую. У нас цистит называют «болезней молодоженов». Странно, что вы им заболели, вы ведь с Грегом уже столько лет женаты, — заметила она, бросив на меня любопытный взгляд. — Видимо, есть еще порох у нашего старого доктора. Везет вам! А вот мы с Генри уже, наверное, целый год сексом не занимались, — добавила она.

Я нервно рассмеялась и, схватив рецепт на антибиотики, бросилась прочь. Я боялась, что она расскажет о моем визите Грегу.

Нет ничего приятнее на свете, чем лежать в объятиях желанного мужчины. В ту пятницу небо было необычайно синим для декабря, а солнце, работающее по сокращенному зимнему графику, уже собиралось заходить и дарило нам последние лучи. Иван гладил меня по спине, а я, уткнувшись носом в его шею, вдыхала его запах. Его длинные ноги переплелись с моими, его теплая кожа касалась меня между ног, где мое тело до сих пор подрагивало от недавно пережитого удовольствия. Мы наслаждались последними драгоценными минутами, проведенными вместе. Скоро нам придется вставать, одеваться, возвращаться в реальную жизнь. Именно тогда слово на букву «Л» закрутилось у нас в головах, несмотря на жесткое правило номер пять из свода законов Рути: «Никогда не влюбляйся в любовника, если не собираешься ради него бросить мужа».