— Как?

— Ты знаешь, в чем заключался приказ? — мрачно спросил Зири.

— Лететь в Заповедный предел, защищать мирных жителей от ангелов Доминиона, — неуверенно предположила она.

— Нет. От нас требовалось нанести Империи ответный удар, уничтожать гражданское население.

Кэроу зажала рот, не веря. Зири мрачно кивнул, играя желваками.

— Наша задача — террор. Волк утверждает, что это эффективное применение ресурсов против численного превосходства вражеских войск.

Террор. Кровь. Сколько невинных погибло за эти дни в Эреце?

— Мы ослушались его и полетели к Заповедному пределу. Там… — Его глаза затуманились от боли. — Может, Тьяго прав. Мы ничего не смогли сделать. Их было слишком много. Балиэрос приказал мне укрыться… Я видел, как гибли мои соратники.

— Но ты же собрал их души…

— Понимаешь, я попал в ловушку.

— И тебе удалось сбежать, — напомнила Кэроу. — Ты вернулся.

— Да, только я не знаю, как это вышло. — Предупреждая дальнейшие расспросы, Зири с глубоким вздохом потянулся во внутренний карман окровавленного мундира. Мелькнула бирюза, что-то маленькое, легко уместившееся на ладони. — Меня схватили, Иаил начал меня пытать. — Карие глаза Зири лихорадочно заблестели. — Он хотел узнать о новом воскресителе. Я держался как мог, но рано или поздно я бы все рассказал…

— Любой бы не выдержал, — рассудительно заметила Кэроу, сдерживая панику. — Что произошло потом?

— Акива! — резко окликнула Лираз, показывая вниз, на лес у подножия гор.

На поляне, едва различимые в дыму костра, стояли ангелы.

— Иаил, — мрачно прошипела сестра.

Воины Доминиона окружили химеру — кирина. Соплеменников Мадригал давно не осталось, Акива думал, что она последняя из этого прекрасного рода. Кирин сражался, словно танцуя, и полосовал одного серафима за другим. Похоже, Иаилу попался не беглый раб, а воин.

Повстанец.

Акива сосредоточил на кирине всю нерастраченную за день жалость. Серафимы все-таки пригвоздили бойца к земле, и капитан приблизился к пленнику, закатывая рукава. В этот момент вспыхнула надежда: воскреситель, кадильница, Кэроу. Кто узнает, где находится лагерь повстанцев: Иаил или Акива?

Как там говорил Азаил: «Как думаешь, много птиц будет сегодня?»

Сегодня птиц было много. Стаи стервятников нетерпеливо кружили над кромкой леса, недовольные, что трупы достались пламени. Азаил вовсе не этих птиц имел в виду.

Впрочем, брат не догадывался, на что способен Акива.

Зири помнил, что все началось с неясного шума. Смутный шорох нарастал, невнятный шелест ширился и внезапно раскатился грозным ревом. Растерявшиеся серафимы настороженно озирались.

Зири уложили на пепелище, пригвоздив руки к земле мечами убитых им ангелов, и начали избивать. Удары мучительно отдавались в изувеченных ладонях, боль охватила все тело. Кроме боли, ничего не было. В промежутках между ударами приходил страх — и желание любой ценой прекратить мучения.

Но пытка еще не началась. Иаил присел рядом с Зири, держа шлем, полный пепла.

— Открывай рот, — приказал брат императора. — Отведай своих приятелей.

— Нет!

Цепкие пальцы растянули Зири рот, горячая сталь обожгла губы, в глотку посыпался жаркий пепел. Время остановилось. Дышать было нечем. Зири захлебывался смертью, прахом своих товарищей. Пепел проникал в легкие, жег изнутри. В глазах потемнело, все слилось в сплошной омут огней, мрака и злорадных лиц, а посреди всего — разверстая пасть Иаила. Боль, удушье и жжение неотвратимо смыкали кольцо, в центре воронки ждала смерть.

Смерть.

Потом вода.

Зири захлебнулся, вдыхая воду, пепел — и воздух.

Смерти не было.

— Ну как, память вернулась? — с издевкой поинтересовался Иаил. — Если отшибло, то можно и продолжить.

Физические страдания изнуряли. Боль подчиняла, лишала воли, заставляла повиноваться приказам, выдать любые тайны.

Нет.

Зири отчаянно стиснул зубы, и воинам Иаила не удалось открыть ему рот.

Тогда ему вырезали улыбку.

К изуродованным губам снова поднесли шлем, как вдруг поднялся шум. Обернувшись на звук, ангелы выхватили мечи из ножен. Гул нарастал в хаотичном мелькании радужных пятен. Небо потемнело, угрожающе зависло над ними — и обрушилось водопадом тьмы.

Что это было? Безумие?

Отвлекающий маневр?

— Птицы, — объяснил Зири, удивленно качая головой. — Сначала стервятники, потом другие, тысячи птиц. Птичий ураган. На нас рухнуло небо, полное птиц…

— Хотели заклевать? — изумленно спросила Кэроу.

— Нет, окружив нас, птицы стали отгонять от меня ангелов.

Кэроу недоуменно склонила голову набок — такое знакомое, привычное движение. Зири захотелось нежно коснуться ее стройной шеи, притянуть Кэроу к себе, сжать в объятиях… Он смущенно покраснел, вспомнив, как лежал рядом с ней, ощущая тепло ее тела. Зири неловко отвел взгляд и уставился в стену.

Кровь в исцеленной ладони пульсировала, казалось, будто Зири сжимал в кулаке нечто живое. Он разжал пальцы и протянул руку Кэроу.

На ладони покоилось крохотное пушистое тельце. Кэроу непонимающе разглядывала его, и Зири снова усомнился в том, что эта синевласая девушка — Мадригал. Она бы такое не забыла.

Кэроу вздрогнула и удивленно распахнула глаза, увидев мотылька колибри — мохнатые серые крылья, ярко-бирюзовое тельце, алое горлышко…

По поляне метались птицы — ночные жаворонки и эвангелины, стервятники и хищники, вороны с крыльями летучей мыши и певуны, даже припорошенные снегом буреловы. В воцарившейся суматохе Зири удалось освободиться. Одну руку он вызволил рывком — острый клинок прошел сквозь плоть, как сквозь масло. Зири не чувствовал боли и не помнил, как избавился от второго меча.

Серафимы пытались его остановить. Держать оружие изуродованной рукой он не мог, и бросился на ангелов, наставив рога. Отбросив в сторону одного противника, Зири прикончил его ударом в горло, тут же выбил колено другому и огляделся в поисках Иаила. Брат императора исчез. Искалеченными руками, превозмогая боль, Зири подхватил посох с кадильницей и взмыл в небо. За ним не погнались.

Поначалу он не задумывался о том, откуда взялись птицы. Зири отлетел подальше от возможных преследователей, в изнеможении опустился в чащу и, переводя дух, заметил, что пластины лат защемили мотылька колибри.

— Я не знаю наверняка… — неуверенно начал он, — но подозреваю, что птичий ураган — его рук дело…

— О ком ты? — настороженно спросила Кэроу.