ГАСПАРЯН: Это название отряда, да?

КОВТУН: Да, да. Так вот, там служил такой Ижукин. Он получил после войны звание Героя Советского Союза именно за то, что занимался как раз спуском немецких эшелонов под откос.

ГАСПАРЯН: А что, у него искра Божия была или он до этого где-то получил какие-то базовые навыки?

ЖУКОВ: Да, талантливый был.

КОВТУН: Встречались достаточно толковые люди, а некоторые из них имели техническое образование — инженеры бывшие, допустим, с завода, то есть они достаточно быстро включались в эту диверсионную деятельность. Причем, подходили к этому творчески: сами создавали всевозможные мины, да такие, что даже немецкая охрана не могла обнаружить…

ГАСПАРЯН: То есть это правда, что взрывчатка создавалась в кустарных условиях? Потому что я читал не столь давно одно интервью, где было сказано: мол, принесите мне необходимые ингредиенты, и я вам здесь, на кухне, соберу бомбу.

КОВТУН: Ну да, к примеру, из снарядов выплавлялся тол. Помимо этого на полях сражений оставалось очень много оружия: и гранаты, и снаряды… Это все шло в дело, все это использовалось. Это потом уже, в 1943 году, когда была налажена связь с «Большой землей», самолеты приземлялись в специальных местах. Привозилась и взрывчатка, и тол, и динамит в огромных количествах. В основном тол, конечно, шашки. И это все распределялось по различным партизанским формированиям. Затем группы расходились в различных направлениях. Иногда на 100 километров люди уходили, на 70, на 80 к основным магистралям, и там совершали диверсии.

ГАСПАРЯН: В Третьем рейхе был учрежден даже специальный знак за борьбу с партизанами. Насколько успешно немцам удавалось противостоять народным мстителям?

КОВТУН: В плане боевых действий?

ГАСПАРЯН: Ну, начнем с боевых действий.

КОВТУН: Фактически немцы стали бороться с партизанами с первых дней оккупации. В начале программы мы уже говорили об операции «Припятские болота». Это был тотальный, просто сквозной прочес этого региона. Во время этой операции было много жертв среди гражданского населения, в основном из числа евреев. Там очень активно действовала 1-я кавалерийская бригада СС, которая уничтожила порядка 14 тысяч человек, в первую очередь евреев. Хотя были и окруженцы, около 700–800 человек. Гиммлеру подавались ежедневные отчеты о том, как производятся эти зачистки.

ЖУКОВ: За 1941 год существует такая статистика по Украине. Из засланных за линию фронта партизанских полков, отрядов и групп к лету 1942 года уцелело примерно 10 %.

ГАСПАРЯН: Потери катастрофические.

ЖУКОВ: В Белоруссии ситуация была чуть-чуть другая, но порядок цифр примерно такой же. Аналогичная ситуация была и в Ленинградской области. Хотя там дела обстояли гораздо лучше, чем, допустим, в той же Белоруссии или на юге России. Но, так или иначе, немцы в скором времени все равно пришли к выводу, что необходимо проведение блокады партизанских районов для уничтожения «бандитских гнезд» (как писалось в немецких документах). Активные действия начались приблизительно с лета 1942 года. На Орловщине это была, например, операция «Зеленый дятел», которая проводилась охранными войсками Второй танковой армии. В Белоруссии также была проведена серия крупномасштабных операций. В марте 1942 года была проведена операция «Бамберг». О ней упоминает в своем отчете начальник тылового района группы армий «Центр», генерал Шенкендорф. В дальнейшем, после того, когда партизанское движение разрослось еще больше, немцы стали применять тактику крупномасштабных антипартизанских операций. К ним можно отнести и «Цыганский барон», и «Котбус». Ну и, в конечном итоге, для подавления партизанского движения начали использоваться регулярные войска, авиация, артиллерия. Самая известная и крупномасштабная операция, которая, на мой взгляд, к сожалению, очень плохо изучена в современной российской историографии, это «Весенний праздник». Она проводилась в тылу Третьей танковой армии в Белоруссии в 1944 году. Партизаны понесли совершенно катастрофические потери. Потому что Полоцко-лепельская партизанская зона представляла собой, так сказать, большую «занозу» в тылу Третьей танковой армии. Там осталась одна-единственная дорога, которую контролировали немецкие войска, по которым шел подвоз боеприпасов и личного состава к фронту. И немцы пошли на то, что стянули порядка 60 тысяч человек для того, чтобы все-таки эту зону блокировать. И это удалось сделать. Зона была ликвидирована, потери партизан были чудовищны. Скажем, там фактически полностью полегла известная Первая антифашистская бригада Гиля-Родионова — бывшая Первая русская бригада СС «Дружина»…

ГАСПАРЯН: Началось освобождение оккупированных немцами областей. Куда девались потом эти партизанские отряды? Их вливали в действующую армию или их дальше перебрасывали в тыл противника? Можно как-то проследить их судьбу?

КОВТУН: Вливали их в Красную армию, но очень осторожно к ним относились.

ГАСПАРЯН: Почему?

ЖУКОВ: Потому что в условиях партизанской вольницы неизбежно падение дисциплины. А дисциплина, естественно, была слабее, чем в действующей Красная армии. Не говоря уже о партизанах, которые не совсем были подконтрольны центру. Были случаи, когда присланные с «большой земли» оперативночекистские группы и комиссаров просто ликвидировали и продолжали действовать. Поэтому со стороны советского руководства отношение к партизанам было всегда настороженным.

ГАСПАРЯН: И это памятуя о сталинской мании преследования…

ЖУКОВ: Тут были и объективные причины, потому что, действительно, ряд партизанских командиров были людьми авантюрного склада, и они не были убежденными большевиками.

КОВТУН: Некоторые оказались и вовсе откровенными преступниками. Можно привести пример с командиром партизанской бригады «Штурмовая» Борисом Луниным. Бригада воевала отлично. Бились они и с карателями Дирлевангера, и пускали поезда под откос. Но внутри этого партизанского формирования царила безобразная обстановка. Были случаи, как тогда говорили, пьянства, барахольства. Было и насилие над женщинами, и убийства. В итоге после войны Лунин получил за все это достойное наказание…

ЖУКОВ: Уголовный срок.

ГАСПАРЯН: А что касается партизанских схронов в лесах? После освобождения оккупированных территорий с ними что делали? Разрывали, взрывали или оставляли как назидание потомкам?

ЖУКОВ: По-моему, не оставляли ничего.

КОВТУН: Вы имеете в виду оружие, или что?

ГАСПАРЯН: Нет, я имею в виду все эти землянки, бункеры.

ЖУКОВ: Да нет, они там просто оставались в лесах, их никто не трогал.

КОВТУН: Кому они нужны?

ГАСПАРЯН: На территории Украины они сегодня как грибы после дождя появляются.

ЖУКОВ: Так они и в Подмосковье есть, до сих пор сохранились.

КОВТУН: Под Брянском мемориал даже создали — «Партизанская поляна». Но это уже позднее оформили. Но на Украине они использовалась уже совсем другими партизанами…

ГАСПАРЯН: Вторая мировая война близилась к завершению. Территория Советского Союза была полностью освобождена. Часть партизанских отрядов, как я понимаю, влились в Красную армию. А были такие отряды, которые просто распускали на все четыре стороны?