Повисла тишина. Деревянные створки нерешительно покачнулись и рухнули внутрь.

Операция началась.

– Не стреляять! – зарычал Толиман, срывая связки.

Темноту кабинета разогнали сотни фонарей. На черном троне пусто, Киры нигде не видно. "Она на потолке" прозвучали в голове последние слова Мельничука. Искуственные Управляющие – не обычные репликанты, а заточенные под ближний бой махины. Толиман слышал, что вместо огнестрела в них встроили нечто помощнее. И стоя посреди одетых в броню солдат, он чувствовал себя голым в своей водолазке. Хотел отступать, но ряды солдат позади сомкнулись так плотно, что не пройти.

На лежащие двери упала тряпка телесного цвета.

– Кира сбросила кожу, – одними губами прошептал Толиман, торопливо снимая бесполезный пистолет с замка.

Над дверным проемом высунулась башка робота: с лица свисали остатки кожи, вместо волос – сотни тонких лезвий "зачесанных" назад. Два глаза-камеры изучающее бегали по лицам.

Имки и солдаты дали залп. Кусок стены разлетелся щебнем, а Кира невредимая стояла на полу на четвереньках. Ее конечности стали тоньше и удлинились. Кто-то выстрелил у самого уха Толимана, и все звуки слились в пронзительный звон.

Залп!

Ушла!

Кира очутилась прямо над Толиманом. Она зыркнула объективами прямо ему в глаза и оскалилась сотнями вращающихся лезвий-зубов. В ее огромной механической глотке темнота. Толимана будто опять накачали для допроса, время замедлилось.

Залп!

Кира изготовилась для прыжка и метнулась к другой стене, оставив на потолке рубцы от когтей. Она извернулась в полете, но несколько выстрелов попали в цель. Они скользнули по острой чешуе бронепластин, не оставив следа.

На Толимана обрушилось облако каменной пыли. Глаза слезились, в носу засвербело. С каждым прыжком Кира уходила все дальше от своего кабинета. Солдаты за ней следом.

"Она поняла, что мы пришли за ней, и уводит армию подальше от Ядра!" – Толиман продрал глаза, всматриваясь в убегающего репликанта.

На одном из прыжков Киру срезал импульс электроглушителя. Она упала и задергалась, как в припадке. К ней устремилась колонна имок, раскидывая всех на своем пути. Толиман не успел уйти с их пути. В груди хрустнуло под скользящим ударом, но боли не было. Расплывшись в довольной улыбке он наблюдал, как имки догоняют и берут на прицел Киру. Репликант оказался не так и страшен. Мгновение отделяло Толимана от освобождения Иркутска.

Шли секунды. Имки не стреляли. Отовсюду доносился назойливый звон. От него у Толимана кружилась голова и ныло в затылке на месте старой операции. Скоро он понял, что никто не двигается и даже не дышит. Кира ощетинилась острой чешуей и прыгнула вверх, зацепившись когтистой рукой за голову ближайшего имки. Наплевав на гравитацию, она крутанулась в воздухе, с хрустом свернув шею ИМК. Не касаясь земли, она танцевала над головами солдат, и каждое движение несло смерть. Через несколько секунд она вырезала имок, уложив их ровным кругом, а через полминуты в плотных рядах армии появилась заметная проплешина. Кира убивала изощренно: вскрывала животы, выпуская наружу кишки, пастью вырывала лица с кусками черепов, вырезала позвоночники, а везучим просто разрезала сухожилия на коленях и плечах, оставляя истекать кровью. Умирающие не кричали и не двигались.

Толиман стоял, не шелохнувшись. В запасе только пара секунд, пока она не поймет, что гипноз на него не действует. Когда Кира принялась свежевать солдат слева от него, он рванул вперед. Ноги скользили в требухе, он бежал по мертвым головам, и смерть нагоняла. Он чувствовал ее спиной. Толиман прыгнул вперед, что было сил. В полете сорвал с ИМК электроглушитель и чудом нацепил себе на руку. Больное приземление на спину. Толиман зажал спусковой рычаг, но промахнулся. Последнее, что он увидел – черная пасть Киры.

Тело скрутило от боли. Дышать стало тяжело. К своему удивлению, Толиман не умер. Открыв глаза, он увидел Киру. Она лежала на нем, скалила морду и подрагивала в судорогах, ее острые бронепластины терзали живот и руки Толимана.

– Я хочу жить! – проревел он, скидывая репликанта с себя. – На меня не действует твой гипноз, механическая сука!

Он вдавил спусковой рычаг, обрушив всю мощность глушителя на голову репликанта. Только когда остатки армии пришли в сознание, и звон стих, он выпустил пушку из рук.

– Вы обязаны мне жизнью! И я заставлю вас выплатить долг! – залитый своей и чужой кровью, Толиман обвел пальцем выживших. Пол под ногами стал вязким, в глазах помутнело. – Вы летите со мной. В Города-Близнецы!

Силы покинули израненное тело, Толиман без памяти рухнул в чьи-то руки.

***

"Права была Катя, без меня Дара никуда бы не пошла, – Аркус остановился у входа в первую башню и резко обернулся. Помпеевский Хребет не выглядел мертвым городом, и это настораживало. Неясная тревога засела дрожью в животе, когда Аркус понял, что больше не слышит шагов Дары.

– Где ты?! – вызвал он по связи. Ответа не последовало. Тогда он побежал вверх по круговой башенной штольне. Редкие химдиоды неохотно освещали путь, и если не отблески от инея на стенах, идти пришлось бы вслепую. Аркус проносился мимо темных арок проходов и дверей, не пытаясь в них заглянуть. Выдохшись, он сбавил темп. Подошвы скафандра скрипели о шлифованный камень. Аркус плавно остановился, вглядываясь в пол: чистый, без намека на иней, по центру шла затертая дорожка, слишком узкая для человеческой ноги. Что-то постоянно бродило по башне. Сколько неисследованных комнат осталось позади, пока он поднимался сюда? Он задержал дыхание, вслушиваясь в тишину. Если Дара до сих пор здесь, то она держалась тихо.

Трижды просигналил медиабраслет – значит, сейчас девять утра. Двигатели Снежинки не смогли бы прогреметь громче – так показалось Аркусу. Одновременно с нижних уровней башни поднялся ритмичный рокот, больше похожий на кашель гиганта. Опять по УКВ заговорил тот голос:

"Я Амес, и я все еще жду питания на вершине первой башни. Мое терпение на исходе".

Сердце подскочило в груди, когда Аркус понял, что не так в Помпеевском Хребте. В мертвом городе нет ни одного тела.

Стараясь идти бесшумно, Аркус поднимался выше. Он с вызовом вглядывался во мрак каждой арки и, убеждая себя, что там никого нет, двигался дальше. Рокот за спиной держал дистанцию, но не отставал. Сложно определить расстояние по эху, но, кажется, Аркус опережал его источник на пару уровней.

На один виток в штольне приходилось два слабеньких химдиода. Когда до следующего из них оставалось еще порядочно идти, впереди вдруг забрезжил свет. Он робко разливался по полу сквозь щель под одной из дверей. Пока Аркус решался потянуть за ручку, рокот приблизился почти вплотную. Сил храбриться не осталось, Аркус закричал:

– Дара, где ты!

Дверь дрогнула и отворилась:

– Ты меня напугал, – не своим голосом произнесла Дара.