— Да и так понятно — к бабе.

— Понятно. Но к какой?

— Да какая разница-то? Не пойму, зачем тебе?

— Пригодится, — отрезала Коваль и вынула свою трубку.

Женька не отвечал, это было странно, обычно он не позволял себе игнорировать звонки жены. Ворон, внимательно наблюдавший за Мариной, увидел, как ее лицо становится бледным и почти испуганным, это было совершенно нехарактерно для прежней Наковальни.

— Может, сеть не кроет?

— Звонок-то идет.

— Э-э, подруга, а ты, по ходу, любишь его, — насмешливо констатировал Ворон.

— Можно подумать, это что-то постыдное или заразное! — огрызнулась Марина, убирая телефон. — Да, люблю — и что? Имею право, заслужила. И он заслужил, кстати. Ничего другого он никогда не хотел от меня.

— В который раз тебе повторяю — Малыша поменять на… — но договорить Ворон не успел — Марина метнулась к нему и схватила за горло холодными пальцами. Хватка у нее была неженская, и Ворон начал задыхаться, а она смотрела в его мутнеющие глаза и едва сдерживалась, чтобы не сдавить еще сильнее.

— Больше никогда не смей говорить хоть слово о моем муже, понял? — ослабив хватку, сказала она. — Запомни, Мишаня, я не шучу такими вещами. Не проверяй, как далеко могу зайти.

Ворон растирал горло и хватал воздух открытым ртом, стараясь восстановить дыхание.

— Малахольная… — выдохнул он наконец хрипло, — чуть глотку не перервала, в самом деле…

— В следующий раз перерву, — уже спокойно сказала она, закуривая. — Кстати, заметь — никто из твоей охраны даже не пошевелился. А ведь я могла тебя убить…

Ворон только рукой махнул:

— Они думают, что ты баба моя, вот и не лезут.

— А попроси-ка, милый, коньячку нам подать, — вдруг сказала Марина, выпустив колечко дыма, — надо же запить нашу семейную сцену. Я, правда, за рулем — но это же не проблема, да?

Что они и сделали…

Никогда не следует говорить о других людях и тайных делах. Кроме того, в разговоре всегда нужно следить за реакцией собеседника.

Ямомото Цунэтомо, самурай

Леон приехал почти сразу после того, как машина, за рулем которой сидела Коваль, скрылась за поворотом.

— Поднимайся, — крикнул Хохол из приоткрытого окна, и Леон, кивнув, пошел в подъезд.

Войдя в квартиру, он сразу заметил, что Женька не совсем в порядке — выглядел помятым и то и дело почти незаметно растирал ладонью левую сторону груди.

— С тобой все в порядке?

— Да, нормально. Жара просто…

— Не темни, Жека, если плохо чувствуешь себя, так давай отложим, — предложил Леон, однако Хохол, зло сверкнув глазами, решительно бросил:

— Некуда откладывать. Я в порядке. Сейчас майку накину, и айда. Кофе наливай, я только сварил, — сказал он, удаляясь в комнату.

Леон от кофе отказался, но в кухню прошел, налил воды из-под крана. На столе лежал забытый Мариной веер, Леон взял его в руки, раскрыл — по черному шелку рассыпались выписанные вручную цветы и бабочки. От веера пахло странными холодными духами — свежий морской запах. Вошедший Хохол натягивал синюю майку и чертыхался, запутавшись в горловине:

— Я готов. Не стал кофе пить?

Леон отложил веер:

— Жарко, а я и так вчера с головой маялся.

Хохол оглушительно захохотал:

— Ну, мы с тобой отличная бригада — у одного башка отваливается, у другого того и гляди мотор откажет! Зато на разборки собрались, паленая команда!

Леон не выдержал и тоже фыркнул — картина вырисовывалась веселая…

— Ничего, Жека, прорвемся. А ты Мирзе открытым текстом хочешь сказать?

— По ситуации. Но ты помни — он не должен знать, что Марина жива. И так слишком много народа в теме.

— Да это понятно. Но что конкретно ты хочешь от Мирзы?

Хохол вышел в прихожую и, чуть согнув в коленях ноги, чтобы видеть себя в зеркале целиком, принялся причесывать усы и бородку.

— По ситуации, — повторил он, — все будет по ситуации. Мирза — вздорный, ему смотря что с утра в башку залетело… может, кстати, и на три буквы выслать. Ладно, поехали, там разберемся.

Он сунул в карман мобильник, проверил, выключена ли плита в кухне, и кивнул Леону:

— Ну что, погнали наши городских?

Торговый центр «Ритм» за прошедшие годы совершенно преобразился, расширил территорию и приобрел вид вполне европейский. Выбравшись из машины на парковке, Хохол, задрав на лоб черные очки, окинул огромное здание взглядом и присвистнул:

— Не хило Мирза устроился…

Леон щелкнул кнопкой сигнализации и пробормотал:

— Ну, жирует, чего… тут больше нет пока ничего, а в «Ритме» и супермаркет большой, и цены в нем вполне доступные. Мирза специально ближе к трассе расширился, большую взятку занес в департамент градостроительства, чтобы остановка автобусная напротив оказалась.

— Продуманный черт… Ладно, идем, чего стоять-то на жаре. У Мирзы-то, поди, кондиционеры кругом.

И кондиционеры, и большой фонтан с приятно журчащей водой, подсвеченной разноцветными лампочками, — все это в торговом центре имелось. Леон уверенно шел в западное крыло, где находились подсобные помещения и офис Мирзы — видимо, бывал здесь не однажды. Хохол двигался следом, попутно оглядывая магазины и открытые прилавки с мелким товаром. «Надо бы потом Маринке что-то купить. Давно я ей подарков не делал».

Засмотревшись, он не заметил, что Леон остановился у лифтов, и воткнулся прямо ему в спину:

— Ты бы хоть свистел, что ли…

— Имей в виду — нас сейчас с ног до головы обыщут, — предупредил Леон, — если есть с собой чего — лучше сразу отдай.

— Офигеть можно, прямо как в старое доброе время, — фыркнул Хохол. — Ну, пусть попробуют найти.

Леон только головой покачал, но убеждать Женьку отдать охране Мирзы его знаменитую «финку» не стал — понимал, что бесполезно.

— Самое нелепое, что может случиться, — продолжал между тем Хохол, — это прийти на разборку со стволом и погибнуть от удара «финкой».

— В твоем случае, говорят, бывало наоборот. Ствол ты не особенно уважал, сколько я слышал, а вот «перо» носил постоянно. И не факт, что тот, у кого ствол был, смог бы им воспользоваться.

— Так я о том и говорю, — хохотнул Женька, входя за Леоном в кабину лифта, — и если в охране Мирзы есть кто-то из старых, они это отлично знают.

Двери открылись, и перед Хохлом и Леоном возникли трое молодых людей в светлых летних костюмах. Сложив руки в замок перед собой, они молча стояли и словно ждали то ли приказа, то ли каких-то действий со стороны гостей.