Все это нужно было объяснять и проговаривать, заставляя схолара повторять одни и те же движения и заклинания, составленные накануне, множество раз. Уже через три часа занятий и преподаватель, и ученик устали настолько сильно, что не сговариваясь побрели в домик, ставший их прибежищем и от непогоды, и от учебы.

В доме, как в любом нежилом помещении, пахло сырым деревом и пылью, на что Беата не обратила внимания первый раз. Глас привычно разжигал камин, а она совершенно буднично, не совсем понимая цель своих действий, стала застилать кровать.

– Вечером надо будет занести дрова в дом, чтобы они подсохли до нашего следующего приезда, – по-хозяйски деловито заявил Глас.

А когда Беата удивленно на него посмотрела, пожал плечами и добавил:

– Я могу их и наколоть, если надо…

– И за водой сходить, – добавила она улыбаясь, – прямо хозяин в доме!

– Если дом есть, в нем должен быть хозяин. – Он снова пожал плечами и принялся распаковывать сумки, которые захватил с утра.

– Ну, у нас с тобой разные дома, поэтому нам это не грозит, – отшутилась Беата.

– Все меняется, – флегматично проговорил он, и пока девушка недоуменно переваривала его ответ, жестом фокусника достал из сумки маленькую бутылку вина, тщательно обмотанную тряпками, и большой сверток с едой.

Девушка забыла все свои возражения и вообще тему их беседы.

– Ты просто волшебник! – Она восхищенно уставилась на него.

– Зовите меня просто маг, леди, – коротко кивнул он. – Я учел все ошибки прошлого занятия, и, надеюсь, мой мастер мной доволен.

– Твой мастер просто в восторге!

Они быстренько разложили немудрящую снедь: хлеб, два куска мяса, лук и яйца на колченогом маленьком столике, и стали есть, запивая это великолепие простеньким вином.

– Ограбил Берту? – она кивнула на еду.

– Почему ограбил? Она сама с большим удовольствием собрала мне все это великолепие и просила, как и твоя подруга, между прочим, тебя не обижать.

Глас оживился.

– Такое ощущение, что все считают меня серым волком, а тебя – невинной юной девой, гуляющей по лесу. Хотя мне кажется, что все наоборот – изначально ты замышляла недоброе по отношению ко мне.

– Что пошло тебе только на пользу! – смеясь, утешила его девушка. – А переживают за меня те, кто видел и помнит мою печальную историю любви.

Она произнесла эти слова и внезапно поняла, что впервые за долгие годы, ей не стало больно и обидно при воспоминаниях о Мэрдже.

– Расскажи. – Темные глаза мужчины требовательно смотрели на нее.

– Ты уверен, что хочешь это услышать?

– Да.

И Беата коротко, не углубляясь в подробности, поведала о проклятье и своих снах, о поиске и потере веры в себя, о сомнениях и нежелании взваливать эту тяжкую ношу на чьи-либо плечи.

– Ты оказался самым наглым из всех моих поклонников и сумел разрушить эту стену, – попыталась напоследок пошутить, видя, что ее возлюбленный хмурится и мрачнеет на глазах.

Дан Глас был поражен – непонятный хмырь с невнятными магическими способностями, не справившийся с элементарным пожаром, обиделся на весь свет и посмел заколдовать свою любимую девушку. А она еще оправдывает его и сожалеет, что не нашла после года поиска. Но озвучивать свои размышления не стал – Беата явно была не готова к критике ее бывшего, да и сам Дан не мог предвидеть, как сложатся их дальнейшие отношения. И принесет ли их связь только радость или еще и горечь расставания.

Вместо этого он крепко поцеловал своего мастера, притянул ее к себе и обнял.

– Ваша Академия тянет из меня все силы. Я никогда так не уставал, даже когда должен был выучить ваш клятый Имперский эдикт наизусть!

Беата высвободила голову из-под его руки:

– Ты учился на юриста?

– Солнышко, мне двадцать восемь лет! Или ты думаешь, я все это время только на балах танцевал? – усмехнулся Дан. – Не просто учился, а закончил и получил лицензию.

Беата думала, что большинство аристократов как раз ничем, кроме балов и охоты, не занимаются, но вслух этого говорить не стала.

– А зачем тебя магия? Станешь единственным юристом-магом и будешь зарабатывать огромные деньги?

– В самую точку, малышка! Лишние деньги никогда не помешают, особенно обедневшему роду.

– Тогда зачем тебе именно боевая магия? – ехидно спросила Беата, поймав возлюбленного на явном противоречии. – Будешь устраивать в суде побоище – адвокат против обвинителя?

– Боевая магия входит в обязательный комплект занятий в вашей Академии, это раз. – При этом Дан поцеловал Беату в лоб. – Такие бесценные знания всегда пригодятся в наше нелегкое время, это два. – На этот раз поцелуй пришелся в шею. – И, кто знает, может, мое имя прославится в веках, как имя героя, убившего неуловимого Огнегрызла? Это три.

И после таких пафосных слов, Глас стал совершенно буднично расшнуровывать ее корсаж. Размышляя над его словами, девушка не сразу догадалась, к чему идет дело, и только когда шнуровка была развязана, а этот предмет туалета был снят, очнулась.

– Мы хотели просто отдохнуть? – запротестовала она и наткнулась на невинный и ясный взгляд серых глаз.

– А мы и отдохнем. Я думал, что взорвусь за эти несколько месяцев, ожидая, когда же ты обратишь на меня свое сиятельное внимание. И теперь времени даром терять не хочу.

И Дан стал целовать Беату жадно и страстно, как будто он не проснулся с ней в одной постели, а увидел только что. Она отдалась сладкому мороку, краешком сознания понимая, что Глас опять ее переиграл и рассказал о своем прошлом только то, что посчитал нужным сказать. Но это было уже не важно. Поцелуи возлюбленного туманили разум и были так приятны, что что-либо доказывать и спорить не хотелось.

– Ты удивительно красивая! – проговорил Дан, оголяя и целуя ее плечо. – А твои веснушки сводят меня с ума.

Он торопливо расстегнул ее кофточку и стал целовать обнаженный участок кожи, виднеющийся в вырезе нижней рубашки.

– Мои веснушки – мое родовое проклятье! – прошептала Беата, млея от его ласк.

– Никогда не говори так! – резко возразил мужчина. – Ты прекрасна! А твои веснушки можно целовать бесконечно, – и подтвердил свои слова чередой страстных обжигающих поцелуев ее плеч и груди.

Когда ее рубашка была снята, Беата уже с нетерпением ждала, когда же мужчина разденется сам. Но он не торопился. Сладострастно целуя грудь, он искусно лизал твердые кончики сосков, попеременно всасывая и покусывая их.

– Ты не собираешься раздеваться? – Беата уже изнемогала от желания.

– Уже пора?

Глас полулежал на ней и поднял голову, посмотрев снизу вверх лукавым взглядом. – Ты готова?