– Водочки бы мне, сестричка, – проникновенно произнес Дрозофил. Шатаясь, он приблизился к ней и облокотился о прилавок, мол, еще чуть-чуть – и упадет. – Очень надо. Не то пересохну як тростиночка в долине Смерти. Ну же, милая!..

– Ладно… – проворчала продавщица. – Сколько вам? – Она подозрительно покосилась на Соломона.

– Пять бутылочек; правда, брат? – Дрозофил, покачивая головой, посмотрел на Соломона.

– Угу, – проухал тот, опасаясь даже слово сказать.

– Сво-о-ой человек, – протянул летчик, – молодой да зеленый, но дело свое знает!..

Видимо, это была кодовая фраза. Манька медленно кивнула и подошла к одиноко стоявшему холодильнику.

– С налогом выйдет семьсот тридцать два рубля восемнадцать копеек, – помедлив, сообщила она и начала доставать бутылки с овальными коричневыми этикетками, на которых было гордо написано: «Русь-Матушка». «Интересно, – думал Соломон, – а в моем мире эта водка существует? Правда, цена уж больно низкая. Наверное, для посвятов скидки… Или тут кризиса еще не было?»

– Это мы легко, красавица, семьсот рубликов-то, – кивнул Дрозофил и достал кошелек, – нашкребем кое-как, наликом. – Он красноречиво посмотрел на Соломона, и тот понял: что-то идет не по плану, но не подал виду, на всякий случай напрягшись.

Дрозофил отдал деньги, сунул пакет с водкой Павлу, и они вышли.

– Идем скорее, – уже нормальным языком сказал летчик.

– Что-то не так? – спросил Соломон.

– Да, какой-то левый мужик околачивался, Манька об этом сразу предупредила, спросив: «А что?» Так что никаких посвятовских расчетов, только местная валюта. Не переживай, потом отдашь, по выгодному курсу. – Дрозофил хмыкнул. – А вообще у нас много таких фразочек кодовых – дам завтра список, обязательно выучи.

– Без проблем.

На блокпосту «плату за проход» не попросили, вообще ничего не сказали, только коротко взглянули на содержимое пакета. Соломон с летчиком беспрепятственно спустились на эскалаторе на свой уровень, миновали перрон, поднялись на технологическом лифте и дальше пошли темными и узкими коридорами.

– Увидишь наше логово, в основном там и сидим, – сказал Дрозофил. – Ты тоже будешь с нами куковать, я так думаю – с Шустриком. Нормальный парень, уважаю его.

Наконец они попали в целую сеть небольших комнатушек, в одной из которых уже готовилось пиршество: крошили салат, вскрывали консервы со шпротами, резали колбасу и сыр. Здесь были почти все, кого Соломон видел в диспетчерской у Гордеева.

– Ну, вас только за смертью посылать, – проворчала Елка, кроша огурец огромным ножом практически не глядя. – Взяли?

– А что, не видно? – Дрозофил звякнул пакетом. – Ну и молодому заодно показал все как есть, а как же без это? Только там у Маньки хмырь какой-то ошивался, не знаю, кто такой. Но вроде пронесло.

– Надо быть осторожнее, в последнее время уж больно много накладок всяких происходит, нехороших очень, – покачал головой Манго, раскладывая на одноразовые тарелки хлеб.

– Машина с каждым годом дурит все больше, и это не к добру, – добавил Лиман, бухаясь рядом на стул и хватая грязными пальцами соленый огурец. – Давайте уже скорее, трубы горят!..

Рэд поднял стопарик:

– Товарищи эукариоты, – взгляд на Соломона, – и прочие спинозавры! – взгляд на остальных. – Минуточку внимания! В наших рядах пополнение: молодая кровь! Так выпьем же, братья и сестры, за то, чтобы не была она пролита в наших темных коридорах да в мирах далеких, неизведанных, чтобы еще не раз мы встретились здесь за одним столом, но лишь по хорошему поводу! И чтобы никто нашу теплую компанию не спалил перед начальством. Короче, будем!..

Пламенная речь была закончена. Метростроевцы как один выкрикнули: «Гип-гип, ура!», опрокинули рюмки, задвигались, загалдели и принялись пережевывать салаты с колбасой, заодно хлопая Соломона по плечу – кто мог дотянуться, конечно.

Перерывы между «дриньками» были недолгими. Было ясно, что отдыхать тут любили, и это только начало. Довольно быстро Соломон «набрался». Один перекур, второй, третий… Откуда-то появился коньяк… Как обычно: помутнение сознания, нетрезвая походка, ставшая на время веселой и безудержной речь превратилась в невнятную, потянуло на приключения, две представительницы женской части Метростроя вдруг превратились в писаных красавиц… После очередного перекура в коридоре (девушки наотрез отказали мужчинам в праве курить за столом), он умудрился отстать от остальных и заблудился, попав в маленькую комнатушку, в которой за единственным квадратным столом сидел незнакомый мужчина в мокром плаще. Метростроевец был высок, под два метра, широкоплеч, с длинным мясистым носом, седыми волосами, заплетенными в косы, и большими, очень грустными глазами. Опустив голову, незнакомец узловатыми пальцами отрешенно перебирал четки. Соломон, держась для верности за стенку, икнул и сказал:

– Э-э… мистер… в смысле гражданин, ну-у… товарищ… не хотите ли присоединиться к нам?

Грустный гигант медленно поднял голову и еле заметно улыбнулся:

– А ты, видимо, Соломон? Что ж… значит, это правда… Меня зовут Сенокосец.

– Да, я С-с… С-соломон, – на секунду задумавшись, ответил Павел. Двудольный логический аппарат нейронного типа под названием мозг уже не особо слушался его сумбурных команд. А вдруг он все-таки не Соломон, а? Однако откуда этот хмырь знает о нем?.. Впрочем, не все ли равно? Водки с коньяком на всех хватит. Хотя колбасы уже не осталось. – Привет, Сеноко… Сенокосец… – с трудом выговорил Павел. – Пойдешь… к нам?

– Спасибо за приглашение, – снова улыбнулся гигант. – Но мне некогда. Развлекайтесь.

– Я настаиваю! – выпятил губу Соломон. Его совсем уже развезло. – Очень.

– Мне нужно идти, Павел. Извини, как-нибудь в следующий раз. Порядок не терпит отлагательств. Ведь хаос не дремлет. Машина выходит из-под контроля. Надо что-то делать. И ты нужен ей. Возможно, больше чем другие. Не сопротивляйся.

– Чего?.. – вылупился на Сенокосца Павел.

– Что-то грядет, парень, я знаю. Чувствую. Что-то большое. Великое. Абсолютное… Будь осторожен, Соломон. Не заиграйся с этим.

– А?.. – Соломон шумно выдохнул, поморщившись от своих же алкогольных паров, и снова уставился на стол. – С чем – с этим?

Но никакого Сенокосца там уже не было. Пусто! Это был лишь фантом, привидение, дух. Пьяный угар.

– Ты куда это подевался? – сзади его хлопнул по плечу Шустрик, и Соломон чуть не подпрыгнул от неожиданности. – Идем, ароматная стынет.

– О… – Павел выставил вперед покачивающийся палец. – О-о!..

– Что «о-о», чувак? – Компьютерщик тоже был уже порядком пьян. – Идем, тебя все потеряли! Думали, может, вниз ушел, бродить по путям. А то был тут у нас один тип, любил это дело под мухой делать. Ну и пропал потом с концами, так и не нашли бедолагу.