губ срывается что-то, похожее на стон, и все мои попытки взять себя в руки катятся к черту.

Матерюсь про себя, потому что я взрослый мужик, в конце концов, и в состоянии взять член в руки.

Из меня вырывается смешок. В руки…

Провожу ладонью по лицу и решаю свалить к себе, чтобы избежать таких соблазнов, но ноги явно против такой затеи. Словно врастают в пол комнаты. Саша открывает глаза и вопросительно смотрит на меня.

Глаза ее эти разные душу вынимают. Утягивают в свой омут, а я даже не сопротивляюсь. Я слишком долго сражался с собой, и теперь хочу просто насладиться моментами, когда желанная женщина рядом.

Саша неуверенно откидывает одеяло, безмолвно приглашая присоединиться. Прикрываю на миг глаза и ложусь рядом, притягивая ее к себе.

Тело моментально расслабляется. Словно так и должно быть. Словно я всю жизнь ждал этого момента.

Саша затихает, и я слышу ее равномерное дыхание. Уснула.

Под звук ее вдохов сам улетаю в сон.

Перед глазами уже привычная картина. Лес, ночь, дождь бьет по плечам. Звук сирен и сигналов машин. Я еле переставляю ноги. Они увязают в грязи, ступни скользят по мокрой траве, но я продолжаю взбираться по насыпи. Я уже знаю, что увижу, но не могу изменить ничерта.

Я просто ползу на место аварии. Место, где навсегда потерял отца. По лицу катятся ледяные капли, и вот наконец выползаю на трассу. Груда металла, полиция и скорая.

– Вы куда, молодой человек? – человек в форме пытается меня остановить, но я только отталкиваю его.

Я не маленький мальчик, я – это я сейчас. И смотрю на все глазами взрослого.

Отец уже лежит на носилках. Все залито его кровью, и внутри меня разрастается стужа. Холод сковывает ноги и руки.

– Отец. Прости, я предал.

Внезапно картина меняется, и я уже стою возле нашего с Сашей дома. Жена о чем-то спорит со мной, смеется и отбегает на лужайку.

Неожиданно на ее лице отражается испуг, и она хватается за живот. Начинает падать…»

– Гордей, – прорывается сквозь плотный туман взволнованный голос Саши, и я подрываюсь.

Сердце готово проломить грудь. Так сильно стучит. Руки дрожат, и я притягиваю Сашу к себе. Мне плевать, что ей больно. Я должен убедиться, что она в норме.

– Гордей, – пищит жена, но я не могу отпустить, – мне нечем дышать.

Она пытается оторвать от себя мои руки и вонзает ногти в кожу. Только это заставляет меня вынырнуть из паники и разжать захват.

– Это всего лишь сон, – успокаивающе шепчет Саша, утягивая меня на кровать.

Через минуту я снова могу нормально дышать. Она прижимается к боку и задумчиво проводит пальцами по груди. А у меня от этого невинного движения внутренности в узел завязываются. Проговариваю, что это только сон.

– Расскажи мне, – ее шепот пробирается в сознание, – что тебя так тревожит в твоих снах?

Саша

Меня вырывает из сна пронзительный вопль Гордея. Он мечется по кровати, его снова колотит, и он что-то кричит, но я не могу понять что. Я пытаюсь его разбудить, хотя у самой от страха все внутри обрывается.

Что ж ему снится такое, что он так мучается и страдает? Наконец вижу, как он распахивает глаза, полные паники, и переводит их на меня. Прижимает к себе, а я с трудом делаю следующий вдох. С трудом могу привести его в чувства.

Вижу потерянный взгляд, полный чего-то темного и страшного. Толкаю Гордея на кровать, и он на удивление подчиняется. Ложусь рядом, прижимаясь к горячему боку. Гордей устремляет взгляд в потолок, а я погружаюсь в задумчивость и не замечаю, как начинаю водить пальцами по гладкой коже груди. Под щекой его сердце стучит быстро и как-то неуверенно.

У меня сердце готово выскочить из груди. Я отчетливо осознаю, что переживаю за своего Беса. Даже мне понятно, как выматывают его такие сны, и становится важно узнать, что же его беспокоит.

– Расскажи мне, – он слышит мой шепот и переводит взгляд на меня, – что тебя так тревожит в твоих снах?

Боюсь утонуть в той бездне, которая кроется в его желтых глазах. Гордей о чем-то задумывается, и между нами повисает тишина, а мне кажется, что из всех звуков я слышу лишь биения наших сердец.

– Тебе ни к чему это все знать, – эта реплика царапает слух и оседает тяжестью в груди.

Делаю несколько коротких вздохов, чтобы не показать, как меня задело его недоверие.

– Ты просишь меня доверять тебе, а сам не готов к тому же,– обида все же проникает в голос, но я не могу ничего с этим поделать.

Приподнимаюсь на локте и всматриваюсь в жесткое выражение лица Гордея. Он хмурится и задумчиво закусывает губу так, что она белеет. Прежде чем одернуть себя, протягиваю руку и пальцем освобождаю его губу. Гордей выгибает бровь и снова встречается со мной взглядом.

– Я…– он обрывает себя и снова о чем-то сосредоточенно думает, – Я просто не уверен, что я тебе дороже твоего отца.

– При чем тут мой отец? – голос срывается на шепот, и в груди начинает все дрожать.

Я не понимаю, как может быть связано происходящее с моим отцом, но Гордей не в первый раз делает упор на нем.

– Саш, посмотри на меня.

С трудом перевожу взгляд на лицо мужа, и следующий вздох застревает в груди.

Его лицо серьезно, и он внимательно всматривается в мои глаза, словно что-то ожидает там увидеть. Я прекрасно понимаю, что сейчас между нами происходит что-то важное и Гордей принимает непростое решение.

– Пообещай, что я не пожалею о том, если я тебе расскажу все, – не понимаю о чем он.

– Я не понимаю, Гордей.

Он делает глубокий вдох.

– Я просто не хочу, чтобы об этом разговоре узнал твой отец. Я сам с этим разберусь и не хочу, чтобы ты в это вмешивалась, кукла.

Морщусь от этого слова.

– Извини, – быстро проговаривает Гордей.– Если я узнаю, что ты рассказала, станет только хуже.

– Угрожаешь? Опять, – горько усмехаюсь и отодвигаюсь на другой край кровати.

Жалею, что вообще о чем-то попросила его. Видимо, я не достойна его доверия. Делаю попытку встать, но тут же оказываюсь на спине, а надо мной зависает нахмурившееся лицо Гордея.

– Я просто предупреждаю, что это наши дела, Саш. И не нужно туда лезть, иначе может быть хуже. Договорились?

– Хорошо, я и слова не скажу отцу, – сглатываю вязкую слюну и добавляю:–