— Доброе утро, Михаил Юрьевич, — поздоровалась Людмила, поднимаясь — звонили…

— Доброе, потом, — кивнул он, проходя к себе.

Присев в кресло, он продолжил чтение. Петр привалился к подоконнику, Галина села за стол.

— У тебя ответы на первый пункт противоречат ответам на второй, — поднял глаза Михаил.

Наблюдая, как он закуривает и продолжает чтение, Галина виновато пожала плечом.

— Галя, — поднял Михаил взгляд еще через пару минут, — мы не выбираем между сворачиванием деятельности «Живого проекта» и наделением живых проектов человеческими правами. Мне нужно это озвучивать, так не понятно?

— Понятно, Миш, но либо они такие же, как мы, люди и не представляют угрозу для человечества, либо не люди в принципе и вопрос о правах неуместен.

Михаил недовольно покачал головой и поднялся. Захватив пепельницу и подготовленные PR-отделом ответы, он подошел к окну. Передал планшет Петру.

— Люди представляют угрозу. Особенно, такие как мы, — сказал Михаил через минуту. — А вот животные под присмотром и говорящие холодильники — вряд ли. Пошли…

В большом конференц-зале головного офиса корпорации собралось около тридцати представителей прессы. Четверо сотрудников службы безопасности, двое из которых являлись живыми проектами, встали по стенам. Поприветствовав собравшихся, президент сразу озвучил, что не планировал обращать внимание на выступление своего бывшего сотрудника. Он нахмурился, заметив, что от силы половина оказалась реальными людьми, и сел за длинный стол.

Вопросы были ожидаемыми: каковы дальнейшие планы корпорации на выпуск клонов? Будет ли «Живой проект» бороться против наделения клонов человеческими правами? Как президент лично относится к заявлению старого друга семьи о том, что увеличение поголовья живых проектов может пагубно сказаться на развитии человечества?

Михаил отвечал следующее:

— Мы не планируем приостанавливать свою деятельность или менять ее направление, так же, как не планируем бороться против чего бы то ни было. Если у профессора Высоцкого освободилось время для подобной деятельности, вести ее — его право. Не реагировать на провокации — право корпорации. Желание профессора Высоцкого считать себя другом моего отца вполне оправдано. Но это не отвечает действительности. Приписывать же моему отцу свои опасения, касающиеся развития генной инженерии и использования ее на благо человечества, — значит открыто лгать. Мы обескуражены подобными выходками профессора и склоняемся к мнению, что покинув станцию и привычное окружение, он несколько двинулся рассудком. Посудите сами: на протяжении десятков лет профессор Высоцкий участвовал в разработке и подготовке живых проектов. А после выхода на пенсию корпорация, работе в которой он посвятил полжизни, вдруг становится врагом человечества; а живые проекты, которых сам же проектировал, становятся людьми. Где логика? Где здравый смысл?

— Вы относитесь к живым проектам как к животным или как к андроидам? — спросила женщина в первом ряду.

— Я отношусь к живым проектам как к живым проектам, — ответил Михаил. У него возникла свежая мысль, и президент чуть распрямился, продолжая: — Так или иначе, клонированием в мире заняты не один десяток компаний, но у нас есть и неявные конкуренты. Например, один из лидеров рынка в своем направлении — японская корпорация Toshiba Robotics, выпускающая хоть и менее походящих на людей профессионалов с электронной начинкой, но в не менее масштабных объемах и уж никак не менее успешно справляющихся со своими функциями. Почему же профессор Высоцкий не присовокупил разработки других компаний, специализирующихся на генной инженерии или роботов Toshiba Robotics к нашим живым проектам, выступая за наделение их человеческими правами? И какова вероятность того, что направленная против «Живого проекта» деятельность не оплачена одной из подобных компаний?

В зале поднялся гул. Галина и Петр переглянулись. Михаил сдержался, чтобы не достать сигарету. Он планировал ответить еще на пару вопросов и покинуть помещение. Уделенного прессе внимания было вполне достаточно. Он обратил внимание на быстрое движение сотрудника СБ у правой стены, на переферии зрения. Поднял взгляд к лицу живого проекта, и в тот же момент его откинуло назад. В зале послышался крик, Петр и Галина кинулись к президенту. Упав на пол вместе со стулом, он зажимал рану под ключицей.

— Какая сволочь…  — поморщился зло.

— Лежи, — приказал Петр, прижав пытающегося подняться друга к полу.

В зале нарастал гам. Петр вытянул шею, осматриваясь. Двое сотрудников СБ под руки тащили обмякшего человека. Живой проект уже убрал ДЭШО, которым обезвредил стрелявшего.

Когда Михаил поднялся, выпроваживаемые службой безопасности журналисты ловили последние эксклюзивные кадры.

В течение нескольких минут в сети появились статьи, заголовки которых соревновались в остроумии: «Рабовладелец не планирует прекращать выпуск клонов», «Покушение на президента корпорации «ЖИВОЙ ПРОЕКТ», «Атака клонов неминуема», «Кто оплатил компанию профессора Высоцкого?», «Михаила Королева спас живой проект», «Кто заказал президента?» и прочие подобные. Не было выпуска новостей, где не муссировалась бы поднятая Высоцким тема и покушение на жизнь президента LPI. Игнорировать, как планировал Михаил, не получалось.

* * *

— Я хочу, чтобы этот живой проект был в моей личной охране, — говорил Михаил ближе к вечеру, когда из него вытащили пулю и он успел поспать.

— Будет, — Виктор стоял навытяжку, слушая распоряжения президента. — Максим у двери, но я оставлю еще пару парней. Когда вас забрать?

— Завтра в шесть утра.

— Насыщенный день, — усмехнулся Петр, когда Виктор покинул палату.

Он сидел на подоконнике, привычно вытянув ноги.

— А ведь, эта девка с утра попыталась меня остановить, — вспомнил Михаил.

Петр рассмеялся в ответ:

— Может ей еще и цветы послать за эту попытку?

— А пошли, — Михаил опустил голову на подушку. — Мне не нравится, что на меня покушаются без объективных причин.

— Мих, ты серьезно? — удивился Петр. — Что тебе больше понравилось бы: чтобы покушения не было вовсе или чтобы у стрелявшего были причины серьезнее, чем опасение за судьбу мира?

— Второе. И я серьезно, — Михаил встретился взглядом с другом. — Это не должно перерасти в истерию. Не факт, что следующий также будет использовать устаревшее оружие.

Поискав глазами свою одежду, Михаил указал подбородком другу:

— Подай сигареты, будь любезен.

— Тут запрещено курить, — качнул головой Петр.

— А ты пепельницу пока поищи, стаканчик что ли…

Петр поискал глазами что-нибудь, что могло сойти за пепельницу, и не найдя ничего подходящего, вернул взгляд к другу:

— Ты все еще хочешь отправить меня в отпуск?

— Да, это решено. Тебе нужно отдохнуть. Хоть у кого-то из нас должна быть свежая голова, а я не могу уехать.