— У тебя был ребенок. Это видно по животу. Тем не менее у тебя хорошая грудь и фигура, мужчинам твои формы понравятся. Кроме того, у тебя светлая кожа и симпатичная мордочка. Начинай сегодня. В три часа. Иди и сделай себе бикини у портного, третья дверь отсюда. Скажи, тебя прислала мамка Мими из «Лолиты». Вот возьми… — Она протянула Среде мелочь. — Купи что-нибудь поесть, пока он шьет. Возвращайся ко мне через два часа, я покажу тебе, где ты будешь спать и мыться.

Среда взяла деньги и поблагодарила Мими. Ее подташнивало, но это не имело значения. Больше уже ничто не имело значения. Она впустила Майю в этот мир, и, кроме нее, у маленькой девочки никого не было. Среда ее найдет и вернет домой, чего бы это ей ни стоило.

Она начнет искать свою дочь сегодня же.

Портной перестал есть и достал рулетку. Среда взглянула на мальчишек, прислонившихся к мотоциклам.

— Кис-кис… — позвали они, пытаясь привлечь ее внимание, и принялись подталкивать друг друга локтями, разглядывая новую девушку в городе.

Портной измерил Среде талию, бедра и грудь. Затем длину ее паха, причем рука его задержалась там.

— Поторопитесь, — сказала она. — Я голодна.

— Могу дать тебе что-нибудь поесть, если хочешь. Сиди здесь и ешь.

Среда дождалась, когда его глаза встретятся с ее глазами, пока он сворачивал свою рулетку, и произнесла одними губами:

— Нет.

Он пожал плечами и велел ей приходить через час. Она вышла на улицу и направилась в кафе, которое знала с детства. Старая официантка дважды пытливо посмотрела на нее.

Среда села у стойки, ожидая, когда старуха, шаркая, подойдет к ней, чтобы обслужить. Женщина снова внимательно на нее посмотрела:

— Я тебя узнаю. Много времени прошло…

Среда улыбнулась и покачала головой.

— Я только что приехала.

— И откуда ты?

— Из Давао.

Женщина ушла и вернулась с миской риса с рыбой.

— А вы? Вы здесь давно?

Она поставила миску перед Средой и фыркнула:

— Давно? Тридцать лет! Я работала в баре, когда здесь были американцы. Мало что изменилось. Их теперь мало, зато полно других. Вот почему я решила, что знаю тебя. Много лет назад здесь была девочка, очень на тебя похожая. А вчера мне показалось, что она вернулась. Вернее, она выглядела точно как ты когда-то или как девочка, за которую я тебя приняла. — Старая женщина замолчала и всмотрелась в Среду. Та покраснела и отвернулась. Ее сердце билось так часто, что она боялась — старуха услышит этот стук. — Ладно… старые глаза, какой с них спрос, верно?

Среда улыбнулась, поблагодарила ее и слезла со стула. Она взглянула на старуху, которая теперь жарила курицу. Среда поняла, что, раз ее узнали, теперь каждая минута будет на вес золота. Она забрала бикини у портного и направилась в «Лолиту», где ей предстояло провести первую ночь в качестве танцовщицы.

В самые бойкие часы, между десятью и двенадцатью, в зале «Лолиты» работали одновременно около восьмидесяти девушек. Они по очереди, группами по пятнадцать человек, танцевали, развлекая клиентов. Девушки выполняли одинаковые движения, были одеты в одинаковые бикини и выходили на центральную сцену по очереди. Остальное время они крутились по залу, ожидая приглашения за столик. Когда девушки не танцевали, а в зале было недостаточно клиентов, чтобы занять всех, они сидели в переполненной комнатке в задней части клуба. Они болтали, дремали или обмахивались веерами — в комнате не было кондиционера, а бикини пропотевали.

Сегодня все говорили только о драке. Орешек не могла работать, а Комфорт расположилась в свободном углу, и место рядом с ней пустовало. Едва войдя в комнату, Среда сразу же ее узнала. В Анджелес-Сити много лет назад они были вместе. Именно Комфорт заменила Среду в качестве любимицы Полковника.

Среда надеялась, что Комфорт ее не вспомнит. На глазах у Комфорт столько девушек приходили и уходили — может, она ее не запомнила. Среда подошла и села рядом.

— Привет. Не возражаешь, если я здесь сяду?

Комфорт молча пожала плечами.

«Даже не посмотрела на меня, — подумала Среда. — Я в безопасности».

Комфорт посмотрела на других девушек, желая убедиться, что против нее никто ничего не имеет, и полное отсутствие интереса успокоило ее. Она решила, что и новая девушка нападать на нее не будет. Комфорт сама сильно переживала из-за драки. Она уже пообещала отдать Орешку часть своего заработка, иначе той нечего будет послать домой матери, которая присматривала за ее маленьким сыном.

— Почему ты не в бикини? — спросила Среда.

— Я здесь не танцую. Работаю в барах в конце улицы.

— И у них у всех один и тот же хозяин?

— Да, Полковник владеет большей частью улицы.

— Какой он? Красивый? — задала новый вопрос Среда, притворяясь дурочкой.

Комфорт цинично рассмеялась:

— Нет. Он жадный и безобразный, но он босс.

— Ты здесь давно?

Комфорт на мгновение закрыла лицо руками, затем выпрямилась и иронично улыбнулась:

— Вечно. Это мой дом.

— А у Полковника есть жена?

— Ха! — У Комфорт даже плечи затряслись от смеха. — Да, есть. Она маленькая девочка, и он носит ее с собой как куклу.

У Среды горло перехватило, и она несколько секунд не могла говорить. Она отвернулась, чтобы Комфорт не заметила, насколько эта новая маленькая девочка похожа на нее, Среду.

— А он здесь сегодня будет? Будет смотреть танцы?

— Кто знает? Может, и нет. — Комфорт поднялась, чтобы уйти. — Но если придет, он захочет тебя. Он любит все новенькое.

Десять девушек вышли из комнаты и взобрались на высокую барную стойку, где они должны были танцевать. Большинство мужчин расселись вокруг этой длинной прямоугольной «сцены». Всего несколько столиков были заняты. Среда оказалась четвертой в ряду; мамка Мими сказала ей, что нужно делать. На всех девушек было четыре шеста, вокруг которых они по очереди танцевали. Среде следовало дождаться своей очереди. Она не возражала. Когда она раньше танцевала, никаких шестов и в помине не было, но движения остались прежними. Она начала медленно вращать бедрами под музыку. Среда хорошо танцевала. На нее обратили внимание шумные молодые люди из Англии. Они явно пытались опохмелиться, вспоминали об эскападах предыдущей ночи и старались настроиться на веселье. Когда она закончила танец, ее позвали к их столу. Парни подвинулись, чтобы она села между самым пьяным и самым хмурым. Она попыталась заговорить, но хмурый ее словно не замечал, а пьяный начал лапать грудь.

— Нет — трогать.

— Да — трогать, — поддразнил он ее. — Могу трогать сколько пожелаю.