– Куда на этот раз?

– Вить, ты не подумай, мне от тебя ничего не надо. Ничего… кроме малюсенькой информации.

– Ненавижу! – процедил Столяров.

– Кого ненавидишь?

– Не кого, а что. Терпеть не могу, когда передо мной разыгрываются бездарные спектакли. Вытри слезы, я уже понял – они не настоящие. Решила взять меня на жалость?

– Вить, я…

– Молчи. Не хочу ничего знать.

– Если ты мне откажешь, я впаду в глубокую депрессию.

– Впадай на здоровье. Только постарайся за это время научиться более правдоподобно изображать из себя жертву. Ты не актриса, Катка, тебе не мешало бы взять несколько уроков актерского мастерства. Глядишь, в следующий раз тебе и впрямь удастся ввести меня в заблуждение. Но сегодняшнее шоу с треском провалилось.

– Значит, выслушать меня ты не хочешь?

– А ты намерена говорить правду?

– Да.

– У тебя ровно пятнадцать минут. Отбрасывай все лишнее и вещай строго по сути.

Копейкина уложилась в отведенное ей времечко, вкратце рассказав Столярову о событиях последнего месяца.

Равнодушно пожав плечами, Витька спросил:

– Ну и что дальше?

– Как что, разве ты не видишь – связь налицо.

– Какая связь?

– Я голову даю на отсечение, Нижегородская была знакома с Марыгиным.

– И?

– Вить, мне надо как можно больше узнать о том деле.

– Узнавай, кто мешает-то?

– Издеваешься, да?

– Ничуть. Ты у нас девушка предприимчивая, находчивая, к тому же постоянно читаешь детективы, посему флаг тебе в руки. Действуй.

– Одной мне не справиться, по крайней мере, на данном этапе нужна помощь со стороны.

– С моей стороны?

– Именно.

Витька надул щеки, отчего сразу стал похож на недовольную жабу, которую вынудили покинуть любимое болото.

– Чего конкретно от меня надо? – буркнул он спустя минуту.

– Узнай фамилию следователя, который тридцать лет назад вел дело Марыгина. Больше от тебя ничего не требуется.

– А следователь тебе зачем?

– Так поговорить с ним необходимо. При условии, что он еще жив и пребывает в твердой памяти.

– Поехали, – Столяров встал с кресла и подошел к двери.

– К следователю? Так ты его знаешь?

– Поехали к тебе в коттедж!

– А зачем?

– За диском, – рявкнул Витька и вышел в коридор. – Иначе Регинка меня со свету сживет.

Выскочив из подъезда, Катка огляделась.

– А где твоя тачка?

– В сервисе стоит.

– Опять?

– Не опять, а снова. В область поедем на «Фиате». Давай-давай, не стой, открывай, между прочим, на улице не жаркое лето.

Заведя мотор, Катарина порулила в коттедж.

Виктор хранил партизанское молчание. Уже подъезжая к поселку, Копейкина попыталась закинуть удочку.

– Вить, касательно Марыгина…

– Сделай одолжение, включи радио. И желательно погромче.

– Но тогда ты меня не услышишь.

– Этого я и добиваюсь, на время оглохнуть и не слышать твой надоедливый писк.

Катка насупилась.

– Писк? Ну спасибо.

– Пожалуйста.

– Можешь забыть все то, о чем я тебе рассказывала и просила. И без тебя прекрасно справлюсь. Заберешь сейчас свой диск и…

Витька заткнул уши руками.

Катарина недовольно фыркнула.

Остановившись у ворот, она протянула приятелю ключи.

– Бери.

– Что это?

– Сам не видишь? Ключики от коттеджа. Этим откроешь калитку, а эти от входной двери. Я останусь в машине. Диск Регинки лежит на столе в кабинете. Увидишь.

– Пошли вместе.

– Ты не маленький мальчик, нуждающийся в опеке. Заберешь диск, закроешь дверь и вернешься, ничего с тобой не случится.

Столяров взял ключи и пробормотал нечто нечленораздельное.

Катарина сидела в «Фиате», гадая, как же теперь – после отказа Витьки – найти нужную тропинку, по которой можно будет добраться до правды? Как? Неизвестно.

Тем временем Столяров поднялся на крыльцо и воткнул ключ в замочную скважину. Когда замок был открыт, Витька толкнул дверь и, оказавшись в темной гостиной, нащупал выключатель.

Клавиша щелкнула, но гостиная по-прежнему оставалась во мраке.

– У них ко всему прочему и света нет. Замечательно. Придется в темноте шарить.

На ощупь направившись к кабинету, Столяров услышал быстрые шаги. Обернуться Витька не успел. Его с силой саданули подсвечником по затылку.

Вцепившись в руль, Катарина потихоньку раздражалась.

– Сколько можно искать диск, ведь ясно сказала, он на столе в кабинете.

Повернув голову влево, Копейкина нахмурилась. Не заметив в окне света, она нехотя вышла из салона, шмыгнула в калитку и потопала к крыльцу.

Заметив открытую настежь дверь, Ката сжала кулаки и приготовилась устроить Витьке разбор полетов.

Переступив порог, она стала щелкать выключателем.

В следующую секунду произошло из ряда вон выходящее событие. Катарину схватили крепкие руки, повалили на пол, после чего во рту оказался кляп. Дальше – больше. Неизвестный, вооружившись веревкой, начал быстро стягивать за спиной конечности. И под конец на голову Копейкиной был помещен вонючий – отдающий плесенью – мешок.

– Попалась, голубушка, – прохрипел над самым ухом противный голос.

– Что с ней делать? – вопрошал второй, писклявый и до боли противный голосок.

– В кладовку!

Катку подняли с пола и приказали двигать вперед.

– А начнешь рыпаться, бошку снесем!

В кладовке Копейкину заставили сесть на пол.

– Давай веревку, – потребовал неизвестный у подельника.

– Может, включить свет?

– Нет. В темноте справимся.

Брыкающийся Витька, который к моменту появления Катарины уже сидел на полу с кляпом во рту, перевязанными руками и мешком на голове, начал гудеть.

– Не нравится, – хмыкнул писклявый голос, без сомненья принадлежавший женщине.

– Помоги мне.

Прижав Катарину спиной к спине Столярова, грабители – а в том, что в коттедж пробрались именно они, Катка нисколечко не сомневалась – стали ловко орудовать веревкой.