– Постой! Ты уже проанализировал все, что было в открытом доступе? – Плахин еле удержал на месте отваливающуюся от удивления челюсть.

– Воспользовался доступом начальства к расчетно-аналитическому блоку управления полиции, – кивнул Гирд.

– Опять взломал пароли? – поморщился Меррдок.

– Угу… А что было делать? У меня же их нет! Кстати, могу вас расстроить. За последние четверо суток осуществлено одиннадцать успешных попыток взлома серверов полиции. Я про те, которые не были зарегистрированы нашими программистами. Мне это здорово не нравится.

– А стоило тогда пользоваться блоком? – Плахин мрачно посмотрел на Меррдока.

– Я убрал всю информацию о своей работе. И вряд ли воспользуюсь им до того, пока не пойму, кто там шныряет.

– Ладно, с этим понятно. Вернемся к нашему Боссу. Что делать будем? Ждать неделю, пока не получим чертов список и не поймем, по какому вопросу голосовали жертвы? – спросил Меррдок.

– Вот еще информация к размышлению, – перебил начальника Гирд. – Ни один из оставшихся в живых членов списка за последние восемь месяцев не получал ни кредита со стороны. То есть вероятность подкупа можно свести к нулю… Да, проверил и членов их семей, и близких друзей. – Заметив, как дернулся Плахин, Лоуренс ответил на незаданный вопрос.

– Значит, зомбировали, – вздохнул Меррдок. – Вообще ничего не боится, скотина. Ради чего все это, а?

– Пока не знаю… Но думаю, имеет смысл аккуратненько проверить парочку конгрессменов на предмет зомбирования. Может, удастся разобраться в полученных императивах?

– Угу. И постараться найти госпожу Беолли и капитана Кайма. Первая наверняка появится на сессии Конгресса и, думаю, тут же отправится в мир иной, а Верден за это время наверняка тоже должен был что-то накопать, – сказал Плахин.

– Полковника Энеда арестовывать будем? – спросил Меррдок.

– А толку? – вздохнул Плахин. – Я убил кучу времени на Новака. Результат равен нулю. Обычная пешка. Что приказывали, то и делал. Анонимные звонки отследить не удалось. Вряд ли с Мори будет иначе. Надо выходить на верхушку айсберга.

– В общем, круг вопросов ясен… Возьму в разработку господина Ломарро. Попробую определить круг тех, кто в состоянии оперировать такими средствами, – делая пометки в органайзере комма, пробормотал Лоуренс.

– А я, пожалуй, вернусь на службу, – перебил его Плахин. – У вас, конечно, хорошо, но там будет шанс на то, что со мной свяжется капитан Кайм. Не волнуйтесь – я позабочусь о собственной безопасности.

С надеждами как-то использовать Гранда в игре против его хозяев Вердену и Рейгу пришлось распрощаться буквально через несколько часов после того, как Сэмми покинул гостеприимный дом Мансура Ширвани в Хайтоне: бедный перепрограммированный зомби, вырвавшись из одной ловушки, угодил в другую. Отключившись от камер наблюдения, Кайм мрачно посмотрел на сидящего рядом Рейга и вздохнул:

– Ну что скажешь теперь?

– Сэмми потеряли, зато твердо знаем, что снять блок с этих зомби не проблема. Как и поставить новый, – пожав плечами, ответил Рейг.

– Я бы так не сказал, – поморщился Верден. – Сколько людей в твоем окружении располагают трансляторами, такими мощными коммами, как у тебя, и навыками НЛП?

– Н-не знаю…

– А я знаю точно, что на Солиссе таких всего двое. Ты и какой-то элитный психотерапевт в столице. И все… Кстати, а что если тот, кто стоит за Грандом, каким-то образом использует этих самых терапевтов? Черт! Надо проверить всех, кто способен повторить твой фокус, на наличие у них «Митсу-Элит»! И проанализировать их образ жизни за последние пару лет. Если там что-то резко изменилось, значит, есть вероятность того, что я прав.

– Вот и займись. – Рейг задумчиво посмотрел куда-то сквозь Кайма и поплыл: – Хочу проверить одну мысль…

– Подожди! Ты не хочешь скинуть мне то, что скачал из комма Гранда? Я бы пока занялся делом.

– Мда… Забыл… Сейчас пошлю.

Больше всего на свете Верден ненавидел процесс ожидания результата: тупо сидеть, пока аналитический блок закончит обработку загруженной в него информации, было совершенно невыносимо. Однако его работа сплошь и рядом требовала именно такой самоотверженности: время, когда следователи сбивали себе ноги, выслеживая преступников, или сутками сидели в засадах, кануло в Лету уже очень давно. Работа современных сыщиков требовала усидчивости и способности правильно формулировать запросы для будущего анализа. И только потом – остальных навыков, полученных в Академии. Стрельба, погони на флаерах или рукопашный бой с преступниками остались только в художественных голофильмах или в мечтах подростков, мечтающих стать сотрудниками силовых структур. Мало кто из тех, кто прослужил в СВБ или полиции больше пяти лет, за исключением разве что бойцов отделов физической защиты и борьбы с экстремизмом, могли похвастаться тем, что поддерживают полученные навыки хотя бы на том же уровне, что и в день выпуска. Не было необходимости…

– Черт! – Верден поймал за кончик хвоста ускользающую мысль и ошалело посмотрел на работающего рядом Рейга: человек-загадка, несмотря на великолепные способности к анализу, должен был относиться только к силовым подразделениям СВБ, полиции или вооруженных сил. Ибо находился в великолепной физической форме.

«Сократим параметры поиска, – подумал Кайм. – Та-а-ак… Что у нас получается?»

…Увы, найти тех, кто, обладая способностями и возможностями Рейга, уволился из силовых структур за последние десять лет, не удалось. Аналитический блок упорно отказывался выдавать список лиц, чьи параметры совпадали бы с заданными более чем на девяносто семь процентов. Понизив порог до девяносто шести с половиной, Кайм получил список более чем из полутора тысяч имен и, выругавшись, выгрузил запрос в буфер, решив заняться чем-нибудь еще, например поесть, и, оставив Рейга одного, отправился на первый этаж…

Сигнал о том, что задача решена, заставил капитана отвлечься от созерцания строчек меню и сменить экран комма на рабочий. Пробежав глазами единственную строку ответа, Верден ошалело потряс головой: по мнению аналитического блока, мужчина, отзывающийся на имя Рейг, был не кем иным, как инкубом. Игрушкой для богатых и пресыщенных жизнью бездельников. Вещью, социальный статус которой уже более пятидесяти лет висел в воздухе. Сторонники легализации этих созданий считали, что инкубы, как существа, обладающие всеми признаками homo sapiens, должны были автоматически получать статус человека, а их противники с пеной у рта доказывали, что клоны, даже имеющие полную свободу воли, все равно ими же и остаются. В итоге стороны решили отдать решение на откуп тем, кто их себе приобретает: каждый хозяин игрушки мог решить сам, кем или чем считать свое приобретение. Корпорации-изготовители обязывались предоставлять два комплекта документов и доводить до своих клиентов их права и обязанности…

Отставив в сторону бокал с соком, капитан еще раз просмотрел исходные данные для анализа и чертыхнулся: оказалось, что вместо того, чтобы выгрузить данные в буфер, он добавил в них информацию об Элли Беолли.