— Не помню, — призналась она. — А как я это делала?

— Точно не знаю, — покачал головой Ринан. — Ты выгнала меня. Сказала, что это слишком интимный процесс, чтобы позволить кому-либо наблюдать за ним.

— На этот раз можешь последить, — обещала Игинуш. — Должно быть, поучительное зрелище. Ты ведь пишешь книгу.

— Так я сказал той женщине, прежде чем ее убили.

— Напишешь и обо мне, — предположила Игинуш. — Обо всем, что со мной связано. И о том, как я меняла кожу. Ты просто обязан увидеть это! Только раздобудь мне воды.

Ринан Сих повернулся и глянул в пустоту, и скоро там, куда он смотрел, возник воин койяр. С бесстрастным лицом он ответил на взгляд инквизитора.

— Найди ручей или реку, можно и озеро, а в крайнем случае — родник, — приказал Ринан Сих. — Любой источник воды. Быстро!

Койяр и бровью не повел. Он повернул коня и помчался исполнять приказание.

Отряд остановился в ожидании, пока вернется посланец. Игинуш чувствовала себя все хуже. Она каталась по земле, стонала и скребла ногтями лицо и плечи. Ринан Сих с беспокойством смотрел на нее. Если она начнет терять шкуру, не имея возможности как следует смочить ее водой, то на ее новой коже образуются язвы, которые будут плохо заживать, загноятся и в конце концов убьют ее.

Койяр вернулся скоро и показал рукой направление.

— Там есть озеро, — доложил он кратко.

Ринан Сих поднял Игинуш в седло. Она брыкалась, трясла головой, боднула Ринана в подбородок и едва не выбила ему зубы.

— Свяжите ее! — крикнул Ринан, роняя Игинуш с седла.

Пока она, оглушенная, лежала на земле, двое койяров ловко скрутили ее и перебросили через холку одной из лошадей.

Отряд поскакал к озеру.

Водная гладь открылась перед путниками, окруженная зеленью кустов и камышовых зарослей. Койяры опустили Игинуш прямо в воду и там, под водой, разрезали связывающие ее веревки. Затем все они отступили подальше и устроились на отдых на берегу. Ринан Сих, напротив, подошел ближе и стал наблюдать за происходящим.

Он был так увлечен, следя за тем, как Игинуш, извиваясь, выползает из своей старой кожи, что не заметил, как к нему подобралось одно из тех водных созданий, о существовании которых люди обычно не задумываются до тех самых пор, пока не столкнутся с ними лицом к лицу. Точнее, лицом к морде.

В какой-нибудь красивой, но безнадежно далекой от жизни сказке это существо было бы названо русалкой… У него действительно был женский торс и рыбий хвост. Но на этом сходство с русалкой из легенд и заканчивалось. Мордочка существа не имела ничего общего с человеческим: круглые фасеточные глаза, огромная присоска вместо рта и полное отсутствие того, что могло бы быть названо носом.

Помогая себе тонкими ручками — такие могли бы быть у неразвившегося эмбриона — и отталкиваясь от грунта хвостом, русалка подбиралась к Игинуш. Некоторое время она, очевидно, прикидывала, какая добыча предпочтительнее: Игинуш или Ринан Сих; в конце концов она выбрала Игинуш — та, быть может, не такая аппетитная, как здоровый молодой мужчина-человек, зато куда более беспомощна и вряд ли сумеет дать отпор.

Русалка ударила хвостом в последний раз, метнулась вперед и впилась своей присоской в Желтую Игинуш, которая как раз была занята тем, что снимала остаток старой кожи с кончика носа. Эта новая Игинуш практически ничего сейчас не помнила о своих прошлых жизнях, зато хорошо знала — на уровне инстинкта, — что все клочки прежней шкуры необходимо удалить со всевозможной осторожностью.

Она не знала даже о том, что дышать следует воздухом, и поэтому недурно чувствовала себя под водой! Как только воспоминание об истинном дыхании придет к ней, она начнет захлебываться и поднимется поскорее на поверхность.

Когда русалка присосалась к ее бедру, Игинуш даже не заметила этого. Под водой болевые ощущения ослаблены, а кровь сворачивается хуже и выходит из жил легче, поэтому жертве проще истечь кровью. Русалка рассчитывала на то, что Игинуш ослабеет прежде, чем поймет, что происходит неладное.

Своим крохотным умишком русалка не сообразила, что слабая жертва и жертва, способная дать отпор, могут быть как-то связаны между собой и что мужчина-человек, полный сил, бдительный и хитрый, в состоянии защитить глупое, толстое, занятое собой существо, — такое просто не приходило в голову водной охотнице.

Она была очень удивлена — если подобное слово возможно применить к кровососущей русалке, — когда Ринан Сих схватил ее за хвост, оторвал от Игинуш и швырнул о камни. В последний миг русалка испустила пронзительное шипение, похожее на визг. От этого звука у Ринана Сиха заложило уши. А затем он шмякнул ее о булыжники, так что маленькая головка русалки разлетелась на части и кровь брызнула во все стороны.

Игинуш слабо ворочалась под водой. Из ее ляжки вытекала длинная багровая лента — рана, оставленная присоской русалки, оказалась довольно широкой, но неглубокой и, по всей видимости, неопасной.

Ринан Сих вытащил ее на берег и уложил на песке. Некоторое время Игинуш лежала неподвижно. Кровь скоро перестала идти. Ринан Сих с интересом ждал, что произойдет дальше. Память каким-то образом должна вернуться к Игинуш. Она начнет вспоминать о том, что ей необходимы одежда, пища, что у нее были какие-то привязанности. Интересно, в какой последовательности произойдут все эти вещи?

Тело «новорожденной» Игинуш было абсолютно гладким, ярко-желтым, без единой складочки. Остался какой-то старый шрам — очевидно, он очень глубоко въелся в ее плоть и не мог исчезнуть даже после того, как она несколько раз поменяла кожу. Она не казалась Ринану Сиху похожей на человека в полном смысле слова. Действительно, сейчас, глядя на нее после линьки, Ринан Сих понимал: ничего подобного в Лааре больше нет. Игинуш — единственная.

Он наклонился над ней.

— Что ты помнишь? — спросил он.

Она вдруг забилась на песке, хватаясь пальцами за траву и обломки сухого камыша. Потом зашипела, перевернулась на четвереньки и быстро побежала прочь. Ринан со внезапно подкатившим отвращением, которого не смог побороть, смотрел ей в спину. Она его забыла! Она просто сбежала…

— Ну что ж, — проговорил инквизитор, старательно изображая полное безразличие к произошедшему, — все превосходно. Наконец-то мы от нее избавились. Теперь, надеюсь, она сама сможет о себе позаботиться. Пора в путь.

Койяры обступили его, и отряд двинулся дальше.

* * *

К вечеру Ринан Сих расположился на отдых. Его спутники позаботились о том, чтобы развести костер и поймать на ужин рыбу. Остатки припасов — сухие хлебцы и особым образом приготовленную лапшу, которая набухала во рту от слюны и становилась сладкой и питательной, — решили поберечь: мало ли какие еще трудности встретятся по дороге. Пока есть возможность питаться тем, что преподносит окружающий мир, лучше пользоваться.

Ринан Сих растянулся на земле, заложил руки за голову. Уже завтра в это самое время он, если его расчеты верны, будет находиться во дворце. Император, несомненно, выслушает его. Вместе они обдумают сложившуюся ситуацию. Возможно, Ринана Сиха пригласят на совещание, во время которого решится грядущая судьба всей империи. Странно осознавать, что ты станешь исторической фигурой — из простого инквизитора… ну, может, не совсем простого, но, во всяком случае, не самой главной шишки в ордене… Все равно это не может не потрясать.