– Я думаю, вы все правильно решили.

Наступила пауза. Стучали ходики. Затем Босой удовлетворенно крякнул:

– Ну, вот и хорошо. Тогда по водочке сейчас?

– Только свет нормальный включи! – говорит Антон.

Паяло раскрыл обе створки двери, обслуга внесла стол с селедочкой и закусками. Рыбки лежат аппетитной кучкой – в полторы ладошки длиной, в золотистой кожуре, хрустящие плавники, на изломе белая, паром исходит, томная, как подвыпившая барышня. Графин в ледяной крошке, дохнешь над водкой – пар идет. Все расслабились. Зазвенели стекло и фарфор, началось застолье, пошел другой разговор…

– Север с собой новую кодлу притащил. Значит, потянутся варяги потоком…

– …Сержант как свинья визжал… Башкой об асфальт, истерику изображал… Тьфу! Зато Водолаз достойно так… Просил только, чтобы его машину, с обвесом новым, брату передали…

– А Кащей?

– Кащей железный пацан… Был. Сказал, сам справлюсь… Выйдите, говорит, на минуту…

Смерть и жизнь – рука об руку. Решаются чьи-то судьбы, вспоминаются чьи-то предсмертные слова. А селедочка водочку любит, а водочка любит селедочку… Только правда ли это? Как в одной поваренной книге написано: «Раки любят, чтобы их варили живыми…» Неужели у раков спрашивали?

Аппетит разыгрался… Куда от этого денешься? Босой был похож на мумию, а сейчас, смотри, – ожил, метает в себя все подряд, костями поплевывает, рот утирает… Северу, считай, хана, срок отмерян, а он – живой! До ста лет доживет! Выпьет и смертью чужой закусит… Вот так!

– Беспредел, беспредел!.. – ворчит возбужденно Смотрящий. – Раньше друг за другом поглядывали, всё знали. Теперь, вон, менту бывшему лютый ахерон устроили на трассе… Слыхал?

Антон настороженно кивает. Слыхал – как только прилетел, так и услышал. Через час, как приехал домой, ему Лис позвонил. И встретились они сразу же, еще до Хитрого, в сумерках на берегу. Там и получил Миротворец первое агентурное задание от ушлого опера: разнюхать, кто его коллегу замочил… Если бы сотрапезники узнали – кончили бы прямо за столом, на куски разорвали…

К хорошему быстро привыкаешь. Дом быта официально еще не открылся, но ателье на первом этаже уже выполнило первый заказ. Закройщик Арамаис постарался: клифт[9]сработал – загляденье! Коричневый вельвет с серебристым отливом, на двух пуговицах, тонкий рубчик, слегка приталенный, удлиненный… Шкары[10]черные, мягкие, немнущиеся, складкой ложатся на черные штиблеты. Их стачал по мерке айсор Ахмед, устроивший свою мастерскую на втором этаже. От души стачал – не давят, не жмут, не натирают старые мозоли – как домашние тапочки. Арамаис еще подогнал голубоватую рубаху и синий платок на шею – как у пирата в каком-то кино. Леший как подошел к зеркалу, так чуть не сел на пятую точку! «Ты что, офигел?» – спрашивает. А закройщик только улыбается: «Модно! – говорит. – Теперь ты совсем другой человек!» Конечно, Клопа этим не убедишь – мало ли кто что метлой метет… Только он и сам нечто такое почувствовал. Вроде действительно не он это, а какой-то другой Клоп – из кино про красивую воровскую жизнь. И, как ни странно, ему это понравилось. Буркнул вроде недовольно: «Ну, раз модно – ладно, потерплю…»

А жизнь действительно другая настала: вроде как было вначале черно-белое немое кино на блеклой пленке, а теперь запустили широкоформатный цветной блокбастер. Арбуз сходил в новую поликлинику, перетер с главврачом: сходи, говорит, на обследование: давление там, кардиограмма, анализы всякие… Личного врача тебе выделят, будешь под постоянным наблюдением, как олигарх какой… Но Клоп не пошел. Непривычно как-то к «лепилам» ходить, да и стремно: мало ли что они накаркают… А на массажи согласился. Ладная массажистка Лиля с пронзительно голубыми глазами каждый вторник и пятницу терзает, месит, мнет и хитрыми восточными пассами оглаживает уставшее Клопово тело, пробуждая к жизни внутренние соки.

Так, что еще? Крыша над головой. Электромонтажники, как известно, не самый центровой район, с панельной застройкой, однако Арбуз с пацанами нашли в доме-гармошке пентхаус в двух уровнях с винтовой лестницей, камином и двумя огромными лоджиями. Только Клоп туда не пошел. «Что я там буду делать, в этом бетонном цугундере? – пробурчал он. – Ноги на этой вашей лестнице ломать? А если солидные кореша ко мне прихряют и в лифту застрянут? А лифт, вдобавок, обоссанный? А от ментов как уходить с восемнадцатого этажа? Вы что, мать вашу, за фраерка меня держите?» На самом деле, он лифтов побивался, а на последних этажах чувствовал себя, как в мышеловке.

В конце концов ему купили обычный частный дом за веселым сине-желтым забором на самой границе новостройки. Обставили по первому разряду, баньку обновили, камеры всюду повесили, подъездную дорожку выложили противоскользящей плиткой, во флигеле оборудовали пост охраны. И закрутилась новая жизнь.

У него есть офис в новом здании, есть рабочий режим. Утренний сходняк. Бригадирский час. Сегодня, как и каждый день, в 9-00. За отсутствие без уважительных причин Клоп мог запросто изгнать бригадира из группировки. Они должны видеть и слышать друг друга как минимум раз в сутки – на этом держится дисциплина в Монтажах.

Не все еще проснулись. Мямлят. От Дракоши за версту разит перегаром. Это его проблемы, главное – он здесь.

На участках Ломтя, Сашка и Арбуза все тихо, там и говорить не о чем. Донбасс доложил, что возле четырнадцатого дома по Радужной начинают рыть котлован, – будет уплотнение, воткнут еще две девятиэтажки.

– Кто застройщик? – поднимает глаза Клоп.

– «КБС-Дон», Шестое стройуправление.

– Они застраивали два квартала на Радужной, должны знать наши правила и цены.

– Там новый начальник дурачка включает, типа как же так, все было схвачено, за все заплачено…

– Он просто звездит, – роняет Клоп. – Разберись, Донбасс, не тяни. Раз он включает дурачка, ты включи Терминатора…

После бригадирского часа – техническая «пятиминутка» с Бухгалтером, который здесь за бухгалтера и финансового менеджера. Активы группировки довольно скромны по меркам крупного бизнеса, но кое-что уже вложено в хорошие бумаги, и крутится, и работает, и приносит вполне легальный доход. Бухгалтер озвучивает последние биржевые новости, дает какие-то советы: это можно скинуть, это прикупить, хотя и в том и другом случае лучше не дергаться и выждать. Да, конечно, соглашается Клоп. Он слушает вполуха – он не то что не рубит в этом, ему просто неинтересно. Но показать это нельзя. Надо просто крепко держать вожжи в своих руках. Потом прошелся по микрорайону, слегка перекусил, отдохнул.

Ровно в назначенный час пришла похожая на тренершу Лиля с пронзительными голубыми глазами и спортивной сумкой через плечо. Белый топик с обезьянками, белые спортивные брючки в обтяжку. Клопу с ней хорошо. Она часто смеется, показывая ровные и белые зубы, и, кажется, ни к чему не относится слишком серьезно. Это правильно, хорошо. Это сразу снимает напряжение. Спина, шея, воротниковая зона, бедра, икры… Ох. Первые полчаса Клоп кряхтит и стонет под ее руками, потом умиротворенно затихает. По большому счету, ему ничего не надо. Арбуз и остальные пацаны, конечно, думают, что у них тут сплошная камасутра и все такое, но они явно переоценивают его возможности. И, что важнее, его потребности. Всего пару раз Лиля, закончив с обязательными процедурами, скидывала с себя топик и брючки, чтобы разогнать, как она называет, «некоторые застойные явления». И этого Клопу было вполне достаточно.