«Держи себя в руках, черт тебя побери!» Но с ее следующим стоном это было почти невозможно. Он отодвинулся от нее, и она разомкнула их объятия с громким криком удивления. Годрик выпустил семя на свою одежду, как чертов неопытный юнец. Эмили почти не двигалась, лишь тяжело дышала под ним, с удивлением подняв на него глаза.

Он попытался успокоиться, все его тело обмякло, пульсируя после всплеска эмоций.

– Проклятье!

– Что? – Эмили приподнялась на локтях. – Ты дрожишь.

Она не понимала. Он никогда не терял контроль. Что он за мужчина, если показал себя не лучше мальчишки с его первой девушкой? Герцог Эссекский, давший предупреждающий выстрел у носа корабля Эмили. Господи, если другие когда-нибудь узнают, ему от этого себя не отмыть. Годрик постарался осторожно высвободиться из объятий, но так отчаянно пытался скрыть свое смущение, что резко отбросил ее руки. Он положил локти на колени и пригнул голову, проведя пальцами по волосам. Эмили придвинулась к нему, но он отмахнулся от нее.

– Годрик, что-то не так?

– Ничего. Иди, пока не пришли служанки и не начали тебя искать. – Он не хотел, чтобы его голос прозвучал сурово, однако ему не удалось это.

– Я… Я сделала что-то неправильно? – Она потянулась к нему рукой, но он, поднявшись, метнулся к шкафу, чтобы достать свою одежду.

– Годрик? – У нее в глазах появились слезы.

Мужчина выругался про себя и вернулся к ней, обняв ее лицо и нежно целуя.

– Ты была идеальна, Эмили. Это из-за меня. Это… сложно. А теперь иди одевайся, если хочешь. – Он провел подушечкой пальца по ее губам.

– Ты не сердишься? – Дрожь в ее голосе отчетливо свидетельствовала, как собственное поведение задело его.

Она ничего не знала о мужчинах, поэтому не поняла бы, что он злился на себя, а не на нее.

– Я рассержусь, если ты расплачешься, моя маленькая проказница. – Годрик опустил руки ей на талию и начал щекотать до тех пор, пока она беспомощно не рассмеялась.

– Хорошо! Хорошо, я сдаюсь, – выдохнула Эмили.

– Теперь возвращайся в свою комнату. – Он поднял ее с кровати и похлопал по ягодицам, подталкивая к двери.

Она пошла, затем оглянулась на него – на ее лице отразилось столько эмоций, но он не мог разгадать их. В глазах девушки читалось любопытство, как будто она каким-то образом почувствовала, что завоевала его. Помоги ему Бог, если она когда-нибудь узнает, насколько права. Ему стоило рассмеяться. Власть Эмили над ним оказалась такой сильной, что он мог пойти на все, о чем бы она его ни попросила. Это была устрашающая мысль – знать, что он в плену ее поцелуя и ласки, а ведь еще никогда ни у кого не был в плену.

Эмили закрыла дверь в свою комнату и прислонилась к ней, глубоко вздохнув. Ее тело продолжало сотрясаться от небольших спазмов удовольствия. Так значит, вот как это – заниматься любовью? Что за греховным богом был Годрик, если способен подарить ей такие ощущения, не находясь внутри нее? Эмили вздрогнула. Она многое изменила за прошедшие несколько дней. Сопротивляться его обаянию не получилось. Всего после нескольких жарких поцелуев, грешных ласк совсем потеряла контроль над собой.

Это нечестно, что Эмили, так влюбившись в герцога, испытывала трепет, когда слышала, как он произносит ее имя, а также надеялась, что в какой-то определенный момент он думает о ней. Проявлять интерес к Годрику было опасной слабостью. Ей следует восстановить свою гордость, снова зажечь огонь внутри, коль она хочет выжить в этом плену. Она не опустится до уровня ничего не значащей любовницы, с которой порвут отношения и забудут об этом.

Девушка прокручивала в голове картинки того, что они сейчас сделали, как он дрожал над ней, как отстранился, словно дикое животное. Проскользнувшее на его лице ранимое выражение доказывало кое-что очень важное. Он тоже потерял контроль… с ней. Возможно ли это? Неужели она заставила его желать ее так же, как сама хотела его? Достаточно ли будет влюбить его в себя и вынудить жениться? Если все это возможно, ей надо играть в эту игру подобно тому, как она играла в шахматы – пассивно, с незаметной агрессией. Затем допустить необходимые жертвы, чтобы поставить шах и мат.

В дверь тихо постучали, и вошла Либба.

– Доброе утро, Либба.

– Доброе утро.

Служанка отправилась выбирать платье, после чего подошла к Эмили, сидевшей за туалетным столиком и разглядывавшей Либбу в отражении зеркала.

Эмили наблюдала, как та вытерла пыль с туалетного столика.

– Что заставило тебя поступить в поместье Сен-Лоран? Я имею в виду на работу. Ты же, естественно, не мечтала стать служанкой.

– Я росла среди слуг, но мне всегда хотелось стать певицей. Мама говорит, у меня прекрасный голос.

– Споешь для меня?

Либба тихо засмеялась.

– Может быть, позже, мисс.

– Так почему именно здесь? Почему ты решила работать на его светлость?

– Моя мама была служанкой у графини. Она готовила меня к работе с пяти лет.

Эмили отлично знала лишь то, каково это, когда мир принадлежит всецело тебе. Иногда ее страшила мысль покинуть этот собственный мир. Переехать к дяде было страшно. Но мир Годрика являлся мечтой, непохожей на остальные.

Она прикоснулась к руке Либбы.

– Я рада, что ты здесь.

– Вы милая. Никто из любовниц его светлости не был так мил.

– Любовница? Но я не… я имею в виду, мы не… ну, не совсем. Не то, что ты думаешь. Я хочу сказать… – Это допущение заставило девушку поежиться. Она не могла быть его любовницей… его женой – да, но любовницей… нет. Она не способна допустить это.

Либба, покраснев, указала в направлении двери, где стояла пара черных ботинок… Обувь Годрика.

– Простите, мисс. Я увидела ботинки его светлости и…

– Не обращай внимания, Либба. Этот человек имеет ужасную привычку разбрасывать свои вещи повсюду и оставлять их там, где не следует. Неудивительно, что он забыл их в моей комнате.

Справиться с герцогом и заставить его относиться к ней лучше, чем к любовнице, будет нелегко. Он должен влюбиться в нее до такой степени, чтобы захотеть связать себя с ней узами брака, а для этого ей следует выяснить мотивы его поступков.

В отличие от Годрика, Эштон ожидал за дверью спальни Эмили с целью сопроводить ее на завтрак. Барон сегодня выглядел особенно элегантно в темно-синем пиджаке, светло-коричневых брюках и безупречно завязанном шейном платке.

Он улыбнулся и взял ее за руку.

– Эмили.

– Доброе утро, Эштон. – Она не могла сдержать улыбку в ответ.

Рядом с этим молодым человеком Эмили чувствовала себя королевой. Жаль, что Чарльз лишен такого шарма. Если бы он им обладал, то представлял бы реальную угрозу всем женщинам в обществе.