Юджиния, занятая своими мыслями, не обращала внимания на истерику матери. Теперь уже не было сомнений в том, что Терри сбежал с Аннабеллой в Шотландию. Синклер непременно бросится за ними в погоню. Влияние в обществе и деньги помогут ему замять эту историю, спасти честь сестры и быстро выдать ее замуж во избежание скандала.

Но что будет с Терри? Неужели его действительно посадят в тюрьму, как говорила мать? Или, может быть, Синклер застрелит его и прикажет зарыть тело подальше от дома? Юджиния чувствовала, что с ней самой сейчас случится истерика. Она помнила ожесточенное, непреклонное выражение лица герцога, стоявшего напротив нее в библиотеке майора Бэнкса. Он был исполнен решимости жестоко отомстить Терри. Возможно, тем самым он собирался отомстить и ей самой? Синклер был способен использовать побег Аннабеллы и Терри как повод для того, чтобы наказать Юджинию.

«Не будь смешной», — стал успокаивать ее внутренний голос. Но Юджинию уже охватили паника и отчаянное желание действовать. Нужно было спасать Терри, на которого мог обрушиться гнев Синклера. Юджинию, как всегда, мучило чувство вины. Если бы ее не отвлекали личные проблемы, она заметила бы, что происходит с братом, и смогла бы предотвратить беду.

«Да, во всем виновата я, — думала Юджиния, — и должна исправить ситуацию».

— Не волнуйся, мама, — произнесла она спокойным голосом, несмотря на внутреннюю дрожь, — я не допущу, чтобы герцог расправился с Терри. Я поеду с Сомертоном в Шотландию и верну брата домой.

— Какое страшное бедствие обрушилось на мою семью, — простонала миссис Бельмонт. — Мне уже не оправиться от пережитого потрясения!

Юджиния не слушала мать. Она лихорадочно обдумывала план действий.

— Вы должны молчать о том, что услышали сейчас, — обведя строгим взглядом членов семьи, промолвила Юджиния. — Вам понятно? Если мы сохраним в тайне безрассудный поступок Терри и Аннабеллы и сумеем вернуть их домой, то избежим скандала. Но вам всем нужно держать язык за зубами!

Родители и братья кивнули, а затем торжественно пообещали выполнить требование Юджинии.

— Хорошо, — сказала она, пряча в карман письмо Терри, — я упакую вещи и поспешу в Сомертон.

Родители все еще находились в шоке, и поэтому им в голову не пришла мысль, что Юджиния ставит под угрозу свою репутацию, отправляясь с герцогом в поездку без сопровождения. Они привыкли, что Юджиния постоянно вмешивалась в ход событий и решала все семейные проблемы.

И только Джек выбежал за ней из комнаты и догнал у подножия лестницы.

— Может быть, ты возьмешь меня с собой, Джини? — спросил он.

— Нет, Джек, — ответила она и улыбнулась, чтобы подбодрить брата, — не беспокойся, со мной все будет хорошо. Я не хочу, чтобы ты видел, как герцог гневается.

— Сомертон не будет гневаться на тебя, — возразил Джек. — Он к тебе хорошо относится. Ты поедешь в Сомертон верхом? Я провожу тебя.

Юджиния поспешно поднялась к себе и второпях побросала вещи в дорожную сумку. Накинув теплый шерстяной плащ, она спустилась в прихожую, вышла на улицу и быстрым шагом в сопровождении Джека направилась к конюшне.

— Джек, а ведь ты знал об отношениях, которые связывают Терри и леди Аннабеллу, — промолвила она, наблюдая за тем, как брат седлает кобылу.

— Терри просил никому об этом не говорить. Я не знал, что они готовят побег. Терри сказал, что они друзья и он должен помочь леди Аннабелле выйти из затруднительного положения.

— Из какого затруднительного положения?

Джек пожал плечами.

— Он тебе ничего не объяснил? — продолжала допытываться сестра.

— Нет. Но однажды Терри задал мне странный вопрос. Он спросил: правильно ли он поступит, если поможет одному человеку, но при этом навлечет на себя неприятности?

— У меня он тоже спрашивал нечто подобное.

Значит, Терри одолевали сомнения, но он отбросил их и все же бежал с сестрой герцога. Юджиния тяжело вздохнула. Терри побил все рекорды по безрассудству.

Юджиния поскакала в Сомертон вместе с Джеком верхом на одной лошади. На душе у нее было тревожно. Она боялась снова оказаться лицом к лицу с герцогом. Ей становилось нехорошо при одной мысли о том, что Синклер изольет на нее злобу и негодование. Он, конечно же, не захочет брать ее с собой или, чего доброго, бросит на дороге, а сам ускачет.

Подъехав к усадьбе, Юджиния и Джек увидели, что во всех окнах дома ярко горит свет. Создавалось впечатление, что хозяева Сомертона давали грандиозный бал. Юджиния пустила лошадь вдоль края подъездной дорожки, стараясь спрятаться под густой тенью кустов и деревьев, чтобы остаться незамеченной.

У дома стоял готовый к отъезду, запряженный четверкой экипаж герцога. Два широкоплечих лакея пристегивали к задней стенке багаж. На козлах уже сидел седовласый кучер в ливрее и треуголке.

Дверь в дом была распахнута, и из нее на ступени крыльца струился свет, как будто приглашая Юджинию подняться по ним.

Сердце Юджинии учащенно забилось. Она знала, что произойдет, если она поднимется на крыльцо и попросит слуг доложить герцогу о своем приходе. Он не станет разговаривать с ней, а если она все же обратится к нему с просьбой, откажется брать ее с собой. Но Юджиния должна была во что бы то ни стало отправиться вместе с Синклером в погоню за Терри и Аннабеллой. От этого зависело благополучие ее неблагоразумного брата.

Чтобы добиться своего, Юджинии нужно было осуществить хитроумный план.

— Джек, — прошептала она, — ты должен кое-что сделать для меня.

Юджиния посвятила его в свой замысел, и мальчик с серьезным видом кивнул. Он воспринимал все происходящее как увлекательное приключение. Юджиния спешилась, взяла свою сумку и, стараясь не привлекать к себе внимания, приблизилась к экипажу. Джек подождал, пока она займет выгодную позицию, и пришпорил лошадь. Она помчалась вперед с такой прытью, что из-под ее копыт в разные стороны летел гравий. Джек пронесся мимо экипажа, и лакеи с громкими криками помчались за нарушителем спокойствия. Кучер тоже пришел в негодование от проказы Джека, спрыгнул с козел и устремился за ним, не сразу вспомнив о своей обязанности приглядывать за лошадьми.

Поднятый Джеком переполох дал Юджинии возможность незаметно открыть дверцу, прошмыгнуть в экипаж и забиться в угол салона. Взяв аккуратно сложенный на сиденье коврик, она укрылась им. Юджиния надеялась, что Синклер примет ее за часть багажа, который поставили в салон экипажа, так как он не уместился сзади в багажном отделении. Она, конечно, не могла прятаться долго и понимала, что рано или поздно ей придется объясниться с Синклером. Юджиния надеялась, что он не захочет терять время, возвращаясь в поместье, махнет на нее рукой и разрешит ехать с ним дальше.

Надевая на ходу перчатки, Синклер сбежал по лестнице, миновал холл и вышел на крыльцо. Он не чувствовал ночной прохлады, хотя при дыхании у него изо рта шел пар. От волнения и спешки ему было жарко. Вдовствующая герцогиня застыла позади него в дверном проеме. Она, как всегда, держала спину очень прямо, сохраняя самообладание. О волнении свидетельствовала только необычайная бледность, заливавшая ее лицо. Как и предполагал Синклер, мать обвинила его в постигшей их семью беде. Синклер не стал спорить с ней, он чувствовал свою ответственность за то, что произошло, и выслушал мать с низко опущенной головой.