тут я вспомнил об артистке Мариинского театра Верочке Амбросимовой. Когда-то я ей оказал кое-какие услуги и думаю, что если она еще там, то в помощи мне не откажет.

Поэтому мы решили, что я еду сразу в театр, разыскиваю ее, а затем мы встречаемся где-то в центре и идем заказывать необходимые нам вещи под ее руководством. Кроме этого, нам будет нужна помощь гримера. На этом мы расстались, и я уехал.

Через час я добрался до здания театра. Центральный вход был закрыт, поэтому я вошел в здание через проходную со стороны реки Невы. Дежурная ответила, что Верочка находится у себя в гримерке и что почти все артисты приходят сюда, хотя здесь пока нет спектаклей, а одни собрания, но дома им делать нечего. Гримерные, находились на втором этаже за сценой. Я уже бывал там не раз. Поэтому, поблагодарив словоохотливую дежурную, я прямиком направился туда. Мои шаги гулким эхом раздавались в безлюдном коридоре. Театр словно вымер. Ни один человек мне не встретился по пути. Поднявшись по небольшой лестнице, я попал в коридор, по бокам которого были расположены гримерные артистов. На дверях висели таблички с фамилиями, выполненные славянской вязью. Вскоре я оказался у нужной мне двери. Негромко постучав и получив разрешение, я вошел внутрь, и мои легкие сразу наполнились специфическим театральным запахом, который манил к себе и заставлял кружиться голову театралов.

Перед зеркалом, сложив руки, в тоскливой позе сидела моя пассия.

–Разрешите поприветствовать вас, мадам! – бодрым голосом воскликнул я, театрально наклонив голову и целуя ее ручку.

–Владимир! Какими судьбами и в таком виде? – она была удивлена моей простой рабочей одеждой, ибо привыкла всегда видеть меня в элегантных костюмах.

–Обстоятельства, мадам, обстоятельства, – ответил я.

–Что привело вас сюда? – и она развела руками. – Спектаклей нет, зрителей нет, остались одни артисты. Правда, обещают выдать паек, чтобы мы не пропали с голоду. А так терпимо, серая жизнь, даже не жизнь, а существование. Нет того блеска, полета, шарма. Все ушло безвозвратно.

–Ну что вы, мадам! Все только начинается, впереди столько неизвестного и впечатляющего, вот увидите.

–Может быть, может быть. Только вопрос, а нужно ли нам это?

–Это решает каждый сам за себя, – ответил я.

–Что вас ко мне привело, Владимир?

–Ну, во-первых, узнать о вашем драгоценном здоровье, а во-вторых, попросить содействия в одном вопросе.

И не вдаваясь в детали, я рассказал ей все, что мы хотим от нее. Немного подумав, она согласилась, решив, что это для нее, как новая роль в спектакле, который дает ей жизнь. Затем она попросила меня подождать и, быстро собравшись, была готова действовать.

Мы вышли на улицу и, как ни странно, возле главного входа увидели несколько извозчиков. Договорившись с одним из них, мы отправились в путь. Верочка произвела неизгладимое впечатление на моих коллег. Они как-то подобрались, подтянулись, ловили каждый её жест и охотно выполняли все команды. Она крутила их в разные стороны, сделала замеры талии и груди, обуви, а затем заставила ходить по комнате, чтобы определить, что необходимо изменить в их походке. Так незаметно пробежало время. Наконец, попив чаю, мы все отправились к ее знакомой модистке. Первой в ателье забежала она. Пробыв там несколько минут, она вышла обратно и, подойдя ко мне, сказала:

–Ну все, можно идти. Я сказала ей, что мы хотим устроить маскарад, а для этого нам необходимы женские костюмы на этих джентльменов, – и она кивнула в нашу сторону.

–Ну, так пошли, – и, махнув рукой, пригласила следовать за собой своих спутников.

Мы зашли в ателье, где на столе уже стоял чай, приготовленный для нас, и разложены были женские модные журналы. Одновременно с нами из двери напротив, вышла хозяйка ателье и пригласила нас за стол. Когда мы чинно расположились, она поинтересовалась, что мы желаем сшить в ее ателье. Засмущавшись и переглянувшись, мы не знали, как начать разговор. В конце концов, набравшись смелости, я рассказал о наших пожеланиях. А они состояли в том, что в наше сложное время надо быть скромнее и не копировать жеманных дам из высшего общества, обвешанных кружевами и драгоценностями, их время прошло. А на сцену истории выходят простые женщины, которые своим трудом делают свое будущее. Вот таких простых женщин мы хотели бы сыграть на маскараде. Послушав внимательно меня, она вопросительно посмотрела на Верочку. Та, зная наши пожелания, утвердительно кивнула головой.

–Хорошо, – сказала хозяйка, – тогда прошу вас сюда, – и указала рукой на ширму, стоящую в углу.

–Нам необходимо снять ваши размеры, – и взяв в руки сантиметр, висевший у нее на шее, направилась туда.

Первым на это решился Эдвард, а за ним скромно прошествовал Стопфорд. Пока они делали замеры, я высказал модистке свои пожелания в том, чтобы нижние юбки были из прочной ткани, это необходимо нам для кое-какого сюрприза. Мадам вежливо ответила, что у нее есть такое полотно, которое «и слона может выдержать». Такой ответ обрадовал меня, потому что весь наш расчет строился на этом. Когда очередь дошла до моих антропологических измерений, я вежливо отказался, сказав, что двух таких новых прелестных дам будет достаточно, а я буду выступать в другом качестве. Присев рядом с нами, хозяйка предложила прийти на примерку послезавтра. За это время она подберет по нашим размерам необходимые части женского туалета, а все остальное будут шить. На этом мы расстались, довольные друг другом.

Непосредственно в квартире Вера занялась внешним видом молодых людей. Заставила убрать усы и подбрить бакенбарды. Затем вытащила парики и надела их на головы Эдварда и Стопфорда. После этого она взяла пудру и крем и занялась их внешним видом. Когда Верочка закончила накладывать грим, передо мной предстали две молодые прелестные девушки – брюнетка и шатенка, одетые в брюки и мужские штиблеты. Полюбовавшись на результаты своей работы, Вера достала из сумки две юбки и широкие блузки и заставила ребят все это надеть на себя. Когда они облачились в одежду и вдобавок надели женские ботинки без каблуков на шнурках, она заставила их ходить по комнате то быстрым, то медленным шагом, постоянно подправляя их походку. Так продолжалось до вечера, пока изможденные и вспотевшие ребята не попросили пощады. Как оказалось, это было только начало. На следующий день все повторилось снова, и они маршировали под ее команду, как заведенные, ругаясь про себя втихомолку и периодически бегая на кухню, чтобы испить холодной воды. Но до конца выдержали это «издевательство». Зато их походка приобрела грациозность и какую-то