– Эта свора шакалов первая сгинет после появления наследника. – Люмьер выразительно нахмурил брови.

«Мой отец состоит в этой своре!» – хотелось крикнуть мне, но я сдержался, сжав кулаки.

– Гедеон планирует войти в Совет старейшин.

– Гедеон опять пытается перестраховаться, но, когда наследник объявится, не будет уже никаких старейшин.

– Мой брат знает о наследнике?

– Да. – Люмьер допил вино и отодвинул пустой бокал. – Мой отец погиб при перевороте. Он отдал жизнь за Бёрко. Если потребуется, то я тоже отдам жизнь за наследника. Гедеону давно стоило ввести тебя в курс дела, но он считает тебя слишком маленьким для всего этого. Готье, я приехал в Ромус, чтобы находиться рядом с наследником.

– Он в городе?

– Да, – с довольным видом отозвался Люмьер.

– Кто он?

Люмьер улыбнулся мне и заключил:

– Узнаешь.

Эдвард не выходил из комнаты Скэриэла уже больше часа. Всё это время я стоял под дверью, подпирая спиной стену. Я занимался сборкой мебели на первом этаже, когда Эдвард позвал меня наверх и приказал ждать. Скэриэл хотел со мной поговорить, но время шло, а никто не выходил.

Я знал, что Скэриэл вернулся в Запретные земли вчера ночью в убитом состоянии. Его шатало, но он держался. А сегодня утром упал в обморок. Эдвард поставил ему капельницу, и всё утро Скэриэл провёл в отключке.

Дом, который купил Скэриэл, потихоньку принимал надлежащий вид. Мы убрались, освежили стены, заменили сантехнику, и теперь оставалось разобраться с мебелью. На первом этаже предстояло ещё много работы с кухней. Большую часть времени мы с Эдвардом проводили в этом доме. Раз в неделю Скэриэл приезжал с проверками и привозил наличные. Мне было спокойнее находиться в Запретных землях, в Ромусе я пугался каждой тени и звука.

Дверь отворилась, и появился уставший Эдвард.

– Он ждёт тебя. Но не больше пятнадцати минут. Ему нужен покой.

– Как он? – шёпотом спросил я, с волнением уставившись на дверь.

– Лучше.

Я нерешительно вошёл, хотя до этого томился в ожидании и мечтал поскорее очутиться рядом со Скэриэлом.

Он лежал на кровати, бледный, измождённый. Волосы разметались по белоснежной подушке. Скэриэл слабо улыбнулся мне и приподнял руку. Я бросился к нему, бережно взял тёплую ладонь. Его пальцы подрагивали.

На лбу Скэриэла выступили капельки пота. Я огляделся. На столе лежали перчатки, шприцы, антисептик и стерильные салфетки. Я схватил салфетки и осторожно провёл по его лицу, вытирая влагу.

С другой стороны кровати на штативе была закреплена бутыль с лекарственным средством, по трубкам бесцветный раствор через иглу попадал в его тело. По сравнению с утром, выглядел Скэриэл гораздо лучше.

– Как ты себя чувствуешь? – Я уселся на табурет рядом с кроватью.

– Почти здоров, – вяло произнёс он, не переставая улыбаться. Ну, раз шутит, значит, всё плохое позади. Я сжал его ладонь.

– Что с тобой?

– Ты знаешь. – На лице Скэриэла отразилась болезненная гримаса.

Я догадывался, но не был уверен в своих предположениях. Скэриэл очень богат. Он практически сорил деньгами, пытаясь улучшить это здание. Откуда у него такие суммы? Ведь он сирота, как и я. Этот вопрос мучил меня в первые дни, когда мы повстречались с ним в Запретных землях.

Иногда он пропадал на пять или шесть дней, возвращался в ужасном состоянии и болел ещё некоторое время, балансируя на грани жизни и смерти. После такого Скэриэл всегда получал колоссальные денежные суммы. Я боялся связывать два этих факта.

– Ты… – Я замолчал, уткнувшись взглядом в пол.

– По тебе видно, что ты давно догадался. – Он отпустил мою ладонь и, помолчав, добавил: – Я носитель смерти.

Переносчик смерти.

Падальщик.

Крыса.

Я резко встал, отчего мой стул с грохотом перевернулся.

Скэриэл не прятал взгляда. Он смотрел на меня с вызовом. Возможно, ему не доставило удовольствия это признание, но он не стыдился своего заработка, за счёт которого содержал нас.

– Но как? – Я быстро взял себя в руки, вернул стул на место и уселся.

– Не волнуйся, на мне нет сейчас вирусной пыли. Я не прихожу с заразой в свой дом, – произнёс он со сталью в голосе.

– Нет, нет, – торопливо запротестовал я, пытаясь снова взять его за руку, но Скэриэл отдёрнул её. – Я не хотел тебя обидеть. Просто я удивился. Мне всё равно, что ты переносчик.

Скэриэл свёл брови, уголки его губ опустились. Он тяжело выдохнул и отвернулся. Я подался вперёд. Мне хотелось, чтобы он снова посмотрел на меня.

– Ты недавно заразил кого-то? – спросил я.

Он кивнул, не поворачиваясь. Меня осенила мысль. Быть может, в этом крылась причина его одержимости тем чистокровным.

– Это ты заразил маму Хитклифа? – Я слышал, что она умерла от неизвестного заболевания. Об этом говорили на каждом шагу. Жена главного банкира скончалась в день рождения сына.

– Нет. Я не заражаю женщин и детей. – Скэриэл повернулся ко мне. – Но я знаю, кто был заказчиком. Сперва этот заказ достался мне, но я отказался.

Я осторожно дотронулся до его ладони, на этот раз он не сопротивлялся.

– Кто это был?

– Неважно, скоро он умрёт, – обречённо произнёс Скэриэл. – Два дня назад я заразил его.

– Тебе его заказали?

– Нет.

Мы помолчали. Я с волнением вглядывался в бледное лицо Скэриэла. Несмотря на то что он выглядел как завсегдатай неотложек, сейчас Скэриэл показался мне самым всемогущим человеком из всех, кого я знал.

– Как твой организм это выдерживает?

Он приподнял руку с воткнутой в вену иглой и хмыкнул.

– Как видишь, не всё так гладко, как говорят СМИ.

– Это поразительно.

Скэриэл удивлённо посмотрел на меня.

– Ты один из немногих, кто может переносить серьёзные заболевания, – пояснил я. – Твой организм легко справляется даже со смертельными вирусами.

– Мой иммунитет кормит нас, – с довольным видом произнёс он.

– Что ещё тебя отличает от других?

– На мне быстро заживают синяки и царапины. Меня не берёт алкоголь, сигареты или наркотики, – перечислил Скэриэл.

Я вспомнил, как Ноэль в детстве вечно его бил, на смену старым синякам приходили новые. Тело Скэриэла просто не успевало излечиваться. Но он никогда ничем не болел, в то время как остальные дети простужались по два-три раза в год.