СЕМЕНОВ: В Варшаве были советские граждане, или те, кто вошел в казачьи части, которые формировались. Там еще был один из полков Казачьего стана, который до этого отступил из Белоруссии, и был брошен туда, если я не ошибаюсь, это 8-й полк Казачьего стана. И как раз там еще участвовал батальон полка «Бергман». Это подразделение задумывалось как диверсионное, но где-то в 1942–1943 годах использовалось просто как фронтовая часть. И очень, кстати, забавно, один из ветеранов азербайджанских частей с таким негодованием писал, как немцы могли без нашего разрешения послать один из наших азербайджанских батальонов на подавление Варшавского восстания.

ГАСПАРЯН: То есть, найти какого-то одного человека, если Гитлера не учитывать, который нес прямую, персональную ответственность за ту трагедию, которая произошла в Варшаве, даже спустя 66 лет уже, невозможно?

СЕМЕНОВ: Я бы еще в число основных виновников отнес бы человека, руководившего непосредственно подавлением Варшавского восстания, это Эрих фон де Бах Зелевский. Очень неприятный человек, он был известен тем, что участвовал в известной акции по уничтожению штурмовиков. Причем, лично уничтожил большое количество своих врагов.

ГАСПАРЯН: Не потерялся человек.

СЕМОНОВ: Потом он занимался тем, что боролся с партизанами на территории Белоруссии.

ГАСПАРЯН: Он считается военным преступником?

СЕМЕНОВ: Да, он имел даже должность начальника штаба по борьбе с бандформированиями. Все партизаны в немецких документах фигурируют как бандиты, и соответственно партизаны — это бандформирования. И вот этот специалист был направлен Гитлером для подавления Варшавского восстания. Мало того, что он сам понуждал своих подчиненных к жестокости, он также с собой привез одно из немецких орудий, которое имело номинальную ударную силу для того, чтобы как раз участвовать в разрушении Варшавы.

ГАСПАРЯН: Один из последних вопросов, которые я хотел бы с вами обсудить. Организация «ОДЕССА» послевоенная, я просто напомню многим слушателям, может, кто-то даже не знает. Принято считать, что эта организация бывших чинов войск СС. Была на самом деле, или это все-таки миф? И если была, то входили ли в нее иностранные легионеры?

СЕМЕНОВ: На мой взгляд, как историка, «ОДЕССЫ» не было. Потому что существовала совершенно, и существует поныне, другая организация, называется она ХИАГ — общество взаимопомощи бывших служащих СС. Конечно, они сразу же после войны стали организовывать какие-то организации, которые содействовали и помогали бывшим чинам, и, начиная с начала 1950-х, вот как раз тогда и появляется ХИАГ. И с начала 1950-х годов начинает выходить их журнал.

ГАСПАРЯН: После Нюрнбергского трибунала, после процесса денацификации Германии были ли проблемы у ветеранов войск СС при поступлении на военную службу в бундесвер? Имею в виду, понятно, Федеративную Республику Германию, вряд ли их с распростертыми объятьями ждали в ГДР.

СЕМЕНОВ: В бундесвере? Я сейчас даже не могу таких известных лиц припомнить, чтобы кто-то из известных чинов войск СС вступил бы в Бундесвер и занял бы там заметное положение, но такие случаи были. Известно, допустим, об унтер-офицерах, кавалерах Рыцарского креста, которые после войны служили. Но, в основном, насколько я могу судить, это не приветствовалось. Один из президентов Германии сказал, что войска СС, это были солдаты как все, и тем самым в какой-то мере снял с них ответственность.

ГАСПАРЯН: Аденауэр, по-моему, сказал.

СЕМЕНОВ: Да. Но говорить о том, что их приветствовали, что их ждали… Есть случаи, что высокопоставленные офицеры вермахта делали хорошую карьеру в Бундесвере. Тот же Ремер, который командовал охранным полком, но про офицеров СС я не могу такого сказать.

ГАСПАРЯН: Вот эти легионеры войск СС европейские, фламандские, голландские, датские, норвежские. Отгремели бои Второй мировой войны, умолкли пушки, человечество подвело неутешительные итоги. Более 50 миллионов погибших. Как их потом встречали на родине и как к ним относились непосредственно, я не знаю, во Фландрии, в Дании? А ведь наверняка за ними тянулся шлейф военных преступлений. Каково было отношение правительства этих стран к своим легионерам?

СЕМЕНОВ: Очень мало иностранцев, которые были действительно обвинены в военных преступлениях, собственных военных преступлениях. Их можно пересчитать по пальцам, и, в принципе, это были по большей части рядовые исполнители. Другое дело, что большинству легионеров инкриминировался как преступление сам факт службы в вооруженных силах Германии. Некоторые были осуждены как изменники присяги, хотя, допустим, офицеры бельгийцы, о которых я упоминал, находились до 1943–1944 годов в лагере для военнопленных, они писали письмо своему королю с просьбой, чтобы он им разрешил вступление в войска СС. Но все равно после войны они были осуждены и пострадали. В принципе, достаточно жестко были наказаны видные эсэсовцы из добровольческих частей в Норвегии, во Франции, а в остальных странах, не считая Советского Союза, они, в основном, отделывались сроками, в зависимости от их известности.

Дмитрий Жуков и Иван Ковтун. Военные историки. Авторы многочисленных публикаций по истории коллаборационизма в годы Второй мировой войны. В частности, книг «Русские эсэсовцы» и «29-я дивизия СС «Каминский»».

ГАСПАРЯН: Я долго не хотел начинать разговора о партизанах, но, по всей видимости, не говорить об этой теме нельзя. Еще не так давно, казалось бы, лет 20 назад, все в общем было просто и понятно. Была точка зрения, что началась война, появились народные неуловимые мстители, которые были хорошие. И все было просто и понятно. И социум рос на картинах, посвященных подвигам отрядов Ковпака, и не было никакой иной точки зрения. Прошли годы; теперь в ряде исторических работ фигурирует диаметрально иная точка зрения: что на самом деле партизаны были плохие — вешали, уничтожали мирное население. Некоторые договорились даже до того, что пять килограммов мяса было нормой на одного партизана в день?! Давайте начнем, наверное, с тезиса, который озвучил небезызвестный Владимир Богданович Резун, более известный под именем Виктора Суворова. Партизаны появились непосредственно после начала Великой Отечественной войны или все-таки их действительно готовили чуть ли не с 1920-х годов?

ЖУКОВ: Да, действительно, с учетом опыта Первой мировой войны и партизанского движения в годы Гражданской войны такая подготовка была. Все соответствующие кадры были взяты на учет уже после установления советской власти, и в дальнейшем они проходили подготовку. Существовали школы, все это делалось под эгидой ИНО ОГПУ, участвовали и армейцы: в частности, теоретиком «малой войны» был Фрунзе. Заблаговременно создавались склады, на некоторых территориях Украины и Молдавии были заложены сотни тонн продовольствия (то есть больше, чем партизаны получили в течение всей Великой Отечественной войны). Но все это сошло на нет в 1930-е гг. — в общем-то, по понятным причинам: во-первых, в Советском Союзе господствовала теория о том, что война не может вестись на собственной территории, что война будет вестись малой кровью на территории врага — зачем тогда партизаны? Кроме того, можно допустить и такую мысль, что Сталин, будучи параноиком…