Лис очень устал, и дрема временами затягивала его сознание. Но как только он засыпал, он вновь оказывался посреди пологой, открытой всем ветрам долины ручья. Он опять работал топором – бил расчетливо и мощно, бил и слышал хруст костей, гулкие звуки раскалывающихся черепов. Если очередной противник отскакивал слишком далеко, он доставал его дротиком, а потом добивал топором. Вот и все – Журавль сбивает последнего… Но их не становится меньше! Вот этот уже совсем близко, за ним второй замахивается дубиной!.. На!!! – кремневый клин наконечника застревает в глазнице (не сломать бы!), и топором сверху: на! И снизу наискосок – на!! И летят брызги мозгов, льется кровь на истоптанный снег. Только бы не оступиться, не запнуться о чьи-то дергающиеся в судороге ноги… На!! – по лицу на пределе дистанции и – дротиком в шею – есть!! Дальше!

Тело дергалось, пытаясь парировать удары противника и ударить самому, когда враг раскрывался. Лис понимал, что видит сон, просыпался и старался расслабить перетруженные мышцы. Получалось плохо, и он опять думал…

А ведь шаман тогда рассказывал что-то важное о людях и раггах… и Творце…

Создатель невидим, всесилен и всезнающ. Он сотворил все – камни, траву, воду, животных, людей, раггов, добрых и злых духов, демонов и богов. С ним соединяются, в его бытие уходят души умерших. Как это понять, как это представить? Люди живут в среднем мире, а есть нижний и верхний миры, где обитают духи и боги. Большинство из них не добрые и не злые – их можно просить, заставлять, задабривать подарками. Они насылают болезни, голод или даруют удачу в охоте. Сквозь их незримые толпы до Творца не докричаться, не услышать голос Его – да это и не нужно, ведь с живущими имеют дело лишь духи. Но там, в Посмертии… Он создал Страну Счастливой Охоты – для тех, кто честно прошел свой жизненный путь здесь, кто очистился страданием, для тех, кто при жизни приобщился к Его божественной сути…

Вот! Вот это, кажется, то самое… Людям известна Великая Тайна. Тайна причащения, приобщения к сущности Творца. Когда-то давно Он открыл способ для этого… Мамонт… Воплощение мудрости и всесилия… Люди становятся или являются людьми, когда соблюдают законы и правила жизни… Но без мамонта это бесполезно…

А рагги… Шаман говорил, что когда-то, очень давно, они тоже были как люди. Им тоже было даровано Воплощение. Это другой зверь… Таких сейчас нет… Или нет здесь… Медведь, очень большой медведь, который живет в пещерах… Это было давно и не здесь, ведь Великий Лед каждый год уходит все дальше на север, а люди и звери идут за ним… Наверное, большой медведь не пошел со всеми – здесь нет пещер… И рагги стали раггами… Или, может быть, Творец сам забрал у них Воплощение?

И пришла Холодная Беда… Бесполезно обращаться к духам – она слишком велика, необъятна для них… Это сделал Он… и человеку не понять – зачем? Может быть, чтобы умерли рагги? Или люди? Но людей много, они, наверное, выживут, даже если снег не растает скоро. Может быть, умрем мы, но останутся люди Большого Лиса, другие племена… А рагги… До прихода Беды старики говорили, что год от года их становится меньше, что они слабеют… Они слабеют, потому что не имеют контакта, не имеют связи с Ним, а духи слабы и не в силах поддержать их, даже если захотят… И вот теперь…

Перед Лисом бесконечной вереницей вставали лица убитых им раггов – яростно оскаленные, искаженные страхом, залитые кровью… Кажется, он понимает или почти понимает… У них нет Воплощения… Но перед лицом смерти они хотят приобщиться… Потому что без этого умирать страшно. Но как? Через тех, кто уже приобщен. Через нас…

Наверное, Лис все-таки задремал, потому что проснулся оттого, что сильно замерзли ноги – он давно не менял сухую траву под обмотками. После прихода Беды ночь почти не отличалась от дня – только чуть гуще становились белесые сумерки. И в этих сумерках сквозь редкий снегопад вдали маячили темные фигуры. Они перемещались, их становилось все больше и больше. Лис некоторое время всматривался вдаль, щуря воспаленные веки, потом повернулся туда, где спали его люди:

– Вставайте! Они пришли!

Из-за угловатой каменной глыбы показалась взлохмаченная голова, а потом и сам Хорь. Он зябко кутался в оленью шкуру:

– Много?

– Да. Они приближаются.

Теперь Хорь стал всматриваться в степь, а Лис разглядывал ближайшие склоны. Место для стоянки он выбрал почти случайно – люди слишком устали, чтобы идти дальше. А может быть, его привлекла вот эта сопка, склоны которой наверху почему-то свободны от снега. Тогда он не задумался над этим, а теперь, размышляя, как лучше принять бой…

– Хорь, а там наверху снег так и не появился?

– Не знаю. Вчера туман спустился совсем низко. Почему на других сопках нет тумана?

Лис не ответил, и Хорь задал новый вопрос:

– Хочешь идти вверх?

– Мы будем выше по склону и сможем бросать в них камни.

– Обойдут?

– Там гребень – не обойдут.

– Это далеко.

– Мы успеем, если пойдем прямо сейчас.

– Но потом не сможем спуститься обратно.

– Не сможем. Мы уйдем на ту сторону. Может быть, они потеряют наш след.

Хорь промолчал – он тоже понимал, что у них нет выбора.

Эти двое замыкали короткую вереницу людей, ползущих по скалам. Они несли только свое оружие – шкуры и остатки еды тащили женщины и подростки.

– Кажется, нас не преследуют.

– Похоже на то.

– Какой странный туман вокруг! И не холодно здесь.

– Может быть, тут обиталище духов? Или самого…

– Малый Лис, наверное, знает. Они же с Хорем…

– Кажется, если мы так и будем идти, то упремся прямо в небо.

– Да, оно стало совсем низким после Холодной Беды. Только его здесь не видно – может быть, мы уже поднялись выше?

– Живые не попадают в Страну Счастливой Охоты…

Дальше подниматься было некуда. Осторожно высунувшись из-за черной глыбы, Лис осмотрел площадку. Она была невелика, и за ней склон круто уходил вниз. Здесь же находилось много странных предметов, которые не казались опасными, но имели совершенно неправильные формы. Запах тоже был странный. Он чем-то отдаленно напоминал запах покинутого жилья. Тут явно кто-то жил, и не очень давно, а сейчас никого нет. Лишняя осторожность, правда, еще никому не мешала…

Лис жестом подозвал ближайшего мальчишку – изнеможденный многодневным недоеданием и тяжким подъемом, парнишка сидел на скатанной шкуре оленя и тупо смотрел перед собой.

– Иди, – одними губами сказал вождь. На почерневшем, с глубоко ввалившимися глазами лице ребенка ничего не изменилось. Он даже не кивнул в знак согласия, а просто встал и побрел вперед.

Бесшумно подошел Хорь и тоже стал смотреть, как по площадке бродит парнишка. Пацан явно не понимал, зачем его послали и чего от него хотят. В конце концов он вернулся обратно и встал перед Лисом, желая только одного: чтобы разрешили сесть и не двигаться. Вождь кивнул и забыл о нем.