— Пока нет, — спокойствие Клотта было совсем иным; ненатуральным, еле выдерживающим давление того, что стояло за ним. — Журналисты не дураки, и предпочитают приберечь эту информацию. Но то, что она разошлась по всем подпольным сетям — свершившийся факт.

— Ну, вот и отлично, — заключила Глория. — Всё как я и просила. Надо не забыть выписать премию отделу по внедрению дезинформации.

— Что?!

Глория усмехнулась. До чего же туго всё-таки до некоторых доходит. Ладно, поясним прямым текстом.

— Информация слилась, потому что я хотела, чтобы она слилась.

— Но… я не понимаю…

— О да, я заметила, — её голос вновь похолодел, как тогда, с Уэнделлом. — Но, видишь ли, в чём дело. Ты спрашивал, что я забыла в Москве, и я поделюсь.

Дойдя по пустому коридору (Уортингтон, конечно, позаботился, чтобы посторонние убрались оттуда, где его госпожа будет вести важный разговор) до двери, Глория зашла в кабинет и уселась в кресло.

— Это произошло на следующее утро после… Обелисков, — сообщила она. — Со мной связался Хидео Мори.

— Отец невесты твоего пропавшего внучка?

— Именно, — согласилась Глория. — И в том-то и дело, что пропавшего. Это, да ещё и та странная шутка с трупами перед нашим посольством… Мори дико боится, что я расторгну перемирие между нашими странами и возобновлю войну — которую ему не выиграть, особенно теперь.

— Ну, да, — согласился Клотт слегка озадаченным тоном. — Без договора, скреплённого браком, перемирие особо доверия не внушает.

— Правильно, — Глория откинулась на спинку. — По счастью, я далеко не так расстроена исчезновением Филиппа, как он думает; едва ли там, у Хозяина ему что-то угрожает, да и к тому же… у меня столько этих внучатых племянников, что потеря какого-то одного кажется ерундой и мелочью.

Она хмыкнула, вспомнив Уэнделла. Да уж, возможно, проредить их ряды — не самая плохая идея? Так, в рамках профилактики.

— Мори тоже знает об этом, — продолжила она. — Он предложил выдать свою девчонку за кого-нибудь другого из числа моих потомков. Кажется, он упоминал Уэнделла — тот как раз подходит по возрасту… Но Мори боится, что я посчитаю его виновным во всей кутерьме. И, дабы подтвердить свою лояльность и полезность, он пригласил меня в Москву.

— Зачем ещё? — не понял Клотт.

— О. Он думает, будто нашёл истинного виновника обоих неприятных эпизодов — и ты увидишься, узнав, кто это такой.

Повисла пауза; затем Клотт вновь придал голосу сердитости:

— Глория, я не собираюсь гадать твои загадки. Говори, кто это, или не морочь голову.

— Это наша нынешняя маленькая головная боль, — отозвалась королева. — Йошида Распутин.

— И ты ничего не сказала?.. Зная уже тогда, ещё до того, как мы отправили посла?..

Глория проигнорировала эту реплику.

— Так вот, — продолжила она. — Позавчера он связался со мной снова. По словам Хидео, он собирается к моему прибытию — в эту полночь — каким-то образом поймать парнишку и сдать мне прямо на руки. В качестве подарка и своего рода извинения за заминку.

Между прочим, не самая плохая идея, выданная этим художником. И ещё неделю назад она согласилась бы — или, по крайней мере, всерьёз обдумала бы эту идею, взвешивая все плюсы и минусы.

Но неделю назад в этом кресле сидела не она. Здесь была та, старая Глория, дряхлая и обрюзгшая. Слабая Глория. Та, Глория, которой больше нет. А ей, новой и молодой, какой-то Хидео Мори — не ровня.

— И ты… ты же не согласилась на его условия? — удивлённо уточнил Клотт.

— Его план исполнится, — усмехнулась королева. — Но… с определёнными коррективами с моей стороны.

— Какого дьявола, Глория?! — похоже, Клотт теперь вновь разъярился. — Почему ты не согласуешь с нами свои многоходовочки? Знаешь об этом Йошиде что-то, чего не знаем мы, и умалчиваешь это? Хозяин же сказал, что мы должны работать вместе, а ты ведёшь свою игру, как будто…

— Остынь, Джейсон, — оборвала она его ледяным тоном. — Хозяин будет доволен результатом, и вы тоже.

— А наши приготовления…

— Сработают в своё время.

— Но…

— Я тебе сообщу, — заключила она, — как только у меня будет что-то ещё, что я захочу тебе сообщать.

Не слушая дальнейших возражений Клотта, она оборвала звонок и вернула трубку Уортингтону со словами:

— Больше звонков от Клотта не принимать, пока я не скажу.

Поморщившись, она добавила:

— Вообще ни от кого из них. Пусть катятся ко всем чертям со своими особо ценными советами.

— Как скажете, Ваше Величество, — сдержанно и с достоинством отозвался Уортингтон, принимая телефон, и выходя из кабинета.

Глория осталась одна.

…Клотт дурак. Как и Хидео Мори, между прочим. Потому что они оба, похоже, готовы вот-вот совершить одну и ту же ошибку.

Оба думают, будто им по силам справиться с Йошидой Распутиным, атакуя его в лоб. Считают его обыкновенным юнцом-аристо, потерявшим голову от собственной силы и не соизмерившим допустимый уровень наглости. Они смотрят, но не видят.

А ведь могли бы. Любой из её соратничков имеет все технические возможности для того, чтобы подробно получать отчёты о делах Йошиды — а дела его впечатляющи и разнообразны, хотя бы за те последние несколько дней, что она за ним следит.

Этот Йошида — настоящий агент хаоса, и не меньше. То, что он делает… вчера он остановил войну московских кланов, объявив о помолвке — наверняка фальшивой — с девицей, которую сам же неделей раньше и похитил, чуть эту войну не начав. Затем, в тот же вечер, хитрой рокировкой уничтожил одного из ведущих российских журналистов-разоблачителей, этого Нахального.

Но они неспособны понять. Клотт и его дружки готовят для