– Да, – согласился штурман, – небо сейчас за русскими.

– За русскими сейчас все: и небо, и море, – саркастически заметил командир и добавил: – Кроме тех малюток, которые идут за нами на буксире. Это будет для большевиков бо-о-о-льшим и очень неприятным сюрпризом!

– Командир, – штурман еще раз глянул на карту, сверился с показаниями навигационного оборудования и доложил: – Мы у цели!

– Стоп машина! – скомандовал капитан. – Старпому прибыть на ЦКП!

Через несколько секунд в боевую рубку спустился старший помощник.

– Мы у цели, – повторил командир слова штурмана. – Просемафорить остальным: «Стоп машины! Приготовиться к атаке!» Оповестить команды ракетчиков, выдать им спасательные жилеты, подготовить плавсредства и спустить их на воду. Экипажам по местам стоять!

– Слушаюсь! – коротко ответил старпом и вышел из рубки.

Командир, меж тем, достал из служебного сейфа пакет, распечатал его и стал внимательно вчитываться в инструкции.

– Отсюда залп? – поинтересовался штурман, и командир кивнул:

– Ближе и нельзя подходить. Если не на сторожевики, так на авиацию обязательно нарвемся. Запуск будет из этого квадрата, – командир дочитал приказ и сунул пакет обратно в сейф.

– В темноте ведь можем и не попасть точно в цель, – с сомнением качнул головой штурман, но командир жестом отмел все подозрения подчиненного и коротко пояснил:

– Промахнуться невозможно! Ракеты самонаводящиеся. По радиолучу.

– Ого! – удивленно присвистнул штурман.

– Во всяком случае, я так понял, – командир кивнул в сторону сейфа, в котором он только что запер полученный приказ. – Наша задача – дождаться сигнала, обеспечить запуск и быстро убраться без потерь, не оставляя никаких следов.

– Сколько ждать? – полюбопытствовал штурман.

– Не знаю, – лаконично бросил командир соединения. – Приказано – ждать сигнала. И молить бога, чтобы не распогодилось окончательно. Я к радистам, – продолжал он, – а ты пока проложи новый обратный курс. Через Мёозек. Назад пойдем под водой.

– Под водой? – искренне изумился штурман. – А баржи куда? Что с ними-то делать? С собой на дно утащим, что ли?

– А черт его знает! – зло выругался капитан флагманской субмарины. – Эти штабные вечно напустят туману, а ты выкручивайся потом, ломай голову! Приказ поставлен четко и конкретно: обратным курсом идти под водой. А я приказы не обсуждаю, ясно?

– Ясно, командир, – кивнул штурман и снова склонился над картой, вычерчивая новый маршрут на базу.

Макеты рыбацких сейнеров чуть заметно колыхались на темной глади моря. Как и предсказывали метеорологи – волнения не было, и к декорированным шхунам один за другим подходили на веслах небольшие резиновые шлюпки, из которых на борт понтонов ловко вскарабкивались люди в сине-серой с серебром униформе. Они разбивались на две небольшие группы, расходились в противоположные стороны и со знанием дела начинали разбирать деревянную конструкцию бутафории. Работали они быстро, и по всему было видно, что подобную операцию они проделывали не один раз. И это неудивительно. Поскольку запуск должен был проходить в несколько этапов и не в один день, гросс-адмирал Денниц потребовал от конструкторов в обязательном порядке проработать такой вариант, при котором после старта поверхность моря оставалась бы чиста, не оставляя никаких следов активной деятельности ракетчиков. В противном случае большевики, обнаружив останки барж, щепу и обгорелые детали конструкции, со стопроцентной уверенностью могли предположить, что залп по Мурманску ракетами «Фау-2» был произведен не с ложной площадки в Норвегии, а с моря. Тогда на следующий день этот и все ближайшие квадраты кишмя кишели бы советскими подводными лодками, сторожевыми кораблями и разведывательной авиацией. В таких условиях о втором успешном старте просто не могло бы идти и речи. Ни немецкие субмарины, ни понтоны с «Фау-2» до места запуска просто не добрались бы, и вполне возможно, что новое секретнейшее оружие германского вермахта могло оказаться в руках русских, чего допустить никак было нельзя.

Поэтому все то время, пока на северо-восточном побережье шло ложное строительство пусковых площадок, инженеры Вернера фон Брауна ломали голову над тем, как избавиться от демаскирующих место старта признаков.

Бутафория рыбацких сейнеров в основном была изготовлена из очень тонкой, но достаточно прочной фанеры, пропитанной специальной легковоспламеняющейся горючей смесью. Эту фанеру сейчас и разбирали специалисты-ракетчики, аккуратно снося листы в специально прорезанное широкое углубление на палубе понтонов. При старте, когда из ракетных дюз хлынет огненный поток в несколько сот градусов, эта деревянная мелочь должна будет моментально превратиться в пепел.

Но не все детали конструкции сейнеров были изготовлены из легкого дерева. Леера и крепления самой ракеты изготовили из тяжелого чугуна. На каждом понтоне специалисты-подрывники устанавливали маломощные заряды взрывчатки. И если после старта выхлопы раскаленного газа не прожгут суденышко насквозь, то понтоны, вместе со всеми остатками оборудования и стартовых платформ, должны быть затоплены с помощью мини-взрывов.

А чтобы уж и вовсе сбить с толку русскую разведку, на месте старта должен быть оставлен один из сейнеров, но не декорированный, а настоящий рыбацкий ботик. После старта «Фау-2» его подожгут, имитируя пожар, пошлют в эфир сигнал «SOS», нескольких рыбаков, из теперь уже бывших военнопленных, оставят на судне, а нескольких выбросят за борт в спасательных жилетах. Этим пожаром на шхуне и объяснятся все те случайные куски деталей, которые не уйдут на дно вместе с понтонами.

В таком виде был разработан и представлен Вернеру фон Брауну предстоящий запуск его детища.

Мало-помалу все предварительные работы подошли к концу, и у ракет остались только радиоспециалисты. На их плечи была возложена самая ответственная задача.

До сих пор ракеты «Фау-2» были «слепыми». Ни о какой точности наводки не шло и речи. Сейчас же конструкторский гений инженеров Вернера фон Брауна сделал «Фау-2» зрячими – и теперь радиомеханики выставляли на стальных монстрах и еще раз проверяли небольшие металлические коробочки, точно закодированные на принятие одной-единственной частоты. Той частоты, которую должны посылать в эфир радиомаяки, расставленные немецкой агентурой в порту Мурманска.

Капитан немецкого каравана нервно теребил подбородок, но, на его счастье, море пока было чисто, а в небе не было ни одного самолета русских.

Наконец ракеты стали медленно задирать свои покатые стальные носы в звездное небо. Надувные лодки с ракетчиками одна за другой возвращались на борт субмарин, разматывая за собой тяжелый силовой кабель.

– Командир, – доложил капитану флагмана старший помощник, – получено подтверждение, что все специалисты вернулись на борт.

– Добро, – кивнул тот и отдал приказ: – Разрешить электрикам ракетчиков допуск в аккумуляторные.