От рулона туалетной бумаги она оторвала листик и промокнула глаза, решив, что ей пора домой. Три бокала – это ее предел.

Выйдя из уборной, она увидела, что Питерсон сидит один за длинным столом, охраняя их напитки.

– Долго я отсутствовала? Надолго потеряла счет времени? – спросила она.

– Нет. Джону позвонила его подружка, интересовалась, где он пропадает. Мосс позвонила Силия: у Джейкоба температура и она переживает за него… Патрульные только что свалили в «Уэзерспунс»[23].

– Понятно. – Эрика села напротив Питерсона. Возникло неловкое молчание.

– Надеюсь, я не очень вас смутил. – В рубашке с закатанными рукавами, с кривой улыбкой на красивом лице, он откинулся на спинку стула. – Я просто хотел сказать, что мне вас не хватало. Я не ждал какой-то особенной реакции. Просто хотел, чтобы вы это знали.

– Нет, ничуть. На самом деле это комплимент, так что спасибо. – Она приподняла бокал, они чокнулись и допили свое пиво.

– Еще по одному? – спросил Питерсон.

– Нет, мне пора. Завтра хочу пораньше быть на работе. Нужно найти видеопленки, поторопить криминалистов с экспертизой зуба…

– И то верно.

Только они встали, собираясь уйти, от стойки бара, у которой толпились посетители, к столу вернулся Крофорд с подносом, полным напитков.

– Куда народ подевался? Я три часа в очереди стоял, чтобы всех угостить.

– Все ушли, приятель, – ответил Питерсон.

Все трое смущенно топтались на месте.

– Спасибо, – поблагодарила Эрика. – Вы уж извините, я не могу остаться.

– Я тоже, – вторил ей Питерсон. – Спасибо, приятель, не обижайся. – Они попрощались и ушли, оставив его одного с подносом напитков.

– Вот сволочи, – буркнул Крофорд. Он сел за пустой стол и взял один из бокалов.

Эрика с Питерсоном вышли на центральную улицу, по которой разгуливали компании, переходившие из паба в паб. В молчании они направились к железнодорожной станции, там стояло одно-единственное такси с работавшим вхолостую мотором.

– На такси? – спросил Питерсон.

– Да. Сил нет.

– У меня тоже.

Они оглядели дорогу из конца в конец. Других машин не было. Закапал дождь, быстро превратившийся в ливень.

– Едете или нет? – спросил водитель, опуская стекло. За рулем сидел старик, на вид довольно жалкий, с редкими седыми волосами, едва прикрывавшими его голову. Питерсон открыл дверцу, они оба сели на заднее сиденье, оставив между собой зазор.

– Куда? – спросил таксист.

– Сначала ее, в Форест-Хилл, потом в Сиднэм, – ответил Питерсон.

– Нет, сначала тебя. В Форест-Хилл ехать через Сиднэм, – сказал старик.

– Нет уж, сперва ее завезем, она – мой босс, – пошутил Питерсон.

Закатив глаза, старик тронул машину с места. Они ехали в молчании; по крыше автомобиля стучал дождь; мимо скользила темнота. Машин на дорогах было мало. Эрика украдкой посмотрела на Питерсона. В кои-то веки ей не хотелось быть придавленной грузом жизни, горя и ответственности. Хотелось заснуть в объятиях мужчины. Хотелось по пробуждении увидеть рядом кого-нибудь, чтобы не чувствовать себя несчастной и одинокой.

Питерсон повернул к ней голову, их взгляды встретились, и они оба тотчас же отвели глаза. У Эрики гулко стучало сердце. Такси свернуло на Манор-Маунт и стало взбираться на крутой холм к ее дому. Мимо промелькнули здания, и вот они уже на месте.

– Первая остановка, – объявил водитель, затормозив. На дверцах щелкнули автоматические замки.

– Хотите глотнуть кофе? У меня дома? – предложила Эрика.

В лице Питерсона отразилось удивление.

– Не откажусь… Было бы здорово.

Они расплатились с расстроенным таксистом, выбрались из машины и бегом кинулись через парковку к дому. Эрика увидела свет в подъезде и белокурую женщину с детьми.

У двери она стала рыться в сумочке, доставая ключи. Питерсон обнял ее одной рукой, привлек к себе и чмокнул в щеку. Эрика повернулась к нему, улыбнулась. Хотела что-то сказать, но услышала возглас:

– Эрика!

Дверь распахнулась, и из подъезда выскочила высокая блондинка. Копия Эрики. С миловидным славянским лицом и миндалевидными глазами. На плечи ей падали длинные влажные светлые волосы. Она была в длинном черном пальто, надетом поверх облегающих синих джинсов и кофточки с глубоким вырезом. За ней Эрика увидела маленького темноволосого мальчика и девочку, тоже с темными волосами, а еще дорогую детскую коляску, в которой спала малышка. Блондинка крепко обняла Эрику и затем отступила от нее на шаг.

– Как же я рада видеть тебя. Целый день названиваю! – вскричала она.

– Кто это? – опешил Питерсон.

– Моя сестра, Ленка, – ответила Эрика.

Эрика помогла Ленке занести в квартиру чемоданы, коляску и племянника с племянницей. В окно подъезда она видела Питерсона. Тот, натянув на голову куртку, стоял на обочине под проливным дождем, пытаясь поймать такси. Она предложила ему зайти к ней, вызвать по телефону такси и в квартире дождаться его приезда, но Ленка что-то тараторила ей по-словацки, а потом заплакала малышка, и он ушел, на прощание смущенно махнув ей рукой.

Ее племянник и племянница, Якуб и Каролина, выглядели очень утомленными, но, несмотря на обстоятельства, при виде них она почувствовала, как ее сердце наполнилось радостью. Теперь им было пять и семь лет. Эрика с изумлением отметила, что дети сильно подросли. Она включила свет, центральное отопление и попросила гостей пройти в гостиную, сказав, что скоро вернется.

А сама выскочила в подъезд, оттуда – под дождь и, опустив голову, помчалась по гравийной тропинке. На тротуаре было пусто. Она различила вдали задние красные огни такси, заворачивавшего за угол у подножия холма. С минуту Эрика постояла под дождем, заливавшим ее лицо. У нее было такое чувство, будто она кого-то потеряла. Но ведь это же Питерсон, напомнила себе Эрика. Завтра она его увидит.

Эрика вернулась в дом. Дверь в ванную была плотно закрыта. Якуб с Каролиной сидели на диване, малышка – между ними. Сжимая в кулачке указательный палец Каролины, беззубым ртом она улыбалась брату и сестре. Головку ее покрывала розовая шапочка, спереди украшенная разноцветными пуговками.

– Как маленькая Эрика?

– Мы зовем ее Эвой, – сообщил Якуб. Вцепившись в свою футболку с символикой футбольного клуба «Манчестер Юнайтед», он откинулся на спинку дивана.