– Да, Кэти докладывала об этом Мак-Налти. Я читал его рапорт. – Бакмэн машинально загнул угол ксерокопии. И вдруг застыл, пораженный.

– Что еще?

– Это ксерокопия. Из центральной базы данных нельзя забрать ни одно досье. Они высылают только ксерокопии.

– Но для того, чтобы снять копию, досье забирают?

– Это дело пяти секунд, – рявкнул Бакмэн.

– Не знаю, – пробормотал Герб. – Понятия не имею, сколько времени требуется, чтобы снять ксерокопию.

– Прекрасно знаете. Мы все это знаем. Видели миллион раз.

– Значит, ошибся компьютер.

– Ладно, – сказал Бакмэн. – У него нет и не было никаких политических взглядов. Он полностью чист. – Генерал принялся листать досье дальше. – Какое-то время был связан с Синдикатом. Носит оружие, но имеет на него разрешение. Два года назад судился с телезрителем – тот утверждал, что шутка Тавернера была направлена лично против него. Некий Артемус Франке из Де-Мойна. Адвокат Тавернера выиграл дело. – Бакмэн читал на выбор, не стараясь найти что-нибудь конкретное. – Его последний альбом «Нигде ничего не случилось» разошелся в двух миллионах экземпляров. Слышали о таком?

– Не знаю, – сказал Герб.

Бакмэн пристально посмотрел на него.

– Я о нем никогда не слышал. В этом разница между нами, Мэйм. Я не слышал. А вы не уверены.

– Вы правы, – пробормотал Герб. – Только я в самом деле не знаю. Честно говоря, я немного запутался. Кроме того, у нас и так хватает дел. Надо думать об Элис и заключении эксперта. Мы должны с ним переговорить, чем скорее, тем лучше. Думаю, он все еще в доме. Я ему позвоню, и вы сможете…

– Тавернер, – сказал Бакмэн, – был с ней, когда она умерла.

– Судя по показаниям Чансера, да. Вы посчитали, что это не важно. Но я думаю, нам следует его вызвать и допросить. Посмотрим, что он скажет.

– Могла ли Элис знать его раньше? – спросил Бакмэн. Могла, ответил он сам себе. Элис любила шестых, особенно тех, кто выступал на сцене. Таких, как Хизер Гарт. В позапрошлом году у нее с Гарт был роман… Даже я не сразу узнал об этом. Они неплохо маскировались. Пожалуй, это был единственный раз, когда Элис не болтала о своей связи.

Тут Бакмэн заметил, что в досье Джейсона Тавернера упоминается о Хизер Гарт. Оказывается, в течение года она была его любовницей.

– В конце концов, – пробормотал Бакмэн, – они оба шестые.

– Тавернер и кто?

– Хизер Гарт. Певица. Досье свежее – здесь указано, она выступала в его передаче на этой неделе. – Он отшвырнул досье в сторону и порылся в карманах в поисках сигарет.

– Держите, – протянул ему пачку Герб. Потерев подбородок, Бакмэн сказал:

– Гарт тоже надо допросить. Вместе с Тавернером.

– Хорошо, – кивнул Герб и сделал пометку в рабочем блокноте.

– Элис убил Джейсон Тавернер, – негромко, словно сам себе, произнес Бакмэн. – Из ревности к Хизер Гарт. После того как узнал об их связи.

Герб Мэйм растерянно моргнул.

– Правильно? – пристально посмотрел на него Бакмэн.

– Конечно, – сказал Герб после долгой паузы.

– Мотив у нас есть. Свидетель тоже. Чансер видел, как Тавернер выбежал из дома и попытался завладеть ключами от машины Элис. А потом, когда Чансер зашел в дом, чтобы выяснить, что происходит, Тавернер сбежал. Чансер попытался его остановить и выстрелил поверх головы.

Герб молча кивнул.

– Все, – сказал Бакмэн.

– Хотите, чтобы его задержали прямо сейчас?

– Чем скорее, тем лучше.

– Мы известим все контрольные пункты. Если он до сих пор в Лос-Анджелесе, можно попробовать найти его, дав сигнал электроэнцефалограммы с вертолета. В Нью-Йорке так уже делают. Ради такого дела можно вызвать вертолет из Нью-Йорка.

– Отлично, – сказал Бакмэн.

– Заявим ли мы, что Тавернер участвовал в оргиях?

– Оргий не было, – сказал Бакмэн.

– Холбейн и его люди…

– Пусть попробуют доказать. В Калифорнии есть суд.

– Но почему Тавернер? – спросил Герб.

– Это должен быть выдающийся человек, – сказал Бакмэн. Он положил руки на поверхность огромного дубового стола и с силой сжал пальцы. – Всегда, всегда должен быть выдающийся человек. А Тавернер достаточно известен. Именно такие люди ей нравились. Собственно говоря, поэтому он у нее и оказался. А потом… – генерал поднял взгляд, – почему бы и нет? Он прекрасно подходит.

Удача снова повернулась ко мне лицом, подумал Джейсон, выйдя на улицу из квартиры Мэри-Эн. Все вернулось, все, что я потерял. Слава богу!

Я счастливейший человек на свете, повторял он, шагая по тротуару. Это мой самый удачный день. Чтобы по-настоящему оценить, надо вначале потерять. Что ж, я потерял весь мир на целых два дня. Теперь все вернулось, и я могу это оценить.

Прижимая к груди коробку с подаренной Мэри-Эн вазой, он махнул свободной рукой пролетающему такси.

– Вам куда, мистер? – спросил водитель, опустив стекло.

Пыхтя от усталости, Джейсон забрался в машину и захлопнул дверь.

– Норден-Лейн, дом восемьсот три в Беверли-Хиллз. – Это был адрес Хизер Гарт. Наконец-то он с ней встретится. И не так, как ему представлялось в течение этих ужасных двух дней, а по-настоящему.

Машина с гудением набирала высоту Джейсон откинулся на сиденье, чувствуя себя еще более усталым, чем в квартире Мэри-Эн. Столько всего случилось. Как быть с Элис Бакмэн? – подумал он. Стоит ли мне еще раз попытаться связаться с генералом Бакмэном? Впрочем, лучше от этой истории держаться подальше. Телезвезде не следует лезть в скандальные дела. Бульварная пресса раздует все до неимоверности.

Хотя я ей обязан, подумал он. Элис поснимала с меня полицейские датчики, которые на меня навесили, перед тем как выпустили из здания академии.

Больше они меня искать не станут. У меня снова настоящие документы. Тридцать миллионов зрителей могут подтвердить, кто я такой.

Мне больше не надо бояться внезапных проверок, подумал он, закрыл глаза и с наслаждением погрузился в сладкую дрему.

– Приехали, сэр, – объявил водитель. Джейсон резко выпрямился и открыл глаза. Уже? Перед ним был многоквартирный дом, где жила Хизер Гарт.

– Действительно, – пробормотал он и полез в карман за своей пачкой денег. Он расплатился с водителем, и тот открыл дверь, чтобы Джейсон мог выйти. Почувствовав прилив хорошего настроения, Джейсон сказал:

– Если бы я не заплатил, вы бы не открыли дверь? – Таксист не ответил. Он не был запрограммирован на подобные вопросы. Какого черта? Заплатил и иди. Джейсон прошел по тротуару, затем ступил на лестницу из красного дерева, ведущую к главному подъезду десятиэтажного дома, который плавал на струях сжатого воздуха в нескольких футах от земли. Благодаря подобному архитектурному решению обитатели постоянно испытывали приятное покачивание, словно покоились на гигантской материнской груди. На Востоке до такого еще не додумались, в то время как на Западе среди состоятельных людей новшество прижилось.