— Я всегда зная, что плосколицые сумасшедшие! Зачем они это делали?

— Наверное, для того, чтобы другие плосколицые могли приходить и смотреть на нас, — предположила Луса. — Они часто так делали.

Но Мики, похоже, ее объяснение не убедило.

— Я вообще не люблю плосколицых, — пробурчал он. — Мои мама и папа однажды зашли к ним в берлогу, чтобы поискать что-нибудь съестное, и больше никогда не вернулись, — глаза его затуманились, и он тяжело вздохнул. — Это случилось по пути сюда. Они сказали мне ждать под кустом возле каменных берлог. Я ждал-ждал, но они так и не вернулись.

— Какой ужас! — прошептала Луса. Она помнила, как тяжело ей было навсегда расстаться с Кингом и Ашей. Но насколько тяжелее потерять родителей и не знать, что с ними случилось, живы ли они! — И что было дальше? — тихо спросила она.

— Я устал ждать и пошел в берлогу, чтобы поискать их там, — нехотя ответил Мики. Он съежился и печально понурил плечи. — Но там их не было. Их запах обрывался возле одного места, где очень резко пахло дымом. А потом я встретил других медведей. Они взяли меня с собой и всю дорогу заботились обо мне. Сначала я не хотел идти с ними, но потом… Я знал, что больше никогда не увижу маму и папу. Понимаешь, там, где пахло дымом, был еще один запах. Там пахло… пахло кровью. Я…. я только надеюсь, что они недолго мучились.

Луса наклонилась и ткнулась носом в плечо Мики.

— Хорошо, что тебе не пришлось путешествовать одному, — прошептала она.

— Но ты-то дошла одна, верно? — спросил Мики и как следует встряхнулся, словно хотел сбросить с себя все страшные и грустные воспоминания.

— Нет, я тоже путешествовала с другими медведями, — призналась Луса, умолчав, что это были медведи-гризли.

К ее облегчению, Мики не стал приставать с расспросами. Он сел, опасно балансируя на раскачивающейся ветке.

— Ой, я умираю от голода! — объявил он. — Пойдем, поищем что-нибудь съедобное!

— Идем! — обрадовалась Луса и начала быстро спускаться вниз. Голод, как сердитый медведь, уже давно рычал у нее в животе.

— Ты здорово лазаешь! — крикнул Мики, когда Луса аккуратно спрыгнула на землю.

— Меня учил мой папа, Кинг! — с гордостью сообщила Луса.

Мики задрал морду и с шумом втянул в себя воздух. Луса сделала то же самое и сразу почувствовала в воздухе едва уловимую сладость, напомнившую ей о запахе фруктов в Медвежатнике.

— Туда? — спросила она, кивая носом.

— Ну и нюх у тебя! — восхитился Мики. — Бежим!

Мики со всех лап бросился вперед, а Луса бросилась за ним следом, петляя между деревьев. Вскоре медвежата выскочили на открытое пространство, где земля плавно поднималась вверх, к густым зарослям кустов с блестящими зелеными листьями и ярко-красными ягодами. Сладкий запах защекотал ноздри Лусы, и она с шумом сглотнула голодную слюну.

Сразу несколько черных медведей паслись в зарослях, обирая зубами ягоды с ветвей. Неподалеку от Лусы две большие медведицы нагибали ветки для малышей, чтобы те тоже могли полакомиться.

— Не заглатывай все сразу! — рычала медведица. — Разболится живот, потом не жалуйся!

Мики ринулся к ближайшему кусту и принялся с чавканьем обгрызать ягоды. Луса робко оглянулась на других медведей и спросила, понизив голос:

— А они не заругаются?

— Да нет, что ты! — отмахнулся Мики. — Тут можно есть все, что найдешь. Давай, налетай! — подбодрил он, заметив смущение Лусы. — А то пока ты раскачаешься, тут ничего не останется!

Луса нерешительно подошла к кусту и сорвала несколько ягод. Ну и гадость! Она брезгливо изогнула верхнюю губу. Ягоды оказались ужасно сухими и жесткими, словно солнце выжало из них весь сок. Но раз другие медведи едят эти ягоды, то и она сможет, потому что никакой другой еды тут, похоже, нет.

— Этим не наешься, — вздохнул Мики.

— Я так давно не видела съедобных ягод, что для меня и эти не так уж плохи, — согласилась Луса, вытягивая шею, чтобы достать до верхней ветки.

— Выходит, медведи, с которыми ты путешествовала, не умели искать ягоды! — пробурчал он с полным ртом.

Еще несколько медведей подошли к ним, остановились возле кустов и заворчали, выискивая свободное местечко.

— Наконец-то! — проворчал один из них, когда Луса и Мики закончили обирать свой куст и пошли в сторону деревьев.

Медвежата растянулись в теньке на травке. День догорал, и в лесу сгущались тени. Духи медведей негромко перешептывались над головами медвежат, и Луса невольно вздохнула, слизывая ягодный сок с лап. Наверное, духи просят у них прощения за столь скудную еду!

Мики тоже испустил глубокий вздох.

— Совсем не наелся, только еще сильнее проголодался! — пожаловался он и, поднявшись с земли, поплелся к замшелому камню, торчавшему из земли под соседним деревом. — Давай посмотрим, нет ли тут чего-нибудь вкусного…

Сгорая от любопытства, Луса подбежала к нему. Камень как камень, что в нем интересного?

— Камни не едят! — уверенно заявила она. — Или ты собираешься жевать мох?

— На крайний случай и мох сгодится, — без тени улыбки ответил Мики. — Но я могу предложить тебе кое-что получше. Гляди!

Он подцепил камень когтями и перевернул его. Заглянув в образовавшуюся ямку, Луса увидела каких-то толстых белых червей, извивавшихся во влажной земле. От них пахло землей и сыростью.

— Это кто такие? — спросила она.

Круглые коричневые глаза Мики заблестели от удовольствия.

— Личинки! Они очень вкусные, вот увидишь. Хочешь попробовать?

— Ну… — протянула Луса, сглатывая голодную слюну. — Пахнут вкусно.

Склонившись над ямкой, они с Мики принялись за еду. Луса с аппетитом жевала сочных личинок, ей нравилось, как они с треском лопаются у нее на зубах, да и на вкус они оказались намного лучше ягод.

— Очень вкусные! — прочавкала она.

Сзади послышались чьи-то шаги, а потом тоненький голосок прохныкал у них за спиной.

— Есть хочу!

Обернувшись, Луса увидела изможденную медведицу с совсем маленьким медвежонком.

Малыш бодал головой маму в бок и хныкал:

— Я голодный! Я ничего не ел! Есть хочу, есть хочу!

— Я ищу еду, — затравленно ответила мать. — Потерпи, я скоро что-нибудь найду.

Луса нехотя отошла от ямки, где оставалась еще целая куча личинок.

— Идите сюда, — позвала она медведицу. — Здесь есть еда.

Медведица недоверчиво посмотрела на нее, но медвежонок, не дожидаясь второго приглашения, сунул морду в яму.