Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так что, удачи, Мерлин, – пожелал Аарон. – Будет твоей, главное – руки протянуть. Только Лютнер не та девушка, которой стоит разбрасываться. До встречи, в общем. Засиделся.
Встреча с Аароном Браво оставила очень двоякое впечатление. С одной стороны, в свои семнадцать или чуть больше он уже производил впечатление того, каким должен быть настоящий мужчина. С другой стороны – слова о прошедшей (или нет) симпатии к Пенелопе давали дополнительную пищу для размышлений. Этого ещё не хватало.
После занятий, когда Юлиан и Пенелопы заглянули в кафе, он не вытерпел и спросил у неё:
– Пенелопа. У меня к тебе очень важный вопрос. И я хочу, чтобы ты мне ответила честно.
– Ты меня пугаешь, Юлиан, – отмахнулась девушка.
Юлиан оглянулся по сторонам и оценил ситуацию, в которой они сейчас находились. Они двое, столик в кафе на двоих. Почему это не свидание? Даже корректнее было бы спросить – чем всё это называется, если не свиданием?
Вопрос важный, но сейчас в голове висел ещё более важный.
– Так ты ответишь честно? – ещё раз спросил Юлиан.
– Хорошо, отвечу.
– Всё, – он прокашлялся, прежде чем набраться духу. – Когда в последний раз Аарон Браво звал тебя на свидание?
У Пенелопы полезли глаза на лоб, и резко поменялось выражение лица.
– Почему ты спрашиваешь об этом? – поинтересовалась она.
– Потому что он мне рассказал, что ты ему нравишься. Вернее говоря, нравилась. Когда-то.
– Да, он прав, – резко ответила Пенелопа. – Когда-то, давно, но не сейчас.
– Но почему ты просто не можешь мне сказать, когда это было? Когда он звал тебя на свидание, и ты ему отказала?
– Я не хочу про это вспоминать! – сказала Пенелопа. – Ты нарочно меня всем этим достаёшь. Браво, Браво. Вчера, сегодня.
– Почему ты злишься? – не мог понять, Юлиан. – Я понимаю, тебе неприятно. Хорошо, я больше ни разу не вспомню про Аарона. Прости меня.
– Да не твоя это вина. А его.
– В чём?
Юлиан снова ступил на лезвие ножа в страхе оступиться и всё потерять.
– Надеюсь, он тебе рассказал и то, что мы знакомы много лет? – спросила она. – Наверное, и приукрасил ещё? Что он там про меня рассказал?
– Да ничего плохого не говорил. Он, собственно говоря, и вспомнил-то тебя всего раз. И так, мимолётом.
– А ты общайся с ним почаще. И много нового узнаешь. Не только про меня. Но в основном, про меня.
– Так может быть, ты сама скажешь чего-нибудь?
– Мои истории не сравнятся с историями Браво. Он же настоящий мастер.
Юлиан очень пожалел, что завёл этот разговор. В этот момент официант принёс кофе, и на минуту Пенелопе и Юлиану пришлось промолчать.
– На прошлой неделе, – сказала Пенелопа, когда официант ушёл
– Что на прошлой неделе?
– Он звал меня в гости. Аарон Браво звал меня к себе.
– На прошлой неделе? – удивился Юлиан. – И ты ничего не говорила?
– А какая разница? Наш с ним разговор был недолгим. Он позвал, я отказала. Всё. Ни больше, ни меньше.
Юлиан не обратил внимания даже на то, что кофе был очень горячим и, отхлебнув солидный глоток, больно обжёг себе язык.
– Получается, что тем самым Браво и меня оскорбил, – задумался Юлиан, едва язык и губ остыли.
– Что ты имеешь в виду?
– Да ничего…
– Только я умоляю, не ссорься из-за всего этого с Браво. Я ненавижу этого человека. В своё время он был очень близок к тому, чтобы испортить мою жизнь. И я этого ему никогда не прощу. Как бы он не пытался загладить свою вину.
– Расскажешь об этом? – спросил Юлиан.
– Как-нибудь, пожалуй, да. Но не сейчас. Не хочу вспоминать ничего, связанного с ним.
Юлиану показалось, что этот разговор пора заканчивать. Иначе всё это может спровоцировать необратимые последствия, которые загонят Юлиана в такой угол, что пути оттуда не будет.
– Так и не будем больше вспоминать, – кивнул Юлиан.
– Спасибо за понимание.
– Знаешь, что ещё хотел спросить. После того, что я сегодня сказал… У меня ещё есть шанс пригласить тебя на свидание?
И он застыл в томительном ожидании, однако лёгкая улыбка Пенелопы начала её выдавать:
– Они и не исчезали никуда.
– Тогда приглашаю. Официально. Прямо завтра. Как и договорились, вся организация с меня.
Впервые за долгое время Юлиан начал чувствовать себя подлинным хозяином положения. даже место в кресле выбрал подходящее.
– Во сколько?
– А в полночь. Ровно в полночь.
– Ты что? Прямо в полночь? Меня же родители в такое время из дома не выпустят.
– Меня Ривальда Скуэйн тоже. Но я-то найду способ. И тебе подскажу. Парящий порох, – при последнем словосочетании Юлиан прикрыл рот рукой так, будто тайно передавал секрет государственной важности.
– Плохая идея…
– Да брось, Пенелопа. Это же весело. Долой скучную жизнь, долой правила. Я сделаю так, что никто ничего не заметит.
– Убьёшь моих родителей?
– А это нужно?
– Пока ещё пригодятся, – улыбнулась Пенелопа. – У меня есть та болевая точка, на которую нужно надавить и я буду готова на всё. И ты её у меня нашёл.
– Даже на…
Юлиан начал крутить пальцем, пытаясь сформулировать нужную мысль, но Пенелопа была точнее:
– Нет. Я имела в виду покататься на драконе там, забраться на гору. Или пойти войной на самого Молтембера.
Слово "Молтембер" она прошептала, будто бы оно тоже являлось государственной тайной.
– Тогда не подводи меня. Буду ждать тебя в полночь на начале твоей улицы. У старого гаража. Поняла, где это?
– Примерно. А почему именно там?
– Всё узнаешь потом.
– Знаешь ли, сейчас я начинаю ждать самого неприятного сюрприза.
– Неприятного? – удивился Юлиан. – А что, сюрприз может быть приятным? Неважно… Ты же согласилась. Так что можешь довериться мне.
– Конечно, доверюсь, – улыбнулась Пенелопа. – Даже учитывая твою тягу к приключениям на свою душу.
Юлиан понял, к чему девушка клонит, но оправдываться в очередной раз не стал.
На следующее утро ощущения у Юлиана были такие, словно только что он проснулся новым человеком. Небо словно стало ярче, а воздух свежее, а на душе смешался странный коктейль из радости и мандража.
Этот день совершенно точно станет революцией в жизни Юлиана в Свайзлаутерне. А, если подумать, то и всей жизни в целом. Существовал риск того, что Юлиан всё испортит, но думать об этом он совершенно не хотел. Вероятность ошибки он и не рассматривал, потому что, как никогда, был уверен в своих силах.
Полного плана грядущего свидания он не продумал, что могло
