Он грубо схватил Среду за грудь. Она вывернулась и резко оттолкнула его. Лицо у парня было пурпурным от выпивки. От него несло перегаром. Он уткнулся в шею Среды и попытался снять верхнюю часть ее бикини. Остальные рассмеялись. Она снова оттолкнула его, на этот раз со всей силой.

— Смотрите-ка, а ты сильная девица! Только взгляните на эти мускулы! — Парень, сидевший напротив, протянул руку и схватил ее за руку. — Надо же! Иди сюда, займемся с тобой армрестлингом. — Парень выдернул Среду из лап пьяного приятеля, и она перелезла через колени соседа, чтобы сесть рядом с ним. Он расчистил стол и поставил на него локоть, затем крепко ухватил руку Среды.

— Приготовились, начали!

Они смотрели друг другу в глаза, и Среда видела, что он позволит ей выиграть. Она подыграла ему и, наконец, прижала его руку к столу. Все восторженно завопили и продолжили пить. Время шло. Ей следовало убраться до прихода Полковника, а для этого нужно было завлечь парня. Она соскользнула со стула и начала танцевать словно только для него. Он не сводил с нее глаз, когда она извивалась вокруг шеста. Она тоже неотрывно смотрела на него. Вышла в центр сцены, прислонилась к шесту спиной, сползла по нему вниз и широко раздвинула колени. Делать так ее научил Полковник и разные мамки, когда она была девчонкой. Она до сих пор могла сделать шпагат. Это удалось ей и сейчас, затем она мгновенно перевернулась, ухватилась за шест и медленно поднялась на ноги. Среда виляла бедрами, как при танце живота, подвигаясь к парню все ближе, потом забралась к нему на колени, тряся перед его лицом своей грудью. Его охватила похоть. Он пригвоздил ее к коленям и крепко прижал к себе. Она чувствовала, что он уже готов.

— Ты лучше взять меня домой, большой мальчик. Я там тебе станцевать.

Позвали мамку Мими. Провели переговоры, и Среду купили за пять коктейлей — такую систему использовали, чтобы обойти закон, это была плата, которую получал бар, отпуская девушку для оказания сексуальных услуг. Среда отправилась переодеться. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Девять лет назад она сбежала отсюда, а теперь вернулась к тому, с чего начинала, но один из этих парней, возможно, сумеет помочь ей. Если она расскажет им свою историю, вдруг кто-то из них не откажет ей в содействии.

Вернувшись в гостиницу, Среда надеялась побыстрее покончить с сексом, но он никуда не спешил. Среда пыталась разговорить его в надежде, что ему захочется побольше узнать о ней, что ему не безразлично, как она живет. Она рассчитывала рассказать ему про Майю и думала, он согласится помочь. Но когда с сексом было покончено, парень заснул. На рассвете он проснулся и снова потребовал секса. В девять она решила уйти. Среда почувствовала: ее затея обречена на провал. Вскоре Полковник узнает, что она здесь, а она не представляла, сможет ли снова встретиться с ним. Прошло много лет с их последней встречи, но в глубине души Среда все равно оставалась принадлежащей ему маленькой девочкой. Полковник придет и заберет ее, и она никогда не сможет вернуть свою дочку. Ей велели прийти одной и не обращаться к священникам. Таковы были распоряжения. Пепе ведь как сказал: «…вы должны приехать одна — никаких священников. Если вы приведете священников, он перережет ей горло».

Но теперь Среда поняла, что одной ей не справиться и что она не сможет предстать перед Полковником — у нее не хватит сил, чтобы сделать это в одиночку. Она позвонит единственному человеку, который у нее есть в этом мире, святому отцу Финну, и попросит помощи у Мэнна и Бекки. Но прежде она сделает еще одну, последнюю попытку.

Среда тихо оделась и выскользнула из номера. Прошла до полицейского участка на Филдс-авеню и попросила позвать дежурного. Три полицейских видели, как она вошла в участок. Они стояли и слушали, как она рассказывала сержанту об исчезновении Майи и о том, что она знает, где сейчас девочка. Сержант записал ее показания.

— Ладно. Жди здесь. — Он оставил Среду стоять у конторки. Три полицейских таращились на нее.

Один из них пытался завязать разговор:

— Чем ты занимаешься у себя дома, в Давао?

— Я прачка.

— Твоя дочка ходит в школу?

— Да, каждый день. Она очень умная.

— Ты хорошая мать, раз пытаешься найти ее. У тебя есть муж? — Среда отрицательно покачала головой. — Тебе обязательно нужен муж, ты такая симпатичная.

Дверь полицейского участка открылась. Из офиса вышел сержант. Среда оглянулась. За ее спиной стоял Полковник.

— Сволочь! — закричала она. — Свинья!

— Можешь называть меня как пожелаешь, — сказал сержант. — Ты всего лишь шлюха, и ты оскорбила человека, который платит нам деньги. Убирайся отсюда. Мы не станем помогать такому ничтожеству, как ты, тем более что ты даже за собственным ребенком присмотреть не в состоянии!

— Хватит. Пора. Пойди и приведи ее…

Брэндон ушел.

— Никому никогда не удавалось от меня ускользнуть, Среда, уж ты должна была это знать.

Полковник поднял голову Среды так, чтобы она могла смотреть на него. Ее лицо распухло, как футбольный мяч. Один глаз совсем закрылся, глаз прижигали горящей сигаретой. Волосы были выдраны с корнем, голый череп кровоточил. Дверь открылась, и вошел Брэндон, ведя за руку Майю.

Маленькая девочка немного постояла, напуганная кошмарным зрелищем, — она не смогла узнать мать. Полковник приподнял Среде подбородок, и через несколько секунд Майя поняла, что перед ней мама. Девочка заплакала и попыталась подойти к ней.

Среда взглянула на Майю и попробовала заговорить, но не смогла — рот распух, зубы сломаны от пыток электрошокером. Брэндон не стал вкладывать Среде в рот кусок пластмассы, чтобы предотвратить это. Он знал, что эту женщину уже никогда не выставят на продажу.

Она попыталась улыбнуться ребенку. «Бедняжка Майя, увидеть свою мать в таком виде», — подумала она. Она заметила, что глаза девочки расширились страха, она тихонько скулила и повторяла: «Мама, мама…»

Полковник схватил Майю за руку и высоко поднял ее, как тряпичную куклу, затем сделал вид, будто роняет, но в последний миг ухватил за талию и крепко прижал к себе. Она закричала и потянулась к матери.

— Хочешь получить свою дочь назад? Вот она.

— Мама, мама!

Полковник рассмеялся и кивнул Брэндону, который пошел и встал за стул, на котором сидела Среда. Она снова попыталась заговорить, но ничего не вышло — кровь брызгала изо рта и стекала по подбородку. Но Среда все еще сохраняла силу умирающей и решимость матери, знающей, что только она может спасти своего ребенка. Она билась на стуле и пыталась кричать — хриплый и странный звук, искаженный страхом и отчаянием. Ее трясло.

Полковник поцокал языком:

— Что ты можешь мне предложить, Среда? У тебя был свой день. Я взял твою ягодку, и я взял твою дочь. Одна шлюха произвела на свет другую. — Он лизнул лицо Майи и заржал, когда девочка разрыдалась.