Что было в том пакете? И куда он потом делся? Девица не заходила в комнату, это значит…

Голубь на асфальте, крутившийся у самых моих ног, вдруг забил крыльями и резко взлетел, обдав меня потоком воздуха. От неожиданности я едва не подпрыгнула на месте.

…это значит, что она повесила его на вешалку! Отправила меня в ванную искать протечку, а сама спрятала пакет под дубленкой, шубой или курткой. Может быть, засунула в рукав. Или нет, она это сделала чуть позже, когда я по ее просьбе потопала на кухню, чтобы поискать источник водопроводной аварии там.

Так вот для чего девушка, похожая на Нину, придумала эту дурацкую историю с затоплением соседей снизу!

Пазлы складывались в новую картинку. Ко мне девица ворвалась, потому что испугалась чего-то. Или кого-то. Она увидела в окно квартиры убитой Белкиной, как в подъезд кто-то входит. И я даже догадываюсь кто.

Кого она могла испугаться? Только полицейского, одетого в форменный мундир. И этот полицейский – Сашка Васильев. Сашкина теща живет в нашем доме, и я время от времени сталкиваюсь с ним в подъезде, когда он забегает к теще перекусить, потому что работает неподалеку. Или же приходит забрать своего ребенка, оставленного женой под присмотром бабушки.

Но кто боится соседей, даже если они одеты в полицейскую форму? Никто. Испугаться могут чужие. Или тот, кто только что совершил преступление. Он ведь не знает, что страж порядка явился не по его душу. Полицейский пришел сюда по личным делам, например, к теще на блины.

Убийца этого не знала. Она испугалась, увидев в окно полицейского, выскочила из квартиры убитой и заметалась по площадке. В панике позвонила в первую попавшуюся дверь. Она побоялась выйти из моей квартиры с уликой в руках – портретом Маргариты Пармской, ради которой и убила несчастную Белкину. Ей пришлось оставить пакет с картиной у меня.

А потом они пришли за картиной ко мне. А дальше я уже ничего не понимаю.

Пазл сложился почти полностью, но все же не до конца. Извлечь из памяти новые детали и поместить их в нужное место помешал мобильник, оживший в моей сумке. Я с недоумением смотрела на дисплей – номер выглядел несколько необычно. Не «Мегафон», не «МТС», не «Билайн». Не местный номер и не Москва. И даже не Пенза.

Я поднесла трубку к уху и произнесла: «Да?» И сразу же услышала знакомый голос.

– Привет, – сказал Олег так, словно мы расстались час назад.

– Привет, – ответила я ледяным тоном. – Что скажешь?

– Ты нашла мою записку?

– Да.

– Я специально положил ее туда. Думал, когда-нибудь ты все же проголодаешься и…

– Это ты взял Маргариту? – резко перебила я. – Она была на вешалке, в белом пакете?

– Да, – признался он. – И герцога тоже взял я.

– Я уже догадалась. Откуда ты узнал, что Маргарита в моей прихожей? Тебе сказала та девица? Ты с ней знаком?

– Клянусь, Таня, я ее не знаю. И в глаза не видел. Ты сама мне о ней рассказывала, помнишь, когда я чинил кран в твоей ванной? Я сопоставил факты, а потом проверил свою догадку.

– Когда я ушла узнать, не затопила ли соседку внизу?

– Да, именно тогда. А потом поехал на вокзал и положил картину в камеру хранения.

– А мне сказал, что едешь за фотокамерой?

– Я действительно за ней ездил. Таня, мне жаль, но у меня не оставалось другого выхода.

– Ты меня за дуру держишь? Ты понимаешь, что ты сделал? Ты подставил меня!

После короткой паузы он торопливо заговорил:

– Нет, Таня, все не так! Я сделал все, чтобы ты не пострадала. Не веришь? Тебе ничего не угрожает. Я нашел машину того типа… ты называла его Гаврюшей. Оставил записку, положил под дворники. Я все объяснил. Про картины. Написал, чтобы они отлипли от тебя, потому что Маргариту взял я.

– Выходит, они не умеют читать, – засмеялась я невесело. – Они просто выкинули твою бумажку. Или ты подбросил свое послание не туда, куда нужно. А знаешь, что они после этого сделали? Нашпиговали мою квартиру подслушивающими и подсматривающими устройствами. Они все еще думают, что Маргарита у меня.

Он молчал, и я спросила:

– Как ты попал на мой балкон?

– Через соседский балкон, тут я тебя не обманул. Я собрался выйти из квартиры Ады, когда увидел, что она мертва, но сначала посмотрел в глазок. Увидел, как открылась дверь напротив, выскочила женщина и побежала к лестнице. Она звала свою кошку. Я выглянул на площадку. Ее дверь была приоткрыта. Тогда я вызвал лифт. Он все не приезжал, а женщина уже шла обратно. Она ворковала всякие нежности, уговаривала отловленную кошку. Мне очень не хотелось, чтобы потом она описала меня полицейским. И я проскользнул в ее квартиру и спрятался на балконе. Ну, а дальше ты знаешь.

Повисло тягостное молчание. Я прервала его первой:

– Откуда ты звонишь?

– Из другой страны. Не из России.

– Где диптих?

– Его у меня больше нет. Он нашел себе нового владельца. Я договорился с ним заранее. Мне нужны были деньги. Много денег.

– Удивил! – хмыкнула я презрительно. – Кому не нужны деньги? Они всем нужны.

– Ты не понимаешь. Я тебе сейчас все объясню…

– Не надо, – перебила я. – Не трать время напрасно. Лучше скажи, это ты убил Аделаиду?

Секунду-другую он молчал, переваривая мой вопрос, а потом уверенным тоном произнес:

– Нет. Когда я вошел, она была уже мертва. Не веришь? Но это правда. И я не знаю, кто ее убил.

– А девчонка? Та, что ко мне приходила. Я тебе рассказывала. Ты не видел ее?

– Не было там никого. Дверь была не заперта, я толкнул ее и вошел.

– Ада не хотела отдавать картину, и ты ее убил.

– Нет. Ты не знала Аду, Таня. Она отдала бы мне картину. У нее был ужасный характер, ее невозможно было терпеть, но она была честной. Этого у Ады не отнять. Она знала твердо: картина принадлежит моей семье.

– Говоришь, она была честной? Но она продала герцога.

– Нет. Его у Ады украли. Я ведь звонил ей. Когда понадобились деньги, много денег, я сразу же вспомнил про дедовы картины. И позвонил ей. Ада сказала: «Приезжай и забирай, Маргарита твоя». Тогда она и рассказала про кражу, каялась, что не сберегла. Герцога украли у нее три года назад, заявлять в полицию она не стала, решила, что все равно не найдут.

– А почему ты мне этого не рассказал?

– Не хотел, чтобы ты подозревала меня в убийстве Ады.

– Она догадывалась, кто украл герцога? – спросила я.

– По телефону она мне ничего не сказала. Украли – и все.

– Может, Жучкин?

– Вряд ли. Думаю, Жучкин потом купил ее, польстился на документы, только они фальшивые. Уверен в этом. Не было у деда никаких документов на диптих.