— Что-то случилось? — спросила она с тревогой.

— Я, в общем-то, по делам, — начал Петр и обернулся.

— Во сколько ты прилетел? Почему не предупредил? Ты один?

Петр несколько натянуто засмеялся и прошел к окну. Присев на подоконник, вытянул ноги. Ольга села на краешек рабочего кресла.

— Я без Мишки, если ты об этом. Прилетел около часа назад, отмылся с дороги и…

— И с утра улетишь? — перебила Ольга. — Какие же дела ты можешь решить ночью? — она замолчала, в упор глядя на друга.

— Очень важные, — проговорил он тихо, снял очки и поднялся.

Подойдя к подруге, Петр присел на корточки перед ней, обхватив ее бедра ладонями.

— Я хочу уйти от Мишки…  не перебивай…  планирую уехать из страны. Хочу забрать тебя с собой, — Петр поднял взгляд. — Выходи за меня замуж, Олька. Давай уедем вместе.

Ольга опустила взгляд, но уголки губ выдали мимолетное презрение. Потом она вздохнула и, высвободившись, отошла к окну. Петр замер посреди комнаты.

— Не обижай меня так, уходи.

— Что?!

— Я не эстафетная палочка, Петь, и не кубок победителя. Не ожидала, что ты решишься на это когда-нибудь…  — женщина развернулась, — нет, не предложить мне что-то, это как раз в вашем вечном сражении вполне закономерно…  что ты решишься уйти от него.

— О чем ты? Я люблю тебя, и ты прекрасно это знаешь!

— О да, я помню. Ты обнаружил в себе чувства более глубокие, чем дружба, через пару минут, после того как узнал о том, что мы с Мишей встречаемся. Теперь у тебя появилась возможность размазать его по стенке…  ничего не скажешь — друг.

— Зачем сейчас о нем? Я делаю тебе совершенно конкретное предложение. Мы уедем. Он не тронет тебя, если ты будешь со мной.

Ольга невесело рассмеялась, быстро утихла.

— Свое предложение ты начал: я хочу уйти от Мишки. За этим должно было последовать: «Помоги мне это сделать».

— Помоги мне это сделать, — проговорил Петр глухо, — и я помогу тебе в том же.

Быстро приподняв подбородок, Ольга поджала губы.

— Не заставляй меня забыть все годы нашей дружбы. Уходи.

— Зачем так, Олька? — Петр подошел к подруге, потянулся ладонью к щеке. Одернув голову, женщина сделала шаг назад и уперлась бедром в подоконник. — Кто нам ближе? Мы всегда были вместе.

— Втроем. И ты всегда принадлежал ему. Как и я. И всегда будешь…

— Подумай. Я не тороплю. Будет, как скажешь.

— Уходи, Петь, — ее голос истончился.

Петр видел, что Ольга сдерживается из последних сил, чтобы не заплакать. Наклонившись, он попытался ее поцеловать. Подруга не отвечала и не сопротивлялась, будто окаменев. Когда спустя несколько мгновений он вышел, Ольга села на кровать и заплакала.

Пару часов спустя, приняв душ и успокоившись, она совершала вечернюю прогулку к Валету. Необходимости посещать живой проект не было, но прогулки перед сном по станции вошли в привычку. Члены проектной команды привыкли к этому и уже не дергались, когда куратор заходила в мониторную в неурочный час. Потом Ольга поднималась наверх на дальнем лифте и возвращалась в свою комнату.

Сегодня вечером она планировала поступить также. Ожидая лифт, краем глаза куратор заметила движение справа по коридору и, не ожидая увидеть что-то необычное, обернулась. Фигура человека была достаточно далеко. Выйдя из бокового прохода, он направлялся по коридору от лифтов.

Створки открылись, Ольга собиралась подняться к себе, но вернула взгляд к свернувшему в очередной коридор человеку. Ей показалось, что черная шевелюра принадлежит Калману. Если так, то удивительным было не то, что он гуляет по станции в это время, а то, что делает это в одиночестве. Ольга направилась за человеком, которого приняла за американского куратора.

В коридоре, выбранном заинтересовавшим Ольгу мужчиной, было пусто. Замедлив шаг, она направилась вперед. Ольга периодически бродила по станции, но в кабинеты доступа не было. Продвигаясь вперед, Ольга читала дверные обозначения и думала о записи всего происходящего на станции. В реальном времени на нее вряд ли кто мог смотреть, но при любом происшествии Липа мгновенно выдаст все записи по требованию.

Женская подозрительность и любопытство заставили Ольгу запросить доступ в ближайший кабинет, потом следующий.

Что ей будет? Ольга не боялась возможного недовольства СБ корпорации. Наверняка, все знали, кем куратор приходится президенту корпорации, она привыкла к свободе действий и желаний. Рядом с Михаилом ей всегда и все позволялось. Если бы не строгое воспитание, вседозволенность и безнаказанность могли бы развратить. Михаил многое давал, но в обмен забирал все.

В памяти всплыли их игры втроем. В них Мишка был злым колдуном, его родительский дом — замком, Петр — благородным рыцарем, а Ольга — похищенной и спрятанной в одной из множества комнат принцессой. Принцесса обнаруживалась с переменным успехом, а спасалась еще реже, потому как нередко, устав от поисков, Мишка и Петька забывали о ней и забирались в интерактивные кресла, чтобы поиграть в шутеры или гонки. Поняв, что про нее забыли, Ольга напускалась на них со всей яростью оскорбленной гордости.

Эти воспоминания всегда заставляли ее улыбаться, но в этот раз губы не тронула улыбка. Если проассоциировать сегодняшний день с детством, то свой уход от Мишки она расценивала как побег от злого колдуна. Но поведение Петра не поддавалось оценке и аналогиям. Оно пахло самым настоящим предательством, на которое Петр, по мнению Ольги, способен не был. Ей не хотелось думать об этом и, когда очередная дверь поддалась, внимание мгновенно переключилось на происходящее.

Ольга зашла и осмотрелась. Помещение походило на архив: высокие металлические шкафы, нет ни столов, ни кресел, лишь включенный терминал. Пройдя к дальней двери и распахнув ее, Ольга краем глаза заметила движение и позвала:

— Калман!

Это действительно оказался он. Выйдя из-за стеллажа, мужчина остановил на ней пристальный взгляд.

— Ольга Петровна, зачем же вы здесь? — спросил куратор с грустью.

Сделав шаг назад, Ольга собралась приказать LSS вызвать охрану, но почувствовала, как стремительно занемело плечо, за ним горло, бедра, руки, ноги. Калман подхватил женщину и аккуратно усадил на пол.

— Вы сдадите меня, не торопитесь. Я уже сделал все, для чего работал здесь эти месяцы. У меня есть для вас предложение, Ольга Петровна, — Калман сидел рядом с ней на корточках, в ладонях была зажата картонная подшивка документов, — не пугайтесь так, онемение пройдет через несколько минут. А пока предлагаю вам согласиться, иначе вы навсегда упустите информацию, которая может изменить вашу жизнь.

Ольга прикрыла глаза. Совершенно некстати вспомнились их игры в покер. «Ты блефуешь как бог», — сказала как-то лаборантка Степана Денисовича.