С вершины холма был виден весь остров. На той стороне, откуда приплыл Токло, берег полого взбегал вверх и густо зарос кустами и деревьями. Противоположный берег оказался гораздо круче, и пенные волны с шипением набегали на острые скалы, торчавшие из воды. Токло невольно поежился. Какое счастье, что он подплыл с другой стороны!

Ветер трепал его шерсть, выжимал слезы из глаз, но Токло продолжал смотреть вдаль. Ему нравился ветер. Он нес с собой запахи соли, льда, рыбы и еще каких-то непонятных медведей, пахнувших всем этим сразу. Токло изо всех сил всмотрелся в вечернюю мглу и еле слышно охнул. Никогда в жизни ему не доводилось видеть такого чуда! На дальнем берегу озера смутно виднелись огромные фигуры, похожие на ожившие глыбы белого льда. Ветер доносил по воде рев незнакомых глоток — и рев этот был страшен. Нет, все-таки хорошо, что он здесь совсем один на острове! Но еще лучше было бы, если бы эти диковинные медведи не умели плавать!

Повернувшись спиной к опасному берегу, Токло снова спустился к деревьям. Он решил подыскать себе берлогу на ночь и хорошенько отдохнуть перед Самым Долгим Днем. Кажется, он видел очень уютную ложбинку неподалеку от берега, прямо под скрюченной сосной, заботливо забросавшей будущую берлогу сухими пружинистыми иголками. После недолгих поисков Токло нашел заветный овражек, но берлога оказалась совсем неглубокой и не смогла бы защитить медвежонка на случай дождя. Впрочем, судя по растрескавшейся земле и высохшим растениям, дождя тут не было уже очень-очень давно. Токло выгреб со дна оврага несколько веток, которые могли бы уколоть его во сне, и с удовольствием растянулся на мягких иглах.

Устроившись поудобнее, он устало закрыл глаза. Вскоре тихий шепот волн, набегавших на берег островка, убаюкал его голосами духов…

Токло проснулся от медвежьего тявканья. Из своей берлоги под корнями сосны ему был виден дальний берег озера, на котором уже начали собираться гризли. Они стояли у самого края воды, вокруг переговорного камня, но на таком расстоянии Токло не мог разобрать их голосов или разглядеть, чем именно они занимаются. Небо над его головой уже розовело в предчувствии рассвета, и сверкающий диск солнца начал подниматься из-за края озера. У Токло даже лапы зачесались от нетерпения.

«Самый Долгий День наступил!»

Внезапно в ветвях над головой Токло тревожно вскрикнула какая-то птица. Поспешно выкатившись из берлоги, Токло уловил краем глаза какое-то движение на берегу. Чей-то темный силуэт виднелся в волнах возле самого берега и, судя по размеру, это была не куница и даже не гусь. Отбежав за сосну, Токло встал на задние лапы и всмотрелся в воду. Неторопливо отряхивая мокрую шерсть, из озера медленно выходил огромный гризли с тяжелым загривком.

У Токло оборвалось сердце.

«Шотека!»

Стоя под сосной, Токло молча смотрел, как Шотека злобно оглядывается по сторонам, явно кого-то ища. Повисло зловещее молчание, а затем огромный гризли разинул клыкастую пасть и заревел:

— Выходи!

В первый миг Токло хотел спрятаться.

«Но это глупо, глупо! Он все равно меня найдет. Разве можно спрятаться на этом крошечном островке? Он выследит меня по запаху».

— Выходи, трус! — ревел страшный гризли с огромным загривком.

— Что ты тут делаешь? — прошипел Токло сквозь стиснутые зубы. — Я должен быть один!

Он затравленно посмотрел на озеро. Наверное, Ока и Тоби и сейчас смотрят на него и просят его быть храбрым?

«Вы будете гордиться мной, обещаю!»

Расправив плечи, Токло решительно вышел на берег и остановился перед громадным медведем. На миг ему показалось, будто в маленьких злобных глазках Шотеки промелькнуло нечто, похожее на изумление.

— Чего тебе надо? — рявкнул Токло.

Злобный гризли пошевелил своим огромным загривком и презрительно процедил:

— Думаешь, я позволю тебе принести медведям рыбу? Такому жалкому, бесполезному существу, которое позорит славный род гризли?

— Я не слабый! — прорычал Токло.

— Слабых надо убивать, — не обращая внимания на его слова, продолжал Шотека, — пока они не ослабили всех остальных. Не знаю, зачем твоя мать пыталась спасти тебя. Впрочем, она тоже была слабой! Что это за медведица, если не сумела даже прокормить своего выродка?

Глаза Токло заволокло красной пеленой бешенства.

— Ока сделала все, что смогла! — заорал он.

— Немного же она могла, жалкая неудачница, — глумливо ощерился Шотека.

С яростным ревом Токло выскочил на галечный берег. Внезапность дала ему преимущество перед противником. Прежде чем Шотека успел опомниться и приготовиться к защите, Токло успел как следует полоснуть его когтями по косматому боку.

Резко развернувшись, Токло приготовился нанести новый удар, но Шотека уже пришел в себя и, поднявшись на задние лапы, со свистом рассек воздух длинными когтями передних. Потом он разинул пасть и заревел, да так оглушительно, что несколько больших белых птиц вспорхнули с берега и, хлопая крыльями, перелетели на дерево подальше от воды. На миг Токло испугался — этот Шотека был почти в два раза крупнее его! Лапы у него были, как сосновые стволы, а тело огромное, как у огнезверя…

«Ты меньше, зато проворнее!» — шепнула ему на ухо невидимая Ока.

Шотека гигантской глыбой нависал над Токло, готовый обрушиться на него всей своей мощью и раздавить, как жука. Прыгнув вперед, Токло проскользнул под воздетыми передними лапами врага и изо всех сил вытянул его когтями по незащищенному брюху. Кровь брызнула из длинных царапин, и Токло успел почувствовать ее горячий соленый запах. Быстрее куницы он отскочил в сторону, едва успев увернуться от рухнувшего на все четыре лапы Шотеки.

В следующий миг острые зубы сомкнулись на загривке медвежонка. Токло завизжал от боли, когда Шотека поднял его над землей, встряхнул, как кролика, и с силой швырнул на камни. Оглушенный падением, Токло неподвижно лежал на земле, ловя разинутым ртом воздух. Дикая боль пронзила все его тело, когда острые когти прошлись по его плечу и боку.

Сквозь застилающую глаза пелену боли Токло увидел огромного гризли, который склонился над ним, разинув свою ужасную пасть, готовясь перекусить ему горло. Горячее зловонное дыхание врага опалило нос Токло.

— Готов поплавать с духами, слабак?

Не помня себя, Токло перекатился на спину и ударил Шотеку в живот задними лапами. Хруст гальки подсказал ему, что противник попятился на шаг — и этого оказалось достаточно, чтобы Токло успел вскочить на лапы.

— Не торопись отправлять меня к духам, верзила! — рявкнул он.

Ринувшись вперед, он изо всех сил куснул Шотеку за лапу, и тут же отпрыгнул на безопасное расстояние. Кровь быстрыми струйками текла по его бокам, и Токло чувствовал, как вместе с ней его стремительно покидают силы.