Антон Воронин, который лично руководил переходом, махнул рукой. Капитан Жарков – он же Джон Джарвис – взялся за вожжи, и два вороных коня, кося глазом на непривычное для них свечение, двинулись через портал. В коляске сидели два почтенных джентльмена, одетых по последней парижской моде. Один из них – Джермейн Николсен, толкнул локтем своего спутника – Майкла Селби.

– Вот мы и в прошлом. Начинаются наши приключения, коллега. Как, не страшно?

– Пока лишь немного зябко. Может быть, стоило одеться потеплее.

– Смотрите, как бы всех нас цыганский пот не прошиб, – отозвался Жарков, разглядывая через прибор ночного видения ночную дорогу. – Кажется, нам туда. Надо привыкать – навигаторы здесь не работают.

– Здесь много чего отсутствует, – улыбнулся Никольский. – Мы тут словно робинзоны… Поэтому нам нужно побыстрее добраться до Вашингтона. Я отправлюсь к барону Бодиско и вручу ему верительные письма. А ты, Ваня, пойдешь на встречу с нашим будущим соратником. Ты хорошо помнишь, как он выглядит?

– Обижаете, Герман Викторович. Такое выразительное лицо запомнишь с первого раза. К тому же еще и корсиканец…

– …И наш человек, который верно служит России, – добавил Никольский. – В общем, его помощь здесь будет просто бесценна. Во сколько у вас там назначена встреча?

– В четыре по местному времени.

– Ну вот и отлично – у нас еще куча времени. Хотя, как любит говорить здешний народец: время – деньги…

* * *

Шумилин после возвращения в Санкт-Петербург отдыхал недолго. Дел было полно, и Александр Павлович трудился не покладая рук. Он жил в Гатчине, где у него имелось все, что было необходимо для повседневной работы. Когда же от усталости становилось темно в глазах, Шумилин брал поводок, гладил по голове прыгающего от радости Сникерса и шел гулять в парк. Порой его спутницей становилась великая княжна Ольга Николаевна, которая как минимум раза три в неделю приезжала в Гатчину. Официально, для отца, – навестить любимую сестру Адини. Неофициально – встретиться с отцом своего любимого.

Шумилину все больше и больше нравилась эта милая и умная девушка. Высокая, стройная, с большими ясными глазами и длинными пушистыми ресницами, она была прекрасна. Характер у нее, правда, был еще тот. Внешне тихая и немногословная, Ольга тем не менее могла проявить упорство, а порой и упрямство.

«Ой, нелегко будет моему Вадиму с ней, – порой задумывался Александр, наблюдая за Ольгой. – Это не Адини, которая, став женой Николая Сергеева, в душе все еще остается взрослым ребенком. Эта – вполне уже сформировавшаяся женщина, которая не будет покорно смотреть в рот мужу. Ну, что ж, может, это и к лучшему. Впрочем, вряд ли император согласится отдать свою дочь за моего сына».

Но вслух свои сомнения Шумилин Ольге не высказывал. Он беседовал с ней, рассказывал о себе и о своей жизни в Петербурге XXI века. Ольга внимательно слушала, иногда вздыхала, а когда Александр рассказал о том, как погибла его жена – мать Вадима, – заплакала.

Пришлось срочно заканчивать прогулку и возвращаться во дворец, чтобы Адини помогла сестре привести себя в порядок. Николай Сергеев, который был в курсе всех сердечных дел Ольги и Вадима, покачал головой и произнес:

– Александр Павлович, не надо терять надежду. Думаю, что рано или поздно, но Вадим и Ольга будут вместе. Об этом говорит моя чуйка, а она меня редко обманывает.

Сегодня, когда Шумилин собрался было отправиться на прогулку и уже снял с вешалки теплый меховой полушубок, в Гатчину заявился полковник Щукин. Александр был рад приезду старого друга. Олег посмотрел на резко заскучавшего Сникерса, погладил пса по голове и сказал:

– Шурик, ты вроде погулять собрался? Давай пройдемся вместе по зимнему парку. Заодно и потолкуем о наших делах.

Во время променада Олег и рассказал Шумилину об отправке в САСШ спецгруппы во главе с доктором Никольским.

– Эх, Олежка, как был ты коварной личностью, склонной к авантюризму, так ею и остался, – покачал головой Александр. – Опять втихаря занимаешься своим делом – спецоперациями? Кого на этот раз собираетесь отправить к праотцам?

– Господь с тобой, Шурик, – полковник притворно возмутился и замахал руками. – Я не стал бы посылать людей самой гуманной профессии в прошлое для того, чтобы кого-то там грохнуть. Наоборот, они должны там спасти от смерти кое-кого…

– А кого именно? – поинтересовался Шумилин. – И действительно ли надо спасать незнакомого мне, но, несомненно, достойного человека, и для этого отправлять в прошлое аж трех врачей?

– Надо, Шурик, – кивнул Щукин. – Только, с моей точки зрения, этот человек, которого ты, несомненно, знаешь, не такая уж достойная личность. Впрочем, суди сам. Наши эскулапы должны вылечить и спасти от неминуемой смерти президента САСШ Уильяма Генри Гаррисона.

– Того мерзавца, который убил Текумзе?! – воскликнул Шумилин. – Да вы что там, в своей «конторе», совсем с ума свихнулись?!

– А ты не спеши возмущаться, – ухмыльнулся полковник. – Давай с тобой подумаем вслух. Как ты помнишь, 68-летний генерал Гаррисон, победив на президентских выборах, в марте 1841 года приступил к своим обязанностям, но пробыл в этой должности 30 дней 12 часов и 30 минут. Он простудился во время инаугурации, проторчав два часа на холодном ветру. Выкарабкаться он так и не сумел, и помер, став, таким образом, президентом США, пробывшим на своем посту самое непродолжительное время.

– Говорят, что Гаррисона настигло «проклятие Текумзе», – задумчиво произнес Шумилин.

– Может быть, – кивнул Щукин. – Во всяком случае, Падающая Звезда[24] считался человеком, обладающим даром предвидения. По преданию, умирая, он проклял «Большого Белого Отца в Вашингтоне» и заявил, что каждый американский президент, избранный в год, без остатка делящийся на 20, умрет или будет убит до окончания срока своих президентских полномочий. И предсказание его сбывалось. Сам Гаррисон, избранный в 1840 году, умрет через месяц после инаугурации, Линкольн, избранный в 1860 году, будет застрелен, так же как президенты: Гарфилд – избран в 1880 году, Мак-Кинли – избран в 1900 году, Кеннеди – избран в 1960 году. Президенты Гардинг – избран в 1920 году, и Франклин Рузвельт – переизбран в 1940 году, умерли на своем посту.

– А Рейган, который был избран в 1980 году, и Буш-младший – избран в 2000 году? Их вроде никто не убил, и они спокойно завершили свой президентский срок.

– Видишь ли, Шурик, – задумчиво произнес Щукин, – на Рейгана в 1981 году было совершено покушение, и он еле выжил. А в Буша-младшего в 2005 году, во время посещения им Грузии, один негостеприимный кацо бросил гранату, но она не взорвалась. Наши ребята, которые занимаются разной чертовщиной – есть в «конторе» и такие, – пояснили, что «проклятие Текумзе» распространялось на семерых президентов США. Седьмым оказался Джон Кеннеди. А потом оно потеряло силу.