Острый ум Абигейл быстро подсказал решение, недаром же одной из ее любимых выражений была фраза: «Если жизнь дает вам лимоны, сделайте лимонный меренговый торт».

— Ты, видимо, имеешь в виду мою дорогую старинную подругу Лайлу ДеВрис. В этом смысле нам повезло, — ответила она, даже не запнувшись, и продолжила тщательно выкладывать клюкву на верхушку пирожного, улыбаясь так, будто они с Лайлой и в самом деле были лучшими подругами.

Дана тут же ввела зрительскую аудиторию в курс дела.

— Для тех из вас, кто только что прилетел с другой планеты, поясняю, что речь идет о той самой Лайле ДеВрис, вдове покойного Гордона ДеВриса, который в этом году был замешан в скандале вокруг компании «Вертекс». Если вы удивлены тем, куда могла исчезнуть Лайла, я готова сообщить, что она жива и здорова, живет и работает у Абигейл. В качестве ее домоправительницы.

Абигейл ухватилась за возможность изменить ситуацию, обратив негатив в позитив. К счастью, она готовилась к тому, что ее будут спрашивать о Лайле, и предвидела такой случай.

— Да, и уверяю тебя, Дана, ее послал нам сам Бог. Я даже и не знаю, что бы мы без нее делали. Понимаешь, моя предыдущая домоправительница была вынуждена срочно уехать по семейным обстоятельствам, и мы оказались в очень непростом положении. Когда Лайла узнала об этом, она пожалела нас и настояла на том, чтобы помочь нашей семье, — такой уж она человек. О, я, конечно, знаю, какой изображали в нашей прессе эту женщину, — но она совершенно не такая. Этот случай свидетельствует о том, что нельзя слепо доверять всему, что пишут газетчики.

— Самоотверженность — это даже не то слово, которое приходит на ум, когда я думаю о Лайле ДеВрис, — подхватила Дана. — А тебя не волнует, что, учитывая ее печальную известность, это может как-то отразиться на твоем собственном имидже?

— Нисколько, — спокойно ответила Абигейл. — Для чего же тогда нужны друзья, если не помогать друг другу в тяжелые времена? — Она безмятежно улыбнулась в камеру, несмотря на то, что слова эти застревали у нее в горле, как ложка сухой кукурузной муки.

— Что ж, мы желаем вам обеим приятных праздников. — Дана начала закругляться, заметив знаки Тима Грабермана, который отчаянно жестикулировал ей из-за камеры, но напоследок с хитрой усмешкой добавила: — Одно можно сказать с уверенностью: в этом году праздники в доме Армстронгов будут интересными.

«Это уж точно», — про себя ответила ей Абигейл. Отстегивая микрофон от лацкана пиджака, она бросила на Дану неодобрительный взгляд, давая ей понять, что не любит ударов исподтишка. Тем не менее она нисколько не сомневалась, что ей удалось спасти ситуацию, даже если при этом пришлось, сжав зубы, соврать в программе национального телевидения.

По дороге в гримерную Абигейл заметила девушку, которую перед этим отчитала и которая торопливо уходила по коридору, стараясь не попадаться ей на глаза. В порыве раскаяния Абигейл окликнула ее, и девушка, худенькая и темноволосая, как Феба, хотя и совсем несимпатичная, остановилась с таким видом, будто ожидала, что на нее опять накричат. Но Абигейл неожиданно произнесла:

— Я хотела поблагодарить вас за хорошую работу. Извините меня за мою резкость по отношению к вам. Скажем, утро сегодня выдалось слишком нервное.

Девушка оттаяла прямо на глазах.

— Этого больше никогда не повторится, миссис Армстронг. — Краска снова прилила к ее щекам, и она поспешила добавить: — Я имею в виду этот молочай. В следующий раз я буду помнить.

Абигейл улыбнулась и коснулась ее руки.

— Я не сомневаюсь. И пожалуйста, зовите меня просто Абигейл.

Девушка выглядела так, будто только что выиграла в лотерею.

— Между нами говоря, мне они тоже не очень нравятся, — призналась она. — Моя бабушка всегда складывает эти громадные цветы в коробки, которые ее кошки используют в качестве туалета. И потом во всем доме стоит жуткий запах.

— На этот случай у меня есть прекрасный рецепт ароматической смеси из сухих лепестков, которая заглушает дурной запах. Это отличный подарок, — сказала Абигейл, немного склонившись вперед, словно хотела что-то доверительно сообщить. — Рецепт находится в моей книге советов к празднику. Передайте мне свой электронный адрес, и я вышлю вам копию.

Когда Абигейл уходила по коридору, девушка буквально сияла, будто она получила благословение Папы Римского, а не обещание выслать книгу, которую она и так легко могла купить в любом магазине.

Некоторое время спустя Абигейл уже ехала через город в своем «линкольне» с личным шофером, намереваясь повидать Вона. Было еще довольно рано, так что она рассчитывала застать его дома. Несмотря на это, она почему-то странным образом нервничала. Будет ли Вон рад увидеть ее… или же она покажется ему навязчивой? И вообще, узнает ли он в ней ту девочку, с которой дружил много лет тому назад? Да и сам Вон — он ведь тоже должен был очень измениться. Будет ли этот сорокаоднолетний мужчина хоть чем-то походить на того мальчика, которого она всегда вспоминала с теплым чувством? Найдут ли они что-то общее, кроме их детского прошлого?

Автомобиль остановился между Пятой авеню и Авеню обеих Америк перед перестроенным под жилье промышленным зданием по адресу Уэст, 22, и Абигейл вышла. У входа она отыскала нужную кнопку домофона с надписью «Ринальди» на свернувшемся по краям обрезке липкой ленты и уже приготовилась позвонить, когда из подъезда вылетел какой-то мужчина. Абигейл воспользовалась представившимся случаем и проскользнула внутрь.

В древнем скрипучем лифте она поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь с табличкой 4Б. «Иду!» — крикнул изнутри женский голос. Через несколько секунд дверь распахнулась и в проеме появилась женщина лет тридцати с небольшим. Она была такая миниатюрная, что Абигейл приняла бы ее за ребенка, если бы не ее платиновые с красными прядями непокорные волосы, торчавшие во все стороны, как перышки у мокрого утенка, и контрастировавшие с ними зеленые глаза, в которых читалась бесконечная усталость от жизни. Судя по взгляду, которым снизу доверху окинули Абигейл, ее шубу из стриженой норки и стильные туфли от Кристиана Лубутена, женщина тут же решила, что этому человеку тут явно нечего делать.

— Что вам угодно? — не слишком вежливо осведомилась она. У нее оказался неожиданно гортанный, с хрипотцой голос, как у Деми Мур.

— Я ищу Вона Меривезера, — сказала Абигейл.

— Вы с ним договаривались? — Женщина подозрительно посмотрела на Абигейл, как будто заранее знала ответ. Она не могла быть намного моложе Абигейл, хотя по одежде была, скорее, ближе к возрасту Фебы — босая, в джинсах с таким количеством дырок, что они больше напоминали какую-то сложную сетку из ткани, и кукольных размеров топе из какого-то очень тонкого материала, через который просвечивались маленькие груди.

— Просто скажите ему, что пришла его старинная приятельница по Гринхейвену. — Абигейл привыкла к тому, что люди узнают ее на улицах, но эта женщина явно не имела о ней ни малейшего представления.