тем, что имеют. Давид Есенский становится Назаром Рахмановым, а Назар Рахманов — Давидом Есенским. Так у Вика появился второй отец. Здоровый, полноценный и без мыслей о мести за смерть жены. Который воспитал Виктора и вырастил как своего родного ребёнка. Тот, кто был рядом с Виком всегда. Был способен подарить Виктору Есенскому то, чего он заслуживает.

А убийцу матери Виктора всё же убили. Говорят, что это сделал мой папа, но… из-за этих подменышей я не знаю, кто именно это сделал. Да и не хочу знать.

Добро победило! И это главное! У Вика есть любящая семья. И у него есть я. Ведь если бы этого не произошло, то мы вряд ли бы встретились и у меня никогда бы не было такого друга рядом.

Каждый шаг в этой вселенной ведёт нас к чему-то важному. И я верю, что нам было суждено встретиться с Виктором и… влюбиться.

— Поел? — интересуется папа у Вика, кинув взгляд на его тарелку. — Нам нельзя опаздывать в первый день, сынок. Ты должен сразу себя зарекомендовать. Показать, что достоин не меньше своего отца управлять бизнесом и тысячами людей. Понимаю, что будет сложно, но ты, Есенский, и не такое переживал!

— Да, отец, — кивает Вик, промокнув рот салфеткой и встав со стула. — Спасибо, Настя! Всё было, как всегда, вкусно! Ты бог кулинарии, — подмигивает ей, чем радует маму и заставляет меня приревновать его к моей собственной матери.

Да что, чёрт возьми, он со мной сделал? Он ведь и раньше ей подмигивал, но никогда прежде я так остро не реагировала. Ревную сейчас как цепной пёс, на косточку которого позарились.

— Яичницу и салат я готовила, — намекаю на комплимент и в мою сторону.

Я ведь не зря старалась. И заслуживаю каплю внимания, любви и благодарности за то, что своему парню завтрак приготовила. Частично, конечно, но начало положено. Превращаюсь в заботливую и любящую девушку.

Рубашки уже ему отпариваю, завтраки готовлю. Я чудо, а не девушка, чтобы он понимал. Да и ещё и красавица, умница и просто конфетка. Дурная на голову немного, но все мы не без душка.

— Яичница и салат были бесподобны, — тянет, улыбаясь, как и я. — Спасибо тебе, Цветочек!

Чёрт! Я такая счастливая дурочка сейчас! Просто слов и эмоций не хватает, чтобы описать всё это и успокоить своё бешено стучащее сердце.

Особенно когда он так на меня смотрит и так искренне благодарит за такое лёгкое дело, как еда.

Ну всё! Я, наконец, поняла все прелести любви, о которых в книжках пишут. И теперь мне стало яснее, почему все так это чувство ищут. Оно же прекрасно! От него хочется порхать в воздухе и дарить всем любовь.

Но надеюсь, эффект этот когда-нибудь пройдёт. Ибо жить вечно в таком состоянии точно невозможно.

— На выход! — кидает папа, снимая со стула свой пиджак и надевая его на себя. Виктор делает то же самое, копируя его поведение, чем ещё раз доказывает, что всё сейчас делает только ради папы. Пытается быть на него похожим. И это немного грустно. Виктора словно заставляют идти в офис, и он бы с радостью туда не ходил. Ему неинтересно дело его отца.

Но, надеюсь, папа прав, и Виктор со временем и правда свыкнется с рабочей обстановкой и даже втянется. Ну а пока стоит ждать и смотреть. Жизнь в любом случае всё на свои места расставит.

Любимка тянется за пиджаком, как и папуля, но… далее происходит то, что вовсе в мои планы с утра не вписывалось. В отличие от папы, в карманах Вика кое-что было, и при резком движении, когда он снимал пиджак со спинки стула, это что-то вывалилось и некрасиво упало почти у папиных ног.

— Ой! — ойкает мама, прикрыв рот ладошкой, чтобы не засмеяться в голос.

Упс! Проблемка!

Этого ещё сейчас не хватало.

— Виктор, сынок, — начинает папа прокашлявшись. — Мы всё понимаем, что у тебя богатая половая жизнь и ты молод. Девушки и парни в таком возрасте творят безумства, но… мы бы предпочли не знать о твоих похождениях, — поджимает губы, пока Виктор поднимает с пола мои трусики. — У нас в доме Роза и… — замолкает, подбирая слова. — Я бы хотел её как можно дольше отгородить от этого аспекта взрослой жизни.

— Кхм, прости, — извиняется Вик, быстро взглянув на меня, а я, наоборот, отвожу взгляд. Стыдно. — Такого больше не повторится, — засовывает мои трусики в карман брюк, но… сразу две пары там не помещаются. Приходится просто в руке сжать.

Боже! Боже! Боже! Он меня убьёт! Но я ведь помечала территорию, а трусики — элемент обряда любви и верности. Я же как лучше хотела. Кристина сказала, что это стопроцентный ритуал. На форуме о нём только положительные отзывы.

По лицу Вика вижу, что он еле сдерживается, чтобы не засмеяться, и это немного успокаивает. Совсем чуточку. Потому что после той нотации, что папа Виктору и в машине прочитает, мой любимка будет злой. Злой на меня и мою выходку.

Ну зачем он так резко пиджак дёрнул? Не мог спокойно его взять? А так бы пришёл на работу, ручку в карман, а там — бац! — сюрприз от меня. Радостной был бы. А сейчас не пойми что творится.

Я же любя! Ради нас двоих старалась.

— Ну ладно! — восклицаю, разбавляя атмосферу. — Я пойду! Вы тут разбирайтесь! А я пойду! У меня столько дел! Столько дел, что минуты свободной нет! Бегу уже!

— Я к тебе сейчас, милая, зайду, — кидает мне мама в спину, и её тон не обещает мне ничего хорошего. — Помогу.

О нет! О нет! О нет! Зачем она зайдёт? Пусть у себя сидит! Я сама справлюсь! Большая девочка!

Она всё поняла? Ругать будет? Или сразу в монастырь отправит вместе с папой?

— Жду, мамочка, — кидаю и пулей вылетаю из столовой.

Твою мать! Мне капец!

Почему никто не написал, что у ритуала побочный эффект есть? Почему никто даже не заикнулся? Подставили меня, гады! И что теперь делать? Извиниться? И сойдёт с рук? Не думаю… Ладно бы одну пару подкинула, но я ведь везде ему их напихала. Даже в бардачок машины.

Забегаю в свою комнату и бегу к комоду, в котором храню своё нижнее бельё. Открываю его и делаю в нём бардак, чтобы в случае проверки мама не поняла, что что-то пропало. А пропало много трусиков. Пятнадцать штук. Осталось примерно столько же, но ящик явно опустел. И мама это точно поймёт.

Закрываю шкаф,