– С чего это? Мне тоже интересно знать, что происходит.

– Ты девочка, и тебе лучше держаться от этого подальше.

– Мне это нравится! Я имею такое же отношение…

– Довольно, дети. Мы присмотрим за Виллисом, Джимми. Скажи отцу, что мы здесь.

Джим передал отцу сообщение матери, потом выстоял длинную очередь за едой. Получив свою порцию и быстро разделавшись с ней, он обнаружил, что почти все колонисты собрались в актовом зале. Джим вошел туда, увидел Фрэнка и доктора Макрея, стоящих у дальней стены, и протолкался к ним.

Его отец стучал по столу рукояткой пистолета за неимением молотка:

– Слово предоставляется мистеру Линтикаму.

Оратор был мужчиной лет тридцати с раздражающе-агрессивными манерами.

– Я поддерживаю доктора Макрея. Хватит тут дурака валять! Нам нужны лодки, чтобы попасть в Копайс. Так? Бичер их нам не дает. Так? Но все, чем располагает Бичер, – это отделение полиции. Так? Если даже он мобилизует всех мужчин в Сырте, у него наберется не более полутораста стволов. Так? А нас вдвое больше. Да и не сможет Бичер собрать против нас всех, кто здесь работает. Что же мы делаем? Мы идем, хватаем его за шиворот и заставляем сделать то, что нам надо. Так? – И он с торжеством уселся на место.

– «Избавь меня, Боже, от друзей»,[34] – пробормотал Макрей.

Несколько человек хотели высказаться. Марло выбрал одного:

– Слово имеет мистер Гиббс.

– Господин председатель! Соседи! Мне нечасто доводилось слышать столь опрометчивую и провокационную речь. Вы, мистер Марло, убедили нас присоединиться к этой безрассудной авантюре, которую я, должен признаться, никогда не одобрял…

– Однако присоединились! – крикнул кто-то.

– К порядку! – призвал Марло. – Ближе к делу, мистер Гиббс.

– …Но присоединился, не желая противиться воле большинства. Теперь же некоторые горячие и неуравновешенные личности могут усугубить ситуацию прямым насилием. Сейчас, когда мы находимся в правительственном центре, естественным шагом было бы составление петиции о возмещении ущерба.

– Если вы говорите о том, чтобы потребовать у Бичера доставить нас в Копайс, мистер Гиббс, то это я уже сделал.

Гиббс кисло улыбнулся:

– Извините меня, мистер Марло, если я скажу: иногда личность просителя влияет на судьбу прошения. Как я понимаю, здесь находится мистер Хоу, директор школы и человек, близкий к генеральному представителю. Мне кажется, было бы разумно воспользоваться его помощью при обращении к генеральному представителю.

Мистер Саттон крикнул:

– Это последний человек на Марсе, которому я позволю говорить от своего имени!

– Обращайся к председателю, Пэт, – предупредил Марло. – Я согласен с тобой, но не стану возражать, если этого захочет большинство. Но разве Хоу еще здесь? – спросил он у зала. – Я его не видел.

– Да здесь он, – встал Келли, – все еще прячется в кабинете. Я с ним поговорил через вентилятор и пообещал ему роскошную трепку, если он выйдет и подерется со мной как мужчина.

– Вот вам, пожалуйста! – ахнул мистер Гиббс.

– Это личное дело касается моего парня, – объяснил Келли.

Марло постучал по столу:

– Полагаю, что мистер Келли откажется от этой привилегии, если вы захотите, чтобы Хоу был вашим представителем. Будем голосовать?

За предложение Гиббса проголосовали только он сам и Поттлы.

После этого Джим сказал:

– Папа?

– Обращайся к председателю, сын. Что ты хочешь сказать?

– Э-э-э… господин председатель, у меня есть идея. Раз лодок нет, нельзя ли нам добраться до Копайса тем же способом, каким мы с Фрэнком попали в Харакс, – с помощью марсиан? Если все согласятся, – добавил Джим, – мы с Фрэнком могли бы вернуться, найти Гекко и обсудить это с ним.

В зале наступила тишина, потом прозвучал чей-то шепот: «О чем это он говорит?» – но ответом ему была тишина. Хотя почти все слышали историю мальчиков, в нее просто не верили, от нее отмахивались или не принимали в расчет. Эта история противоречила житейскому опыту, а колонисты в большинстве своем так же погрязли в «здравом смысле», как и их сородичи на Земле. Альтернативный вариант, в котором мальчики пересекли восемьсот пятьдесят миль открытой местности без специального оборудования для отдыха, просто принимался на веру без малейшего осмысления. «Здравомыслящий» мозг не опускается до логики.

Мистер Марло нахмурился:

– Это очень неожиданное предложение, Джим. – Он немного подумал. – Мы не знаем, имеются ли у туземцев такие же средства передвижения между Сыртом и Копайсом…

– Спорю, что есть!

– …И не знаем, позволят ли нам марсиане воспользоваться ими, даже если они есть.

– Но, папа, мы с Фрэнком…

– По поводу ведения, господин председатель! – Это снова вмешался Гиббс. – По какому праву вы разрешаете детям говорить на собрании взрослых граждан?

Марло смутился. Встал доктор Макрей:

– Я тоже по поводу ведения, господин председатель. С какого возраста этот хлыщ… – Он указал на Гиббса.

– К порядку, доктор.

– Виноват. Я хочу сказать, почему сей зрелый муж, мистер Гиббс, не считает гражданами Фрэнка, Джима и других владеющих оружием мужчин их возраста? Я мог бы добавить, что был взрослым мужчиной, когда сей субъект Гиббс еще пи́сал в свои подгузники…

– Доктор!

– Извините. Я хотел сказать: «…когда он еще не достиг этого возраста». Мы – общество пионеров, и каждый мальчик, достаточно большой, чтобы сражаться, – это мужчина и должен считаться таковым. И каждая девочка, достаточно большая, чтобы стряпать и нянчить детей, тоже взрослая. Сознаете вы это или нет, вы вступили в такой период, когда придется драться за свои права. А драться-то будет молодежь, так что извольте относиться к ней соответственно. Может, двадцать пять лет – это и нормальный совершеннолетний возраст для умирающего, дряхлого общества Земли, но мы здесь не обязаны следовать обычаям, которые не учитывают наши потребности.

Мистер Марло постучал пистолетом:

– Снимаю этот вопрос с обсуждения. Джим, мы поговорим с тобой после собрания. Есть у кого-нибудь конкретное предложение на данный момент? Пойдем путем переговоров или прибегнем к силе?

Мистер Конски попросил у председателя слова и сказал:

– Я за то, чтобы идти до конца, если придется, но может быть, что и не придется. Что, если вам, мистер Марло, еще раз позвонить мистеру Бичеру? Вы можете сказать ему, что у нас достаточно людей, чтобы добиться своего, глядишь, он и прислушается к голосу рассудка. Вот мое предложение.