Вика увидела, что их сопровождает сам господин Малёк, ближайший помощник главного авторитета Портового района — большая честь, ха-ха — и подмигнула ему.

— Это трусость, как я понимаю, — сказала она, — А глупость твоя в чём проявилась?

— Как в чём? — Эрна попыталась остановиться, но Вика ей не дала, подтолкнув вперёд, — Так я ведь могла тебя попросить, чтобы ты поговорила с Уранией. Тебе-то она не отказала бы. А я об этом подумала, только когда мы уже с Гарни поругались. Ну, я сама ему сказала, что мы ходили во дворец, и что это герцогиня дала мне свободу. Гарни прав…

— В чём? В том, что начал с первых же дней выдвигать претензии своей любимой, которая его из дерьма — извиняюсь — из шахты вытащила, отмыла, очистила, а он тебе фигвамы рисует? Эрна, без обид, однажды была у меня подруга — очень далеко от наших мест — тоже вечно влюбится в какого-нибудь очередного козла, тот с ней поступит как свинья, а она всё время себя обвиняет. Перестань — я тебя прошу — ничем хорошим это не закончится. Если он уже сейчас начал так себя вести…, - Вика замолчала, поймав себя на мысли, что слишком много начинает на себя брать в той области, в которой мало разбирается, — А, впрочем, вопрос с твоим Гарни решаемый. С Уранией мы попрощались пока, но впереди у нас встреча с королём Кальвином. Омолодишь его и попросишь, заодно, освободить твоего слугу. Правда, представляю, что он подумает о твоём моральном облике. Но нам ведь всё равно?

— Омолодить?! Но, но я пока только исцеление учу, и то, не уверена, что получится до столицы…

— Ах, и правда, я ведь забыла, что ты же Омоложение не знаешь! — Вика театрально всплеснула руками и засмеялась, — Эрна, неужели и правда, что мы, бабы, от любви глупеем? А? Ну, ты не знаешь заклинания, так охранница Вика с тобой рядом будет. И кто там что разберёт, если король омолодится? Малёк! — позвала она бандита, — А ты не знаешь, куда мы идём?

— Да вот я тоже удивляюсь, — тут же подскочил к ним подручный Шторма, — Вы уже полсотни шагов лишних прошли.

Девушки переглянулись и обе засмеялись.

Банк, в котором барон Стефф Хормс мог взять нужную для своего выкупа сумму — а предложил он, ни много, ни мало, а целых три тысячи лир, на которые Вика, после консультаций с бывалыми каперами из знакомых Шторма, согласилась — действительно оказался имперским, как и предполагал Эдорик, только не алапанским, а гронским.

С банкирами самой северной империи давно сотрудничал ещё прадед Стеффа, так что описание внешности нынешнего владетеля баронства Хормс в местном отделении имелось, внесённое в толстенный фолиант. А ещё барон знал несколько кодовых оговоренных словечек.

Так что, никакой магической передачи данных, на что в тайне рассчитывала попаданка, надеясь приспособить такую магию для собственных нужд, увы, не существовало.

Всё просто, обыденно и примитивно — как в земном средневековье — сведения передавались с помощью голубиной почты, но чаще обычными гонцами, путешествующими с торговыми караванами, как морскими, так и сухопутными.

Наверное, эти сообщения кодировались или шифровались — тут пока сохранялась неясность — подобно тому, как на Земле это делали ломбардцы, генуэзцы или иные банкирские дома.

Об этом ей рассказал сам пленник, когда она отправилась с ним в Восточный район города, где и располагалось нужное отделение имперского банка.

Если барон и был удивлён вопросами своей пленительницы об очевидных вещах, то вида не показал. Он вообще, кажется, оказался очередной жертвой суккубских способностей попаданки, правда, держался молодцом — не пасть к Викиным ногам помогали гордыня и уязвлённое самолюбие.

Чтобы не идти по городу рядом с огородным пугалом, Вика распорядилась дать возможность её пленнику вымыться, привести себя в порядок и попросила Ченка, исполнявшего в команде Эдорика и обязанности суперкарго, разыскать и вернуть барону его пижонский красный камзол.

Нашли, вернули, вот только золотые вышивки, накладки и пуговицы на нём оказались споротыми, пришлось инвестировать в обещавший стать прибыльным проект целых одиннадцать лир и пятнадцать энн — во столько обошёлся ремонт камзола, и это с учётом того, что всё споротое золото заменили на серебро.

— Кто тебя так сражаться научил? — оголодавший в рабском бараке барон Хормс с благодарностью принял большой мясной пирог, купленный по дороге к банку его пленительницей, — Я видел, как ты четвёрку моих лучших бойцов зарубила словно крестьянских неумех, а ведь у каждого из них десятки абордажей было за плечами. До сих пор не могу понять, как ты меня вырубила. Помню, как я меч в твою сторону выставил, и всё. Что дальше-то было?

Клойк и Миока, обеспокоившись безопасностью своей десятницы, предлагали свои услуги по конвоированию чивирского барона. Только Вика наотрез отказалась, сказав, что сама в состоянии справиться с каким-то пиратом-неудачником. Те и не возражали особо, как говорится, было бы предложено. Да и не один раз они видели её в бою.

— Почему-то я и не сомневалась, — Вика не стала в очередной раз травить байку про любимого дядю-наёмника, — Мужчины умеют забывать напрочь то, что им не хочется вспоминать. Так, если мне всё правильно объяснили, то вон то здание со шпилем, это то, что нам нужно. Почти пришли.

— Уважаемая, — барон взял Вику за локоть, но та посмотрела на него так, что он тут же её отпустил, — Извини. Я только хотел спросить — точнее, предложить — ты не желаешь пойти ко мне капитаном дружины или командором абордажной команды? Сколько тебе платит та магиня?

— Много, барон, много. Но, главное, у неё есть замечательная привычка оказываться во всяких передрягах, и каждая из них приносит мне от трёх тысяч лир.

Вот это она его уела. Вика с толикой злорадства посмотрела на скривившееся лицо Стеффа Хормса. Это красавчику не пейзанок своими манерами и обещаниями привлекать.

— У меня есть что предложить и помимо денег и добычи…

— Не обсуждается, — отрезала Вика, — Неси мне мои деньги и проваливай в свою берлогу. На нас уже смотрят, как на чудаков.

Банковские охранники — тройка здоровенных бугаёв, вооружённых мечами и арбалетами, в каких-то вычурных латных доспехах, видимо, для придания солидности охраняемому учреждению, и молодая женщина-маг — с интересом, но без лишней настороженности наблюдали за странной парочкой клиентов, так и не наговорившихся дорогой.

— Всё равно, моё предложение остаётся в силе. Имей это в виду, Вика, — барон решил оставить за собой последнее слово.

Из банка Стефф Хормс вышел в сопровождении двух человек. Это оказались поручители, которые должны были проследить за точным и безусловным выполнением договора по выкупу пленников — кроме самого себя, барон взялся выплатить триста лир за штурмана второго рейдера, принадлежавшего его погибшему в прошедшем бою соседу — барону Гиндиксу.

Как Стефф сказал Вике, вдова Гиндикса ему стоимость штурмана оплатит, а судьба остальных её моряков и абордажников попавших в плен его не интересует. Из команды самого Хормса никто, кроме него не выжил — в бою с первым рейдером люди Зуба пленных не брали, что в общем-то понятно, никто не знал тогда чья возьмёт.