– Потому что ты меня презираешь. Ты не хотел этого брака, и я это прекрасно понимаю.

– Я ненавижу не тебя, – он запускает пальцы во взъерошенные волосы и опускает голову.

– А кого? – шепотом уточняю.

– Как-нибудь обязательно расскажу. А насчет нашего брака… А ты его хотела?

Этот вопрос ставит в тупик, и я замираю. Не хотела, но сейчас все меняется.

– Вот видишь, малыш. Все может меняться не завися от наших желаний.

Я не готова пока обсуждать свои чувства, поэтому возвращаюсь к больному вопросу.

– А где гарантия, что это не какая-нибудь постановка? От тебя можно ожидать.

Он подходит вплотную, и я еле сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться. Поворачивает телефон экраном ко мне. Запись датируется несколькими часами ранее. На ней Гордей держит за руку ту самую девушку, и она все это говорит.

Хоть телефон и лежит так, что видно только часть происходящего, и съемка идет так, будто телефон просто лежал экраном вниз, но я узнаю эту гадюку. И все происходит реально. В глазах девушки страх и паника. А мне неприятно даже видеть, как муж сидит рядом с другой, а слышать про чувства этой девушки вызывает настоящую муку.

– Сейчас единственная женщина для меня – это моя жена. Именно эта девушка носит обручальное кольцо.

Эти слова я слышу только со второй попытки и замираю.

– Саш, – Гордей убирает телефон в карман и поднимает мое лицо, – клянусь, я не изменял. Мне это нахер не надо. Для меня есть только одна девушка, и это ты. Ты не просто так носишь мое кольцо, малыш. И я не променяю на мимолетный трах наш брак и тебя.

– А на не мимолетный? – горько усмехаюсь я.

– А для не мимолетного у меня есть ты. Саш, – он стискивает меня в своих объятиях, и я ныряю в тепло его мощного тела, – ты для меня как конфета, которой так не хватало в детстве. Желанная и такая вкусная. Поверь мне.

– С чего вдруг такие признания? – горько усмехаюсь я, но все равно неуверенно обхватываю его талию.

– Не знаю. Просто хочу, чтобы ты это знала. Верила и доверяла.

Утыкается в мою макушку и глубоко вдыхает запах. И я верю.

Постепенно расслабляюсь в его руках. Вздрагиваю при мысли о том, как выгляжу сейчас после всех пролитых слез и переживаний.

– Дрожишь, – тихий шепот опаляет ухо.– Замерзла?

Мотаю головой и сильнее вжимаюсь в крепкое тело мужа. Гордей, не задавая больше вопросов, подхватывает меня на руки.

– Куда ты меня тащишь? – пытаюсь слабо сопротивляться, но вопрос остается без ответа.

Глава 29

Меня аккуратно раздевают, изучая голодным взглядом, от которого кожа вспыхивает огнем. Я ощущаю, на каком месте Гордей задерживает взгляд, по нему словно щекотка расползается, и хочется глупо захихикать. Гордей регулирует душ и поворачивается снова ко мне.

– Линзы снимай свои и прекращай их носить хотя бы дома.

Пока я выполняю его приказ, или просьбу, Гордей скидывает одежду и снова подхватывает меня на руки. Заходит под теплые струи, и кожа мгновенно покрывается мурашками от приятных ощущений.

– Отпусти, – непослушными губами выговариваю, и меня тут же ставят на ноги.

А я глаз не могу отвести от Гордея. Как по его смуглой коже стекают струйки воды, и у меня во рту накапливается слюна. Так сильно хочется их слизать, но я только провожаю очередную капельку воды непослушными пальцами.

С наслаждением замечаю, как кожа Гордея покрывается мурашками, а мышцы вздрагивают от моих прикосновений. Тщательно исследую каждый сантиметр этого произведения искусства. Подушечки пальцев гудят от кайфа, а сердце заходится бешеным ритмом. И я не хочу останавливаться. Гордей прикрывает глаза и откидывается на стену душевой кабинки, а я смелею еще больше.

Делаю шаг к нему и погружаюсь с головой в его мощную энергетику, провожу по нижней губе, и тут же мой палец оказывается прикушенным. Гордей проводит по нему языком и распахивает глаза. Читаю в них желание, и внизу живота сладко ноет.

Муж выпускает палец из плена и обхватывает руку, не давая мне ее отдернуть. Прижимает мою ладонь к своему лицу и покрывает ее короткими поцелуями, не разрывая зрительного контакта. И от этого жеста внутри все переворачивается, обмирает, а сердце радостно трепещет.

– Если мы продолжим в этом же духе, я трахну тебя в душе, – его хриплый голос выдергивает меня из плена удовольствия, и я усмехаюсь.

– Не вижу ничего в этом криминального, – еле сдерживаю смех от его озадаченного выражения лица и хватаю гель для душа.

Гордей

Смотрю на жену, как по ее стройному телу капельки воды стекают, и внутри все переворачивается от чувств, которые не испытывал ни к одной женщине. И от этих чувств становится тяжело дышать, потому что грудь стискивает. Моя же! Целиком и полностью моя! От одной мысли, что было бы, если бы не поверила… Убил бы эту дуру безмозглую, которая решила, что может вмешиваться в мой брак.

И прикосновения Сашкины, такие неуверенные, сводят с ума. Готов взвыть от огня, который они во мне разжигают. Сердце ускоряется от одного взгляда в ее глаза.

Не выдерживаю и притягиваю Сашу к себе, вплетая пальцы в мокрые волосы. Впиваюсь в пухлые губы. У меня нет намерения затаскивать ее сейчас в кровать. Но хочется без остановки целовать и ласкать это тело. Доказывать себе и ей, что наш брак перестал быть фикцией.

Хоть и сам до сих пор в это не верю, но я уже принял ту правду, что не готов расставаться с куклой. Слишком сильно под кожу залезла. Слишком глубоко засела в сердце, и никак ее оттуда не вытащить. Да и желания такого нет.

А папаша ее…

– Ай, – пищит Саша, когда сильно сжимаю ее в руках, – больно, Гордей.

Разжимаю руки и в последний раз провожу по ее нежной коже.

– Прости, – сиплый голос режет по ушам, и непроизвольно морщусь.– Согрелась?

Спрашиваю первую попавшуюся херню, лишь бы отвлечься от прожигающей насквозь похоти. Не сейчас. У нас впереди вся жизнь.

Саша кивает. Быстро вытираюсь и оборачиваю полотенце вокруг бедер. Игнорирую стояк, пытаюсь направить мысли не в русло секса. Получается не очень, но справиться можно. Хоть Саша и делает вид, что не против, но я вижу, что она измотана сегодняшними событиями.

Вытаскиваю ее из душа и закутываю в пушистое полотенце. Слышу ее удовлетворенный вздох. Она теснее прижимается ко мне. Легкая как пушинка.

Несу в комнату и кладу на кровать. С ее